Чарльз Диккенс - Преступники-сыщики (сборник)

– Но как вам удалось заставить его показать шкатулку? – спросил лорд Гейдрю.

Манфред загадочно улыбнулся. Выдумка о розовом бриллианте была слишком грубой, чтобы повторять ее вновь.

Леон Гонсалес, подобно всем известным ученым, обладал способностью коллекционировать совпадения. Впрочем, имелись у него и некоторые суеверия; например, он верил в то, что стóит утром увидеть однорогую розовую корову, и после обеда, согласно неким законам эзотерики, вы непременно увидите еще одну такую же, тоже с одним рогом.

– Совпадения, мой дорогой Джордж, – заявил он, – это закономерность, а не случайность.

Манфред буркнул что-то в ответ – он изучал досье на некоего Уильяма Эйпа, о котором мы кое-что расскажем читателю немного погодя.

– Вот вам очередное совпадение, – нимало не смутившись, продолжал Леон, поскольку дело было уже после ужина, а в это время он питал особую самоуверенность. – Сегодня утром я взял наше авто, чтобы съездить в Виндзор, – вчера оно плохо слушалось руля, – и что же я вижу в Лэнгли? Джентльмена, сидящего перед гостиницей, вдрызг пьяного. Как мне показалось, он был обычным фермерским работягой в своем лучшем воскресном костюме, но стоит отметить, что на пальце у него красовался перстень с бриллиантом ценой пять сотен фунтов. Он поведал мне, что прибыл из Канады и остановился в «Шато Фронтез» – очень дорогой гостинице.

Пуаккар предсказуемо заинтересовался его рассказом:

– А при чем тут совпадение?

– Если Джорджу будет интересно, я продолжу.

Манфред, что-то простонав, поднял голову.

– Благодарю вас. Не успел я толком расспросить этого сына плодородной земли, как к нам подкатил «роллс», из него вышел довольно-таки респектабельный джентльмен, на мизинце которого тоже красовался перстень с бриллиантом.

– Надо же, какая сенсация, – заметил Манфред и вернулся к своему досье.

– Я обижусь, если вы перестанете меня слушать. Представьте себе, наш трудяга внезапно вскочил на ноги, словно увидел привидение. «Амброз!» – ахнул он. Точно вам говорю, лицо его побелело как мел. Амброз – надеюсь, он простит мне подобную вольность, – явно не расслышал его и потому беспрепятственно вошел в гостиницу. Работяга же, спотыкаясь, бросился прочь – любопытно, что голова трезвеет куда раньше ног, – словно за ним гнался сам дьявол. Я вошел в отель и обнаружил, что Амброз преспокойно пьет чай, – а мужчина, который в одиннадцать часов утра пьет чай, наверняка жил либо в Южной Африке, либо в Австралии. Как оказалось, речь шла о Южной Африке. Добытчик алмазов из аллювиальных [8] Отложенных текучими водами. месторождений, бывший солдат, истый джентльмен, судя по его замашкам, хотя и не слишком общительный. После того как он ушел, я отправился на поиски фермерского труженика – и настиг его, когда он уже собирался войти в одну роскошную виллу.

– Куда, учитывая ваше крайнее пренебрежение святостью дома для англичанина, вы ступили следом.

Леон согласно кивнул.

– Вашими устами глаголет истина, – заявил он. – Вообразите себе, мой дорогой Джордж, пригородную виллу, напичканную бесполезной мебелью, причем настолько, что там попросту негде присесть. Обитые атласом кушетки, застекленные шкафчики в псевдо-китайском стиле и прочая всячина в том же духе. Нелепые картины, написанные маслом, в несметных количествах и тяжелых золотых рамах, тщеславно увеличенные фотоснимки, коими пестреют ужасные обои… И две дамы в дорогих нарядах и бриллиантах, правда, далеко не благородного происхождения – обыденные, как грязь на моих башмаках, визгливые, уродливые и грубые. Когда я вслед за землепашцем вошел в холл, то услышал, как он сказал: «Его не убили – он вернулся», – а одна из женщин воскликнула: «О боже!» – после чего вторая добавила: «Он наверняка погиб – его имя было в списке на Новый год!» Но тут мне пришлось выказать свое присутствие, вследствие чего о дальнейшем пролитии света на эту историю не могло быть и речи.

Джордж Манфред аккуратно перевязал папку красной лентой и откинулся на спинку кресла.

– Разумеется, вы записали номер авто этого Амброза?

Леон утвердительно кивнул.

– И на пальце у него был перстень с бриллиантом?

– Скорее, дамское кольцо – оно было надето на мизинец. Причем не очень большое. Обычное кольцо в тон наряду, которое могла бы носить любая девушка.

Пуаккар усмехнулся.

– Итак, мы сидим и ждем третьего совпадения, – сказал Раймонд. – Оно неизбежно.

Уже через несколько минут Леон направлялся на Флит-стрит, поскольку принадлежал к тем людям, чье любопытство бывает ненасытным. Он провел целых два часа в редакции одной дружественной газеты, просматривая списки происшествий, случившихся на протяжении четырех праздничных дней Нового года, и выискивая среди них солдата по имени Амброз.

– «Трое Благочестивых», – жизнерадостно сообщил помощник комиссара, – ныне обрели такую респектабельность, что мы предоставляем им полицейскую защиту.

Впрочем, следует сделать скидку на то, что сказано это было после ужина, когда даже помощники комиссара становятся несколько высокопарными, особенно если их принимают в одном из роскошных особняков Бельгравии. Необходимо учесть и то, что одного из членов столь прославленной организации в тот вечер видели у дома полковника Йенфорда.

– Они странные ребята; никак не возьму в толк, с какой стати им понадобилось следить за моим домом. Знай я об этом заранее, то пригласил бы этого субъекта в гости!

Леди Ирен Белвинн взглянула на один из портретов на стене: очевидно, «Трое Благочестивых» ее ничуть не интересовали. Тем не менее каждое слово, сказанное полковником Йенфордом, старательно откладывалось у нее в памяти.

Красавица тридцати пяти лет, вдова члена кабинета министров, она пользовалась особой благосклонностью судьбы. Она была супругой мультимиллионера, оставившего ей все свое колоссальное состояние; на лице – ни единой морщинки, безмятежное выражение свидетельствовало, что она никогда не знала забот…

– Я не совсем понимаю, чем именно они занимаются? – слегка растягивая слова, проворковала она. – Они что же, детективы? Хотя, разумеется, мне известно, кем они были раньше.

Да и кто не знал, что собой представляло безжалостное трио в те дни, когда на них ополчилась власть, когда за каждой их угрозой следовала быстрая смерть и весь мир правонарушителей содрогался при одном упоминании о них?

– Сейчас они ручные, – ответил кто-то. – И сегодня они уж никак не стали бы выкидывать свои обезьяньи фокусы, не правда ли, Йенфорд?

А вот полковник Йенфорд был в этом далеко не так уверен.

– Надо же, – протянула Ирен. – Я о них совсем не подумала.