Кейт Стюарт - Стая

Доминик не двигается с места и молчит, но крупица по крупице отбирает у меня уверенность в себе. Он просто стоит напротив, а я всячески пытаюсь пробудить скрытую сторону своего характера, которая была бы достойна такого оппонента. По глазам Доминика вижу, что он не впечатлен, и я терплю фиаско.

Но Доминик прав. Я тихая желтофиоль, пытающаяся выдать себя за могучий дуб. Однако я дала себе обещания и намереваюсь их сдержать. Поэтому поступаю единственно возможным способом: выдергиваю из его пальцев косяк и делаю большую затяжку, после чего выдуваю дым прямо ему в лицо.

Всего от двух затяжек меня так штырит, что клянусь, я вижу космос. Доминик раздраженно вздыхает, и у него вырывается громкий рык.

К моему удивлению, дверь открывается, и на ватных ногах я шагаю в гараж в своем скафандре. Когда прохожу мимо Доминика, от звука его голоса кожа покрывается мурашками.

– Не вынуждай меня пожалеть о своем решении.

Сжав косяк пальцами, я протягиваю обратно, и Доминик его забирает.

– Ты не пожалеешь, но больше не разрешай мне это курить. – Я уже на полпути к двери, ведущей в отсек, когда он вдруг меня останавливает.

– Сесилия. – Я бы каждый день своей жизни слушала, как он произносит мое имя своим еле уловимым акцентом. Я оглядываюсь и вижу в его глазах предупреждение. Мне полсмены читали нотации, предостерегали связываться с этими мужчинами, но это лишь подстегнуло мое любопытство. – Скажу всего раз. Находиться здесь не самое умное решение.

– Знаю.

– Все знать невозможно.

– O, mais j’en sais déjà beaucoup, Français. – О, но я много чего знаю, Француз.

В старших классах я учила французский, но свободно изъясняться на нем не умею. И все же те уроки себя окупили, судя по тому, как дергаются в улыбке у него губы, а в глазах появляется сдержанное удивление.

– Je ne parle pas français. – Я не говорю по-французски.

Доминик ухмыляется, и я чуть не падаю замертво. Эта ухмылка идеально смотрится на его пухлых губах. В его глазах читается равнодушное раздражение, и я разрываю зрительный контакт только из-за одной глубины взгляда. Повернувшись к гаражу, я, спотыкаясь, иду к двери и вижу, что в самом последнем отсеке вокруг старого бильярдного стола сгрудились парни. Шон наконец-то меня замечает и согревает своей теплой улыбкой.

– Еще увидимся? – Я оглядываюсь на Доминика, который смотрит на меня непроницаемым взглядом.

Ответом мне служит кивок.

Не иначе как из-за опьянения и до отвала наевшись пиццы, я украдкой еще разок смотрю на Доминика, который, после возвращения в гараж, отправился работать над «Шевроле». Он лежит на каталке, и у него задралась футболка, так что мне предстает отличный вид на кубики его живота вместе с очертаниями косых мышц. Отсек, который по моим догадкам используется в коммерческих целях, оказался зоной отдыха. Вокруг старого, ветхого бильярдного стола расположены кожаные диваны.

В сегодняшнем сборище принимают участие я, Шон, Рассел и Джереми, который, как оказалось, работает в гараже вместе с Домиником. Я сижу рядом с Шоном, притулившись в углу длинного обшарпанного дивана из искусственной кожи, пока Джереми и Рассел играют в бильярд. По требованию Шона на заднем фоне негромко играет южный рок. Сам он сидит слева, и его крепкое мускулистое бедро касается моей ноги, а рука лежит на спинке дивана. От тепла и аромата его тела, и вида обнаженной верхней части живота Доминика мне с превеликим трудом удается не поддаваться бушующим гормонам и держать под контролем фантазию. Однако мои феромоны, должно быть, трудятся сверхурочно, потому что мужчины, с которыми я сегодня гуляю, попеременно на меня глазеют. Я не льщу себя мыслями, что они во мне заинтересованы. Просто я им любопытна, как и мне любопытны они и их одинаковые татуировки в виде ворона.

Шон сказал, что они сделали их в качестве клятвы, но даже представить не могу, что он хотел этим сказать.

Я подсчитала, сколько раз поглядывала на Доминика, и чувствую себя немного извращенкой из-за внимания, которое ему оказываю. Он самый молчаливый из всей четверки и вместе с тем самый загадочный.

Прямо как Шон. Противоестественно мужчине быть настолько притягательным. Сколько бы раз я ни оглядывала его, мне не удалось обнаружить ни одной неприятной глазу черты.

– Так ты ненавидишь завод, Щеночек? – протяжно спрашивает Шон, а я смотрю, как Доминик перелопачивает ящик с инструментами.

– Перестань меня так называть, – говорю я, ткнув его локтем под ребра.

– Не-а, прозвище останется.

– Там просто… чертовски скучно, – вздыхаю я. – Хорошо, что я творческий мечтатель. – Я отвожу глаза от Доминика как раз в ту секунду, когда он бросает на меня холодный взгляд из-под фургона.

Я смотрю на Шона, который все так же сидит рядом со мной.

– Но мне нравится мой супервайзер.

– Ах, да?

– Да.

Мне не хватает времени, чтобы прочувствовать напряжение от наших переглядываний, поскольку в дальнем конце гаража вдруг распахивается дверь. На пороге стоит Тайлер с двумя упаковками пива.

– Как оно, чмошники?

Он останавливает на мне свой взгляд и расплывается в улыбке, когда я поднимаю руку и еле заметно машу ей. Тайлер размашистым шагом идет прямо к нам, кивая в знак приветствия.

– Здорово, красавица, снова решила заглянуть в наши трущобы? – Он отнимает у Джереми косячок и прикуривает его, а Рассел тем временем берет пиво и закладывает его в большой холодильник, чтобы охладить.

– Не совсем. И да будет вам известно: я росла в маленьком паршивом доме без серебряной ложки во рту.

Тайлер, в глазах которого читается интерес, подсаживается к нам, пытаясь занять место Шона рядом со мной.

– Тут и так тесно, – говорит Шон с резкими нотками в голосе. С оберегающими нотками, отчего у меня вдруг учащается пульс.

– Ты забыл, я же прирожденный решала проблем. – Тайлер с легкостью поднимает меня и усаживает на колени Шона, и я пытаюсь устроиться поудобнее.

С этими парнями я чувствую себя как дома, словно знаю их куда дольше этих двух дней. Это так странно. Мешают только флюиды, исходящие от одного определенного мужчины. Я уже давно на него не смотрела и потому разрешаю себе ненароком на него глянуть и вижу, как он наблюдает за руками Шона, за его пальцами, которыми тот как бы невзначай меня обхватывает.

И когда Доминик медленно переводит взгляд на меня, меня вдруг словно бьет током.

Тайлер косится на Доминика.

– Когда ты освободишься, братан? Уже давно пора заканчивать.

Тот отворачивается от меня.

– Двадцать минут.

– А это точно? – спрашиваю я у Доминика, но он игнорирует мой вопрос.

– Наверное, – шепчет Шон вместо него.

– Давайте засечем время? – Я устанавливаю таймер на часах, и Доминик с раздражением качает головой. – Давно тебе принадлежит этот гараж? – спрашиваю я у Доминика, пытаясь втянуть его в разговор.