Тэми Хоуг - Девушка Лаки

Серена снова опустилась в кресло и в изнеможении откинула голову на спинку, чувствуя, что кипящая ключом энергия сестры еще острее заставила ее ощутить собственную усталость.

Неожиданно Шелби прекратила суетливо перебирать бумаги и повернулась к Серене. На ее лице было написано выражение поистине материнской заботы.

– О господи, Серена. Ты выглядишь так, будто только-только вырвалась из лап смерти! – Шелби слегка сощурилась. – Что там с тобой стряслось?

– Ничего.

– Но ты ужасно выглядишь! Тебе непременно нужно принять ванну и хорошенько выспаться. Я скажу Одиль, чтобы та нарезала огурцов. Отличное средство, если хочешь избавиться от этих жутких кругов под глазами. Вот только боюсь, как бы эта фурия не набросилась на меня с ножом. С нее станется. Ума не приложу, зачем только Гиффорд держит ее в доме.

– Почему ты не сказала мне о том, что Мейсон будет баллотироваться в легислатуру штата? – неожиданно спросила Серена.

Лицо сестры приняло непроницаемое выражение.

– Потому что ты не дала мне такой возможности, вот почему. Ты ведь умчалась на болото прежде, чем я успела ввести тебя в курс дела. А теперь я спешу, у меня нет ни минуты свободного времени. Поговорим за ужином. – Лицо Шелби как будто вспыхнуло под слоем дорогой косметики. – Это так замечательно! Я так рада! – Она посмотрела на изящные часики, украшенные маленькими бриллиантами, и делано ойкнула. – Я уже опаздываю! Поговорим вечером.

– Всенепременно, – пробормотала Серена, слыша, как цокают по лестнице каблучки сестры.

Когда в доме снова стало тихо, она вспомнила о совете Шелби принять ванну и поспать. Ее сильно клонило в сон, и она, испугавшись, что уснет прямо в кресле, заставила себя встать и отправилась на поиски Джеймса Арно, управляющего плантацией.

Когда-то угодья плантации Шансон-дю-Терр составляли примерно десять тысяч акров, однако со временем их площадь сократилась до двух тысяч. Сначала самыми важными культурами, приносившими Шериданам главный доход, были индиго и рис. Индиго выращивали до сих пор на отдельных делянках, беспорядочно разбросанных по всей территории поместья. В начале девятнадцатого века пытались выращивать рис, место которого затем занял сахарный тростник. Сколько Серена себя помнила, половину земли занимал сахарный тростник, четверть – соя и еще одна четверть всегда оставалась под паром.

Сахарный тростник предполагал немалый риск, его выращивание было сродни азартной игре. Он был капризен в том, что касалось влажности или холодов, и склонен к болезням. Выбор дня для сбора урожая мог в равной степени обернуться удачей или величайшим несчастьем. Порой этот день оттягивали как могли, чтобы собрать тростник с наивысшим содержанием сахарозы, и тогда приходилось работать сутки напролет, чтобы как можно скорее собрать урожай. Когда наступали заморозки, сахарный тростник, не собранный вовремя, просто погибал.

Гиффорд всегда подчеркивал, что для их семьи сахарный тростник – главный источник богатства. Когда-то первый Шеридан выиграл Шансон-дю-Терр в карты, и поэтому казалось, что единственный способ получать доход от поместья – это играть в азартные игры с судьбой и природой.

Джеймса Арно Серена нашла в сарае для сельскохозяйственной техники. Управляющий стоял возле трактора и крыл его последними словами. Он сообщил ей, что дела на плантации обстоят далеко не самым лучшим образом и выхода из кризиса пока не видно. Арно был невысокого роста коренастым мужчиной лет сорока, темноволосым и темноглазым, что свидетельствовало о его каджунских корнях. Отличал его и соответствующий темперамент. Управляющим плантацией он был вот уже более десятка лет, с тех самых пор, как показал себя достойным доверия Гиффорда. Серена знала: ей Джеймс расскажет всю правду, хотя сама она не до конца понимала, какой суровой эта правда окажется.

Большая часть прошлогоднего урожая погибла из-за болезни растений. Урожай нынешнего года существенно пострадал от сильных весенних дождей на нескольких полях, где дренажная система по-прежнему оставалась неразрешимой проблемой. В результате возникла нехватка наличных денег для замены изношенного инвентаря, что, в свою очередь, вынудило их пойти на сокращение числа работников. Джеймс Арно считал, что для семидесятивосьмилетнего старика заниматься плантацией – нелегкая задача, и потому не раз заявлял, что не станет возражать, если Гиффорд действительно продаст поместье и переберется на Таити. Сейчас же для них самое главное – приток денег. Кроме того, следует переориентировать производство на новую культуру взамен сахарного тростника. По части денег дело обстояло скверно, но Гиффорд не хотел уступать ни на йоту.

После разговора с управляющим Серена ушла в еще более подавленном настроении, чем была. Даже если удастся заключить выгодную сделку с компанией «Трайстар», судьба плантации все равно останется в подвешенном состоянии. Она вернется в Чарльстон. Шелби и Мейсон переедут на жительство в Батон-Руж. Гиффорд останется здесь – старик, вынужденный коротать остаток своих дней в одиночку.

Засунув руки в карманы шортов, Серена шагала по усыпанной ракушечником дорожке, задумчиво разглядывая на ходу старые постройки, пекановый сад и дальнее поле с сахарным тростником, зеленевшее новыми всходами. Ей почему-то вспомнилось детство, резкий горько-сладкий запах сжигаемых старых листьев, витавший над плантацией во время уборки урожая, когда по полям, на которых копошились батраки, ползли комбайны, размерами напоминавшие динозавров. Время уборки урожая было одним из самых приятных детских воспоминаний. После долгого, жаркого, сонного лета с его бездельем всеми вновь овладевало возбуждение. Руки так и чесались поскорее взяться за работу.

«У меня было хорошее детство, и я провела его здесь», – подумала Серена, поднимаясь по ступенькам старого бельведера, высившегося за домом в дальней части сада. Радуясь тени, она опустилась на видавшую виды скамейку и, откинувшись на спинку, посмотрела на дом. Из задней двери в огромной соломенной шляпе вышла Одиль. На сгибе одной руки у нее висела корзина, в другой она держала садовые ножницы. С недовольным видом домоправительница направилась к клумбе весенних цветов. На углу за колонной дома прятался юный Джон Мейсон – проказник явно задумал до смерти напугать Лейси, которая сидела на траве и играла с куклами. Эта картинка вызвала у Серены воспоминания о жарких весенних днях и беззаботном детстве, проведенном здесь, в Шансон-дю-Терр.

Они с Шелби выросли в этих стенах. Другого дома они не знали. Родители поселились здесь сразу, как только поженились. Их отец, Роберт Шеридан, с ранних лет воспитывался в том духе, что после Гиффорда именно он, будучи единственным сыном, станет хозяином плантации. Серена в очередной раз подумала о том, что многое наверняка было бы сейчас по-другому, будь он жив. Увы, отец погиб в авиакатастрофе как раз в тот день, когда его дочерям-близняшкам исполнилось пятнадцать.