Максим Жирардо - Персона

– Решение зачастую гораздо проще, чем кажется. За всем этим кроется тонкий расчет. Злодею известно, что нам придется снять с жертвы маску, дабы установить ее личность. Поэтому его посыл, по своей сути, должен касаться либо индивидуальности пострадавшего, либо какой-то его тайны.

В этот момент его позвал голос Лоране:

– Фрэнк, тебя ждет главный врач.

В перерывах между экологически чистым смузи, легким салатом из фруктов и овощей и кофе из только что поджаренных зерен со сливками, Эльга продумала предстоящий день, первым делом отделив мысленно важные встречи от бесполезных. Это было первое, чему она научилась, когда двенадцать лет назад начинала работать в «Майкрософте».

В общем случае встречи в недрах самой компании чаще всего служили лишь для поддержания на должном уровне самолюбия других сотрудников, в подавляющем большинстве мужчин. День обещал быть плотным, ей предстояла бесконечная, до самого вечера, череда демонстраций «я» и «сверх-„я“» коллег. Под конец ее ждала ежеквартальная личная встреча с Соней, отвечавшей в их команде за маркетинг, с которой они стали близкими подругами.

Эльга посмотрела на часы – пора было подниматься наверх, чтобы принять участие в первом собрании. Она взяла поднос, рассортировала мусор, поставила все на тележку и зашагала обратно по тому самому коридору, по которому сюда пришла. В этих коридорах, чаще всего длинных и узких, еще сохранялись последние реликты предыдущего века здания. Между открытыми пространствами, в той или иной степени осовремененными, но неизменно оторванными от своей эпохи, человек словно попадал в машину времени.

Она поднялась на третий этаж и, едва открылись автоматические двери лифта, тут же почувствовала, что там царит настоящая лихорадка.

Несмолкаемый гам, без конца сновавшие во все стороны «гуглёры», собравшаяся вокруг огромного цифрового интерактивного табло толпа окончательно пробудили ее любопытство.

Ей тут же вспомнилась загадочная фраза стройной блондинки, которую та невзначай бросила сорок пять минут назад: «Не думала, что Трамп может обладать таким творческим потенциалом…»

Она подошла к группке, сгрудившейся на лестничной площадке. Над столом склонились два типа – в одной руке смартфон, в другой карандаш и самоклеющийся цветной листочек для записей. Один входил в касту инженеров, второй – финансистов. Различия в манере одеваться позволяли с ходу определить принадлежность каждого из них, даже при первой встрече.

Они что-то царапали на клочках бумаги, попутно обращаясь к толпе, а затем повесили их – каждый со своей стороны. Дабы прочесть написанное, собравшиеся на пару секунд затаили дух.

Самые сообразительные тут же стали выкрикивать свои предпочтения, и финансиста вскоре уже облепило подавляющее большинство. Инженер здесь был изгой, их вотчина располагалась этажом ниже, и у него практически не было шансов сплотить вокруг себя единомышленников.

Какой-то коллега, присвоив себе роль модератора, встал в центре между двумя бумажками и взял слово.

– Кто за Мартена? – бросил он.

Над толпой взлетело несколько рук.

– Кто за Эдуара?

Свое одобрение выразило большинство.

Тут же вынесли вердикт, и модератор объявил победителя. Им стал Эдуар. В какой-то момент можно было даже поверить, что у Мартена был шанс.

Воспользовавшись мимолетной минутой затишья, обусловленной сменой противника, Эльга подошла к табло с прикрепленными к нему бумажками. Чтобы понять, что же, собственно, на них было написано, ей понадобилось несколько секунд.

«Robert Pattinson should not take back Kristen Stewart. She cheated on him like a dog & will do it again-just watch. He can do much better!» [10] Роберту Паттинсону не стоит мириться с Кристен Стюарт. Она изменяла ему, как сука, и будет изменять впредь – вот увидите. Он может найти кого-нибудь гораздо лучше (англ.). — гласила бумажка Мартена.

На той, которую накорябал Эдуар, можно было прочесть:

«It's freezing and snowing in New York – we need global warming!» [11] В Нью-Йорке холодно и идет снег. Нам требуется глобальное потепление (англ.).

Чуть выше, бренными останками былых дуэлей, красовались предыдущие бумажки:

«Sorry losers and haters, but my I.Q. is one of the highest-and you all know it! Please don't feel so stupid or insecure, it's not your fault». [12] Лузеры и ненавистники, я, конечно, извиняюсь, но мой Ай-Кью выше, чем у кого-либо другого, и вам это прекрасно известно. Пожалуйста, не будьте такими уязвимыми и не считайте себя идиотами, вашей вины в этом нет (англ.)

Или еще:

«Happy #CincoDeMayo! The best taco bowls are made in Trump Tower Grill. I love Hispanics!» [13] Поздравляю с #CincoDeMayo (с Днем Пятого мая. – Прим, пер!). Лучшие блюда с тако делают на грилях Трамп-Тауэра. Обожаю латиносов (англ!).

Эльга поняла, что коллеги веселились, изгоняя демонов из событий прошлой ночи. Конкурс сводился к тому, чтобы откопать самые ошеломительные и идиотские твиты нового постояльца Белого дома. Эльга улыбнулась – впервые за нынешний день в результате события планетарного масштаба.

С другой стороны, впереди замаячила проблема производительности. Эльга заглянула на страничку Трампа в «Твиттере». Счет его твитов превышал три сотни тысяч. «За этим делом они проторчат там целый день, – подумала она. – Если не до конца недели».

По выходе из аэропорта Каль направился к человеку в костюме, державшему табличку с его именем, который стоял в ряду вместе с другими такими же, как он. Встречавший поздоровался с ним, продемонстрировав южный акцент, взял у него ручную кладь, и они вместе направились к аэропортовской парковке.

По пути его окликнул высокий, крупный, лысый тип с зычным голосом:

– Как дела?

Тип подошел, положил ему на плечо руку и расцеловал. Подобные физические контакты, предписанные культурой, Каль ненавидел.

– А у тебя?

Не утруждая себя дружелюбным выражением лица, Каль ласково похлопал его по спине. Несколько секунд, пока продолжались объятия, он пытался вспомнить, как зовут это безымянное лицо. Они были знакомы, но вместо имени в памяти всплывало только комдир. Каль знал, что они не раз встречались, может, даже ужинали семьями. Но, если не считать типичную внешность коммерческого директора, похожего на цифрового единорога, в этой массе плоти не было ровным счетом ничего примечательного.

Каль ненавидел таких коммерсантов, не достигших даже тридцати лет, считая их стадом радостных дебилов с банковской картой с неограниченным кредитом, которых в жизни вдохновляло только одно – количество нулей в выплачиваемых им премиях. В его глазах они представляли собой основу пищевой капиталистической цепи.

– Спасибо, не жалуюсь. Не захватишь меня в Канн? А то эти козлы где-то напутали и не прислали за мной водителя.