Феликс Фрэнсис - Азартная игра

– А вы уверены, что это был именно сердечный приступ? – спросил ее я.

Недавно я назвал старшего инспектора человеком подозрительным. Что же тогда говорить обо мне?

– Слышала от самого мистера Грегори, – ответила миссис Макдауд. – Известие просто потрясло его. Он говорил с мистером Робертсом не далее как в понедельник днем.

– А я думал, мистер Грегори уехал на уик-энд на три дня.

– Да, уезжал, но вернулся раньше, в понедельник утром. Возникло что-то срочное.

– Ладно, – сказал я. – Тогда позвоню мистеру Патрику на мобильный.

– Похороны назначены на три.

Я взглянул на часы. Половина третьего, даже чуть больше.

– Что ж, придется позвонить после окончания церемонии, – сказал я. – Кстати, где она проходит?

– В Голдерс-Грин, – ответила она. – На еврейском кладбище, там у них семейное захоронение.

Я попрощался с миссис Макдауд и какое-то время сидел в раздумьях.

Геб Ковак получил доступ к файлу семейного трастового фонда Робертсов, узнал о болгарских инвестициях в деталях и вскоре после этого был убит. Я отправил невинное на первый взгляд сообщение по электронной почте неизвестному мне человеку в Болгарии, интересовался тем же проектом, и вот четыре дня спустя на пороге моего дома появился убийца.

А затем Джолион Робертс со всеми этими его вопросами и сомнениями по болгарскому проекту вдруг умирает от сердечного приступа – буквально на следующий день после того, как переговорил об этом с Грегори. А посоветовал ему поговорить не кто иной, как я.

Неужели я схожу с ума или же начала вырисовываться любопытная схема?..

Сто миллионов евро наличными – это огромные деньги.

Разве не могут ради них убить? Да запросто, даже за сумму, втрое меньшую.

Я решил позвонить старшему инспектору Томлинсону и попробовать выведать у него информацию о смерти Джолиона Робертса.

– Вы что же, полагаете, полковник Робертс был убит? – в голосе его звучал скептицизм.

И тут вся идея стала казаться мне менее вероятной.

– Не знаю, – ответил я. – Но очень хотелось бы знать, что думает по этому поводу патологоанатом.

– При условии, что будет вскрытие.

– Конечно, должно быть, – сказал я. – Всегда думал, что внезапная кончина является поводом для проведения вскрытия.

– Но почему вы так убеждены, что имело место убийство?

– Возможно, я ошибаюсь.

– И все же расскажите мне, – попросил старший инспектор. – Обещаю, что не буду смеяться.

– Если это убийство, то довольно необычное, верно?

– Мне много чего довелось повидать за время службы, – пробормотал он в ответ.

– Но если говорить о доморощенных детективах, таких, как я… Я бы сказал, это, наверное, редко бывает, чтоб детектив был знаком с жертвой убийцы. Вы согласны?

– Ладно, согласен. Убийство необычное.

– Так вот. Если я прав и полковник Робертс действительно был убит, тогда я знаю еще две жертвы того же убийцы, и обе они отправились на тот свет за последние две недели. А сам я едва не стал третьей жертвой. – Тут я умолк.

– Продолжайте, – бросил он в трубку.

– Так вот, я постарался понять, что могло связывать Геба Ковака с полковником Робертсом и со мной.

– Да? – с нетерпением спросил он.

– Ну, во-первых, «Лайал энд Блэк», – сказал я. – Мы с Гебом Коваком работали на эту фирму, а полковник Робертс был ее клиентом, хотя ни со мной, ни с Гебом напрямую дел не имел. – Я выдержал паузу. – Однако Гебу за десять дней до его смерти удалось получить доступ к файлу Робертса, где он выискивал детали инвестиционной сделки с Болгарией, куда семейный трастовый фонд Робертсов вложил свои деньги. Я видел его имя в списке имевших доступ к головному компьютеру фирмы.

– Ну и что тут такого особенного? – спросил детектив.

– А всего неделю назад полковник Робертс обратился ко мне. Высказывал озабоченность по поводу именно этих инвестиций.

– Почему он обратился к вам?

– Ну, точно не скажу, – ответил я. – Но он знал, что я работаю в «Лайал энд Блэк». Мы встречались с ним на скачках, сперва во вторник, затем в среду. Первый раз встретились чисто случайно, а вот второй раз – нет, в этом я точно уверен. Его беспокоило то, что завод, в который он вложил средства, не строится, так ему сообщили. Мистер Робертс не хотел расследования по полной программе, мотивируя тем, что не хочет выставлять себя дураком в глазах всего делового мира. Вот и обратился ко мне, попросил потихоньку разузнать и проверить, что же происходит с его инвестициями.

– И вы это сделали? – спросил он.

– Так, копнул немного, а потом, уже в субботу, сказал ему, что не могу проводить расследование за спинами других сотрудников фирмы. И посоветовал ему поговорить с менеджером, ответственным за эту сделку.

– С кем именно? – спросил Томлинсон.

– С Грегори Блэком, – ответил я. – Полковник Робертс говорил с ним в понедельник, буквально за день до своей смерти.

– Но было бы слишком смело предположить, что его убили именно из-за этого. Или у вас есть основания полагать, что к убийству причастен Грегори Блэк?

– Нет, конечно, нет, – ответил я. – Грегори Блэк человек вспыльчивый, но вряд ли способен на убийство.

Или все же способен? Откуда мне знать, что творилось у него в голове? Возможно, кто-то другой подслушал их разговор? Но Грегори – убийца? Нет, это невозможно!

– Но это еще не все, – продолжил я. – В прошлую пятницу я отправил одному человеку в Болгарию e-mail, а во вторник днем убийца стоял у двери в мою квартиру.

– Вот как, – заметил инспектор, явно заинтересованный этим рассказом. – Попробую выяснить, проводилось ли вскрытие полковника Робертса. Где он проживал?

– В Хемпстеде, – ответил я. – Умер лишь вчера, а уже сегодня, как раз сейчас, его хоронят на еврейском кладбище в Голдерс-Грин.

– Что-то больно быстро.

– Ну, это еврейская традиция, хоронить умерших как можно быстрей.

– Хорошо хоть, что у них не в ходу кремация, – заметил он. – Если покойного кремировали, второй раз на тело уже не взглянешь. По опыту знаю. – И он усмехнулся этой своей шутке.

«Все же тяжкая у него работа, – подумал я. – Практически ежедневно сталкивается со случаями насильственной смерти и вынужден разбираться с причинами».

– Дадите мне знать, когда получите результаты? – спросил я.

– Если смогу, – ответил он. – Свяжусь с вами, как только что-то узнаю.

– Я сейчас не дома. И мой мобильник здесь не работает.

– Где же это вы?

Мне не хотелось говорить ему. Чем меньше людей будут знать, тем в большей я безопасности. Но ведь он полицейский, он обеспечил мне железное алиби, когда меня арестовали по подозрению в покушении на убийство.

– Я в деревне под названием Вудменкоут, – ответил я. – Это неподалеку от ипподрома в Челтенхеме. Здесь живет моя мать. – И я продиктовал ему номер телефона мамы.