Array Сборник - Джентльмены против игроков

Ближе к середине дня кто-то сказал кому-то еще, а тот в свою очередь передал новость всем, кого повстречал, что бедный старина Бивер быстро угасает и хирурги допускают, что ночи он не переживет. Невзирая на изрытый снег под ногами и холод – температура быстро упала до нулевой отметки и ниже, – на улицах небольшими компаниями начали собираться люди, обсуждавшие одну и только одну тему.

Стоя на углу Ричленд-Хауса и обращаясь к близкому по духу собранию из пятнадцати или около того человек, только что вышедших из бара и вытиравших рты и усы, самозваный выразитель общественного мнения отважился предположить, что прошло слишком много времени с последнего линчевания. Возможно, если попросту зайти и накинуться толпой на нескольких кровожадных итальяшек, это заставит прочих проявить чуть больше уважения к закону и порядку? И даже если не получится добраться до виновника, можно же добраться до его приятелей, верно ведь? А остальных выгнать взашей из округа и штата. Чего еще может требовать жаждущий справедливости гражданин? И если силы полиции не могут или не хотят выполнять свои обязанности, то не пора ли брать дело в свои руки? Или сказано было что-то еще в таком духе. В итоге, возвращаясь в бар, слушатели единогласно поддержали оратора и предложили ему присоединиться к ним и пропустить еще по рюмке, на что тот с охотой согласился.

Оставаясь в блаженном неведении относительно всех этих событий, судья Прист провел день в аптеке Соула, обыграл сквайра Раунтри в шашки, в сумерках добрел до дома, поужинал и снова поплелся в город, все еще безмятежно не замечая настроений, разлитых в ледяном воздухе. В восемь часов он сидел на почетном месте в Камлейтер-Холле, председательствуя на очередном заседании гарнизона Гидеона К. Айронса.

Учитывая погоду, судья, бывший комендантом, гордился тем, как много пришло людей. Двадцать два почтенных джентльмена отозвались, когда адъютант – пожилой школьный учитель Риз – провел перекличку. Еще двое или трое припозднились, появившись как раз вовремя, чтобы составить нужное для голосования число членов и приять участие в обсуждении новых дел. При столь гибком руководстве гарнизон согласился сотрудничать с «Дочерями Конфедерации» в кампании по сбору средств для памятника генералу Мериветеру Грайдеру, почившему много лет назад; проголосовал за пожертвование пятидесяти долларов из казны вдове умершего товарища; выслушал воспоминания сержанта Джимми Бэгби об отступлении из Атланты.

Случайный слушатель почерпнул бы из рассуждений сержанта, что если бы данная военная кампания получила надлежащую поддержку Королевских адских гончих 23 23 Королевские адские гончие ( King’s Hell Hounds ) – алабамско-кентуккийский батальон, воевавший на стороне конфедератов. Его действия предвосхищали тактику маневренной войны, широко проявившуюся уже в следующих поколениях. Их «королевское» название для Америки довольно необычно, но конфедераты иной раз ориентировались на реалии «старой доброй Англии», в пику республиканским настроениям северян-янки. ( Примеч. сост. ) , то марш Шермана к морю 24 24 Военная операция армии северян под руководством генерала Шермана, после успешного завершения которой положение Южной Конфедерации стало безнадежным. ( Примеч. сост. ) окончился бы совершенно иначе, чем описывалось в учебниках истории. В заключение, отступая от основной темы, сержант Бэгби собирался обстоятельно обсудить некий незабвенный диалог между генералом Бакнером и генералом Брекенриджем по какому-то важному историческому поводу, когда произошла заминка, внезапно прервавшая его посреди вступительной фразы.

Старый Пресс Харпер, приехавший из пригорода, расположенного в трех милях, славно устроился в конце маленького зала. Вполне возможно, его внимание блуждало в стороне от темы выступления. Он бросил случайный взгляд через плечо и сквозь замерзшее оконное стекло различил смутные всполохи. И тут же вскочил на ноги.

– Эй, парни! – воскликнул мистер Харпер. – Что-то горит, посмотрите-ка!

Он бросился к окну, протер рукавом чистое пятнышко в покрытом инеем стекле и выглянул наружу. Остальные последовали его примеру. Раздвинулись переплеты трех окон, из каждого высунулись головы – розовато-лысые, пепельно-седые и хлопково-белые.

– Держу пари, там пожар, и сильный! Гляди, как полыхает.

– Должно быть, за старым фортом. Наверное, старая плужная фабрика вспыхнула.

– Не может быть так далеко, правда, Бони? По мне так ближе.

– А по моему опыту, пожары всегда кажутся ближе, чем есть на самом деле.

– Прислушайтесь, парни. Пожарные расчеты должны отъехать с минуты на минуту.

Но хотя в двух кварталах от них на башне мэрии мерно бил пожарный колокол, на улицах не раздавалось цоканье копыт и грохот торопливых колес. Лишь на горизонте разливалось алое сияние, насыщенное и яркое, пронзенное в центре вспышками пламени.

– Это просто смехотворно! Я их не слышу. Что ж, во всяком случае, я туда направлюсь.

– Я тоже, Пресс.

Люди отхлынули от окон. В углу, где на крючках висели пальто и были брошены калоши, началась суета. Почтенные джентльмены накидывали на себя теплые наушники и шарфы, пронзали руками неуловимые отверстия рукавов. Заседание было отложено.

– Идешь, Билли? – спросил мистер Нап Б. Крамп, поспешно наматывая на шею два ярда красной вязаной камвольной шерсти.

– Нет, не думаю, – ответил судья Прист. – Это очень горькая ночь для людей, которые в такую погоду будут изгнаны из своих домов. Мне жаль их, кем бы они ни были, но даже если я приду, то не смогу сделать ничего полезного. Вы – молодые парни и обойдетесь без меня. Многие годы я тоже бежал к чужому огню. А теперь у меня есть собственный – в старой гостиной на Клей-стрит.

Он медленно поднялся со стула, вышел из-за стола, а затем остановился, наклонив голову:

– Прислушайтесь, парни! Там кто-то бежит по ступеням?

Несомненно, так оно и было. Раздавался стук обутых ног по скрипучим доскам. Кто-то перепрыгивал через три ступеньки. Дверь распахнулась, и, судорожно ловя воздух ртом, внутрь ввалился секретарь суда Элиша Милам. На него налетели с расспросами.

– Эй, Лиша, где пожар?

– В лагере строителей за городом, – ответил тот, тяжело отдуваясь.

– Как же он начался?

– Это не он начался, это его начали. Господа, там назревают проблемы. Где судья Прист?.. Ох, вот он!

Секретарь кинулся к судье, который все еще стоял на небольшом возвышении. Остальные бросились следом и, окружив этих двоих плотным кольцом, подносили ладони к глуховатым ушам и вытягивали шеи, чтобы разобрать то, что собирался поведать мистер Милам. Рассказ был недолгим и сбивчивым, но произвел сильное впечатление. Действуя, по-видимому, в сговоре, неизвестные подкрались к баракам бригады строителей, подожгли здания и благополучно скрылись, не замеченные ни самими обитателями, ни замерзающими полицейскими на холме. По крайней мере, такое предположение родилось у Милама на основании того, что он недавно услышал.