С. Линни - Сокровище Эдема

Только после этого три женщины, приехавшие вместе с невестой, также с закрытыми лицами, взяли девушку под руки и повели ее в шатер.

– Сейчас она станет женой, – прошептала Сафия.

27 января 2007 года, 10.27

(0 часов 3 минуты до окончания аукциона)

Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря

Израиль

Три минуты до окончания аукциона.

Взглянув на часы, Хаджи закрыл глаза и пробормотал молитву. Вчера ночью у себя в покоях он услышал в голосе аль-Мусака неприкрытую угрозу и понял, что все это очень серьезно.

Но что сможет сделать этот человек здесь, на глазах у всего клана?

В мести бедуины не знают пощады.

Неужели аль-Мусак настолько глуп?

Две минуты.

Быть может, это произойдет не сегодня. Или, возможно, когда Хаджи будет меньше всего этого ожидать, ему перережут горло. Никто не узнает, кто и почему это сделал.

Одна минута.

Настало время войти в шатер. Что принесет этот день? Как он только мог надеяться на то, что улетит в Сан-Франциско?

Суждено ли ему жениться или умереть?

Произойдет и то и другое?

Если верить часам, оставалось десять секунд.

Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять.

Что он наделал?

Четыре. Три. Две. Одна…

Свершилось.

Шкатулка принадлежит другому.

Развернувшись, Хаджи вошел в шатер.

27 января 2007 года, 10.33

(3 минуты после окончания аукциона)

Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря

Израиль

Ясмин чувствовала себя не невестой, а овцой, которую ведут на бойню.

Она понимала, что должна волноваться, изображать испуг, растерянность, однако в действительности ничего не чувствовала.

События этого дня были ей неподвластны.

От нее не зависело, останется она жить или умрет.

Женщины провели Ясмин в шатер, усадили на подстилку, потом заставили лечь. Девушка лишь смутно замечала собравшихся вокруг мужчин. О том, что приблизился муж, Хаджи Омар, она почувствовала только по тому, что женщины крепче стиснули ее плечи.

Хаджи склонился над ней. Ясмин понимала, что он держит белую простыню, но не могла заставить себя посмотреть на него. Его рука нырнула под складки ее одежды, и девушка почувствовала, как Хаджи прикоснулся к ее бедру. Однако он не стал проникать в сокровенное чрево. Хаджи вздохнул, словно высвобождая сдержанное напряжение, и Ясмин приняла это как знак испустить слабый крик и вздрогнуть.

Затем рука Хаджи появилась из-под одежды, и стоявшие вокруг мужчины восторженно заохали. Одна из женщин забрала простыню. Подняв взгляд, Ясмин успела увидеть на белой ткани ярко-алое пятно.

Женщины вынесли простыню на улицу, а мужчины отвернулись от невесты, готовые праздновать.

Ясмин представила себе, как обрадуются женщины, ждущие у шатра, увидев простыню чести, которую ее будущий муж, несомненно, приготовил заранее.

Тут произошло нечто совершенно неожиданное.

Снаружи донеслись звуки стрельбы.

Сначала Ясмин подумала, что это мужчины из племени Хаджи палят в воздух от радости.

Однако по лицам людей, присутствующих в шатре, стало ясно, что этого не должно было случиться. Стрелял кто-то посторонний.

Один из гостей с криком выскочил из шатра. Остальные бросились за ним. Наступило всеобщее смятение.

Послышались новые выстрелы и крики.

Одна из женщин, схватив Ясмин за плечо, помогла ей подняться на ноги и увлекла ее в дальнюю часть шатра, через женские покои, где никого не было, и дальше на улицу. Обхватив Ясмин за плечо, женщина с лицом, скрытым платком, решительно вела ее в безопасное место.

Только на улице девушка наконец посмотрела на свою спасительницу. Это была не ее мать, не тетка – вообще совершенно незнакомая женщина.

– Куда мы идем? – спросила испуганная Ясмин.

– Молчи, – последовал суровый ответ. – Это твоя единственная надежда остаться в живых.

27 января 2007 года, 10.48

(18 минут после окончания аукциона)

Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря

Израиль

Все мужчины бросились на улицу, но в этот момент взревел оживший двигатель, и от противоположной стороны большого шатра рванул зеленый грузовик. Чуть проехав, он остановился на мгновение, чтобы подобрать двоих мужчин, стрелявших из автоматических винтовок, после чего помчался по грунтовой дороге в сторону шоссе.

– Кто это был? – кричали люди Хаджи.

– Что им было нужно?

– Почему они нанесли нам такое оскорбление?

Словно в ответ им из большого шатра раздался пронзительный женский крик. Развернувшись, Хаджи бросился назад. Посреди шатра на полу в одиночестве сидела мать невесты. Лицо ее было полностью скрыто платком, но Хаджи все равно сразу же понял, что она плачет.

– Женщина, говори! – потребовал он.

– Ее похитили. Невесту!..

К Хаджи подбежал его старший сын Фарук.

Прежде чем отец успел вымолвить хоть слово, тот выскочил из шатра с криком:

– Невесту похитили! По машинам!

Мужчины, словно обезумевшие, бросились к своим шатрам за оружием, после чего стали садиться в машины.

– Я сделаю все, чтобы вернуть Ясмин с незапятнанной честью, – заверил Хаджи мать невесты.

Он заглянул в свои личные покои. У него не было осознанной мысли что-либо там найти, но на подушке лежала записка, выведенная затейливым почерком на большом листе бумаги. Хаджи ее схватил.

Записка была краткой: «Шкатулка за невесту».

Взревев, Хаджи выскочил из шатра. Он сознательно направился в противоположную сторону от собирающейся погони, чтобы постоять в одиночестве, взывая к небесам. Его проникнутое болью завывание прозвучало без слов. Это была мольба, признание, крик гнева.

Обернувшись, Хаджи наткнулся на Фарука.

Он не заметил девочку с наполненными страхом голубыми глазами, наблюдавшую за ним из пустой женской половины шатра. Выронив записку, Хаджи поспешил за своим старшим сыном, а девочка выскочила из шатра и подобрала с земли лист бумаги.

27 января 2007 года, 10.54

(24 минуты после окончания аукциона)

Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря

Израиль

– Фарук, сын мой, негодяи похитили мою невесту, – обратился к первенцу Хаджи. – Ты поедешь с первой группой машин, я направлюсь следом со второй. Если мы поспешим и тронемся в путь немедленно, то идти по следу колес будет нетрудно!

Мужчины клана ответили дружным ревом. Разгоряченные, они были готовы броситься в погоню за похитителями, настигнуть их и жестоко отомстить. Произошло нечто ужасное и замечательное. Люди знали, что делать. У всех во рту был вкус крови, совсем как в старые времена.

Размахивая длинным бедуинским ножом, Фарук поспешил к машинам.

– Сын мой, послушай меня. Я скажу не совсем то, что ты ожидаешь услышать, – схватив его за руку, тихо промолвил Хаджи. – Самое главное – вернуть мою невесту так, чтобы честь ее осталась нетронутой. Если получится, не надо устраивать кровавое побоище. Когда вы догоните похитителей, не убивайте их. Скажите: «Мы отдадим вам одно сокровище взамен другого». Если их предводитель согласится, то так и будет.