Алессандра Торре - Ложь во благо

– Эй!

Клементина меня проигнорировала. Я одним глотком допила молоко и сильнее постучала в окно. Никакой реакции.

Сполоснув стакан, я поставила его на верхнюю полку посудомойной машины и взглянула на телефон. Это был первый раз, когда Джон Эбботт позвонил мне на мобильный. В отличие от Рика Бикона, не способного даже договориться о встрече без моего одобрения, Джон был из тех клиентов, которые воспринимают просьбу о помощи как признак слабости и несостоятельности. Для него оставить голосовое сообщение во вторник утром было серьезным шагом. Может, он подловил Брук? Или же его паранойя и ревность достигли пика?

Она уйдет от меня к нему. Я знаю. Это случится.

Для мужчины вроде Джона утрата могла стать концепцией, способной сломать его мир, особенно когда он был всецело сфокусирован на жене, которую воспринимал искаженно. Эта сфокусированность переросла в одержимость, пронизанную нитью жестокости, граничащей с маниакальностью.

Я снова позвонила ему, и моя обеспокоенность возрастала с каждым безответным гудком. В моей голове возникли непрошенные предположения. Фармацевт с безупречным почерком и двумя пропущенными консультациями в этом месяце, стоящий с окровавленным ножом в руке над своей женой.

Нет, исправила я себя. Не ножом. Не с Брук. Это было бы что-то другое. Что-то менее очевидное. Яд. Это была его последняя фантазия.

Я взглянула на часы микроволновки. Он звонил мне больше двух часов назад. За два часа могло произойти все что угодно. Это моя расплата за позднее пробуждение. «Эмбиен», в три часа ночи показавшийся мне отличной идеей, стоил мне этого пропущенного звонка.

Еще один звонок, сказала я себе. Я собиралась немного подождать, а потом позвонить еще раз и заняться другими делами. Одержимость, как я часто напоминала своим клиентам, никогда не влияла на внешние ситуации. Она только усугубляла внутренние переживания, а с ними и все вытекающие действия и решения.

Я поджарила тост и съела его, медленно и сосредоточенно жуя, пока сидела в столовой и смотрела на телефоне серию «Сайнфелда». Протерев столешницы, вернув хлеб в пакет и помыв руки, я позвонила ему снова.

Он проигнорировал мой звонок, как и в первые два раза.

В девять сорок пять, когда я направилась в офис на первую консультацию, Джон Эбботт не появился на свою смену в аптеке «Брейерс».

Все мгновенно забеспокоились. Этот человек был тираном в отношении пунктуальности настолько, что двое младших фармацевтов уволились в слезах, подвергнувшись его длинным и почти жестоким выговорам об учете времени. Когда его опоздание затянулось до десяти тридцати, а потом одинадцати, и звонки на его мобильный остались без ответа, трое работников за медицинскими стойками посовещались о дальнейшем плане действий. Очередь покупателей, тянувшаяся дальше секции со взрослыми подгузниками, теперь достигла отдела травяных лекарств. Стоявший спереди мужчина с кустистыми белыми усами и в ковбойской шляпе прочистил горло.

Было принято решение найти на Facebook его жену и отправить ей сообщение. После этого они подождали еще пятнадцать минут, а потом отправили самого младшего и незначительного работника к нему домой.

Джоэлу Бленкеру был двадцать один год, он приехал из Литл-Рок в Арканзасе и работал стажером в аптеке. Ему нравились «Подземелья и драконы», латинские девушки и куриное филе в кляре с большим количеством кетчупа. Пока я слушала, как Фил Анкерли рассуждал о документальном фильме о Теде Банди, Джоэл припаковался у дома Эбботтов и написал младшему фармацевту о том, что машина Джона была на месте, припаркованная на дорожке за белым седаном. У Джоэла были простые указания: позвонить в дверь, спросить у Джона, придет ли он на работу. Пригнуться и бежать в укрытие, если он начнет кричать.

Джоэл начал с входной двери белого одноэтажного дома, чувствуя, как вспотели его подмышки от жары Лос-Анджелеса, пока прислушивался к эху звонка в доме. После второй попытки, не услышав никакого движения в доме, он обошел его сбоку. Легонько постучав в боковую дверь, он подождал, а потом приложил согнутые ладони к стеклу, заслоняя свет, и заглянул внутрь.

При виде крови и тела он отшатнулся, зацепившись туфлей за бордюр. Его телефон проскользил по земле и остановился у колонны. Он прополз по аккуратно подметенной поверхности и взял телефон. Игнорируя новую сетку трещин на дисплее, он разблокировал его и ввел 9-1-1.

После моей второй консультации я заехала в тренажерный зал на Пятьдесят пятой Авеню. Мое беспокойство о голосовом сообщении Джона Эбботта развеялось, когда я переоделась в свою спортивную форму и забралась на беговую дорожку. Я увеличила скорость и оглядела ряд телевизоров, остановившись на том, что показывал лицо телеведущей и слова « КРОВАВОЕ СЕРДЦЕ»у нее под подбородком. Пустившись бежать умеренной трусцой, я не сводила глаз с экрана, пытаясь понять тему пресс-конференции. Камера переместилась на красивого подростка в застегнутой доверху рубашке и хаки возле своей матери, который робко улыбался, пока она обнимала его за талию.

«…благодарны, что он дома. Пожалуста, дайте нам возможность побыть наедине с нашим сыном…»

Я ткнула кнопку «Стоп» на беговой дорожке и схватила свой телефон. Несмотря на остановку движения, мое сердцебиение ускорилось. Неужели последняя жертва Кровавого Сердца сбежала? Последние три года я вместе с другими жителями города неотрывно следила за новостями о каждом трагическом деле от исчезновения до смерти. Казалось невозможным, что жертва сбежала, да еще здоровой. В это время обычно обнаруживали обнаженное тело жертвы с отрезанным пенисом, выброшенное с такой же небрежностью, как окурок.

Убийца был уникальным, действовал точно и доказал свою искусность на предыдущих шести жертвах. Меня поразило, что он мог проявить небрежность, позволившую жертве улизнуть. Может, это дело рук подражателя? Обман? Или момент слабости в стратегии и исполнении? Я разблокировала телефон и поискала последние новостные статьи, а потом снова взглянула на беззвучный телевизор.

«…высвободился от Кровавого Сердца и пробежал несколько миль, отыскав дорогу домой…»

Вот оно. Подверждение черным по белому. Как Скотту Хардену удалось сбежать? Я сошла с тренажера, поспешила через людную зону для кардио и выбралась на лестницу, сбегая на первый этаж по широким ступенькам. Когда я добралась до последней, дисплей моего телефона изменился и в наушниках раздался рингтон звонка. Мне звонили из офиса, поэтому я вставила второй наушник и ответила:

– Алло?

– Доктор Мур? – приглушенным голосом спросил Джейкоб. Я представила его за столом в приемной, со сползающими очками в проволочной оправе и капелькой пота, стекшей до середины лба, усыпанного шрамами от акне.