Брайан Фриман - Бесконечность

– Вот как?

– Она отдает мне все дела, связанные с гостиницей «Вернон».

Я поставил бокал на пол. Это действительно был повод устроить праздник. Вот только настроение было отнюдь не праздничное.

– Ты серьезно?

– Да.

– Это же самый большой клиент агентства!

– Да. Это так. Сюзанна говорит, что я готова.

– Ну конечно же, ты готова.

– Спасибо.

– Это же здорово! – воскликнул я, стараясь наполнить мгновение радостным возбуждением, потому что у Карли на лице радостное возбуждение, как это ни странно, отсутствовало.

– Да. Очень здорово. Денег гораздо больше. Это же хорошо, да? Но и времени тоже больше. Работать допоздна.

– Значит, мы с тобой оба не будем появляться дома, – пошутил я, однако Карли даже не улыбнулась.

– Сюзанна считает, нам нужно переехать. Переехать сюда, в Хайленд-Парк, или еще куда-нибудь. Она говорит, что нам нужно место, где мы сможем принимать гостей.

– А ты что думаешь?

– Я не знаю.

И тот же самый монотонный, безучастный голос. Так не похоже на Карли. Так не в ее духе. Почему я не увидел этого?

– Что ж, прими мои поздравления, – сказал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. – Ты звезда. Я тебя поздравляю!

Карли улыбнулась, однако улыбка ее была пустой, как на лицах сидящих на полках кукол. И тут, очень резко, она сменила тему.

– Сегодня утром я столкнулась в кафе со своей подругой, – продолжала Карли. – С которой училась в колледже. Сара. Не помню, говорила ли я тебе про нее.

– Кажется, не говорила.

– У нее уже четверо детей. Все они были вместе с ней. Младшей почти два года. У девочки синдром Дауна. Такая миленькая! Пока Сара разбиралась с остальными, она сидела у меня на коленях. Я в нее влюбилась.

– Не сомневаюсь в этом.

Карли аккуратно смахнула что-то из уголка глаза, затем полностью закрыла глаза.

– В общем… – пробормотала она.

Я решил, что она просто купается в тепле пламени камина и в сиянии своего успеха. Она так упорно к нему шла. Я не видел, я понятия не имел, что она смотрит на две расходящиеся тропинки в лесу и понимает, что выбрала не ту.

– Я очень тобой горжусь, – сказал я.

– Да. Спасибо.

«Ты бежал по жизни очень быстро и не замечал, что Карли хочет сбавить скорость».

Скотти был прав. В тот день Карли очень красноречиво изложила мне свои чувства, разве только не высказав их вслух. Но я ее так и не услышал.

– А я-то гадала, кто здесь, – сказала появившаяся в дверях кукольного домика Сюзанна Чанс. – Я так и думала, что это ты.

Мать Карли была в накинутом поверх ночной рубашки атласном халате, перетянутом поясом, и я готов был поклясться, что она, перед тем как проверить, кто в домике, сделала макияж. Подойдя к кофеварке, Сюзанна приготовила себе кофе. Обхватив кружку обеими руками, она уселась на диван напротив меня.

Внешне Сюзанна выглядела так, как должна была бы выглядеть через двадцать пять лет Карли, хотя она до сих пор старалась представить себя как старшую сестру своей дочери. Своего единственного ребенка она воспитывала так, чтобы сделать из него свою полную копию, с тем же самым честолюбием, тем же самым обаянием, тем же самым стремлением добиваться успеха. Юность свою Карли провела, следуя этим чертежам под бдительным присмотром матери.

– Как ты, Дилан? – спросила Сюзанна.

– Не нахожу себе места.

– Да, конечно. Мы с Томом опустошены. Я каждый день просыпаюсь и не могу в это поверить.

– Я вас понимаю.

Сюзанна отпила глоток кофе. Пар из кружки поднимался у нее перед лицом. Она сказала, что опустошена смертью дочери, и я не сомневаюсь, что так оно и было, однако Сюзанна Чанс старательно скрывала свои чувства. А муж ее был поэтом, с душой нараспашку.

– Если хочешь, можешь остаться здесь на ночь, – добавила Сюзанна.

– Спасибо. Вы очень любезны. Но мне просто было нужно снова почувствовать Карли. Вот почему я сюда приехал.

Сюзанна обвела взглядом кукольный домик и рассеянно улыбнулась. Возможно, утрата близкого человека всегда заставляет критически задуматься о себе.

– Даже не знаю, подходящее ли здесь для этого место. Думаю, Карли сама чувствовала себя здесь куклой. Чем-то искусственным. Ненастоящим. Игрушкой. Это моя вина. Скажу честно: до знакомства с тобой моя дочь никогда не была счастлива. И если тебе порой казалось, что я тебя недолюбливаю, возможно, причина именно в этом.

Я не знал, что ответить на это, поэтому промолчал.

– Карли рассказала мне, что произошло у них со Скотти Райаном, – продолжала Сюзанна. – Она не могла себе этого простить. Это была глупая, пьяная, сиюминутная ошибка, не имевшая никакого отношения к ее чувствам по отношению к тебе. Надеюсь, ты это понимаешь.

– Теперь понимаю.

– Ты ее простил?

– У меня так и не было возможности.

– О, Дилан! – Выпив кофе, мать Карли отвела взгляд, и у нее в глазах блеснули слезы. Встав, она подошла к раковине, тщательно вымыла кружку и вытерла ее полотенцем. Сюзанна всегда была точной и аккуратной. Убрав кружку в шкафчик, она укуталась в халат. Подойдя к двери, мать Карли открыла ее, словно собираясь уйти, не сказав больше ни слова, но когда в домик ворвалась ночная прохлада, она заколебалась. – Я должна тебе кое-что сказать. Я знаю, что ты сделал. Я это понимаю, хотя и не могу оправдать.

– Что вы имеете в виду?

– Я знаю, что ты после этого случая встречался со Скотти.

– Да, встречался.

– Зачем, Дилан? Почему ты не мог все оставить?

Я пожал плечами, потому что у меня не было оправданий своему поведению.

– Я не собирался с ним встречаться. Это произошло случайно. Он оказался там, я оказался там. Мне следовало пройти мимо, но я не сдержался. Я обвинил во всем Скотти, в то время как должен был винить только себя самого. Хотя это не меняет того, что он сделал.

– Ну, полиция уже знает, – сказала Сюзанна.

– Полиция?

– Да, мне позвонили. Здание числится за нашим агентством, поэтому полицейские позвонили мне, чтобы узнать, знаю ли я что-либо. У них есть твое описание, Дилан. Есть свидетельница, видевшая, как ты выходил из дома. Извини, я не смогла солгать. Я рассказала о том, что произошло с Карли. Боюсь, теперь у полиции также есть и мотив.

– Сюзанна, о чем это вы?

– Полиция знает, что это ты убил Скотти, – ответила она. – Мне сказали, что ты ударил его ножом в сердце. Он мертв.

Вернувшись в гостиницу, я ожидал увидеть там полицию, приехавшую, чтобы меня арестовать. Но нет, в пять часов утра в фойе было тихо и пусто. По-видимому, полицейские не знали, что я ночую здесь. Я испытал облегчение, поскольку мне требовалось время подумать, определить, что делать и куда идти. Скотти Райан мертв. Мужчина, у которого была связь с моей женой, убит. Это я его убил.