Рекс Стаут - Где Цезарь кровью истекал (сборник)

– Вы попросили назвать его. Я не могу этого сделать. Он зачернил лицо и надвинул кепку пониже. Мне кажется, у него светлые глаза. Лицо не длинное и не круглое, овальное. Я видел его всего одну секунду.

– А у вас не возникло убеждение, будто вы видели его раньше?

Студент покачал головой:

– Убеждение у меня возникло только одно: я не желаю вмешиваться в шутки белых. Тем более в историю с убийством.

Пивная пена в стакане Вульфа осела. Босс поднял стакан, нахмурился, поднес его ко рту и, сделав пять глотков, поставил на стол пустым.

– Хорошо. – Он снова уставился на Уиппла. – Вы должны простить меня, сэр, если я напомню, что вытянул всю эту историю из вас помимо вашей воли. Думаю, вы не сгустили красок, но и не разбавили. Вернувшись в кухню, вы кому-нибудь рассказали об увиденном?

– Нет, сэр.

– Такое необычное происшествие – чужой в ливрее Канауа-Спа, да еще загримированный и в перчатках – вы не сочли достойным упоминания?

– Нет, сэр.

– Ты проклятый дурак, Пол! – Это встрял раздраженный Кребтри. – Думаешь, мы глупее тебя? – Он повернулся к Вульфу: – Мальчишка ужасно тщеславен. У него доброе сердце, но никто этого не видит, зато голова работает туго. Нет, сэр, вернувшись в кухню, он все рассказал нам. Мы все слышали это. А о подробностях спросите Моултона.

Старший официант с отрезанным ухом дернулся в его сторону:

– Что ты болтаешь, Кребби?

Тот спокойно встретил его взгляд:

– То, что слышал. Пол все рассказал, так ведь?

Моултон кивнул. Он смотрел на Кребтри еще несколько секунд, пожал плечами и заговорил своим обволакивающим голосом, обращаясь к Вульфу:

– Все так. Я как раз собирался сказать вам, когда Пол кончил. Я тоже видел того человека.

– Человека у ширмы?

– Да, сэр.

– Каким образом?

– Мне показалось, что Пол слишком долго ищет перец, и я пошел за ним в буфетную. Когда я вошел, он как раз закрывал дверь. Он показал пальцем на дверь и сказал, что там кто-то есть. Я не понял, что́ он имеет в виду. Конечно, я знал, что там мистер Ласцио, и приоткрыл дверь, чтобы посмотреть. Я увидел спину того человека – он шел к двери на террасу. Я не видел его лица, но заметил темные перчатки и, конечно, ливрею. Я закрыл дверь и спросил Пола, кто это был. Он ответил, что не знает, но думает, что кто-то из гостей устраивает розыгрыш. Я отослал Пола с перцем в кухню и снова приоткрыл дверь, но того человека уже не было. Тогда я открыл дверь пошире, чтобы спросить мистера Ласцио, не нужно ли ему чего-нибудь. Возле стола его не было. Я вошел, но его не было нигде. Это показалось мне странным, потому что я знал, как должна проходить дегустация, но не могу сказать, что очень удивился.

– Почему?

– Ну, сэр… позвольте мне сказать, что все гости вели себя очень своеобразно с самого начала.

– Хорошо, позволяю вам это.

– Да, сэр. И я решил, что мистер Ласцио вышел в гостиную или еще куда-нибудь.

– Вы не заглядывали за ширму?

– Нет, сэр. Я не видел причин для беспокойства.

– В столовой никого не было?

– Нет, сэр, я никого не видел.

– И что же вы сделали, вернулись в кухню?

– Да, сэр. Я не мог себе представить…

– Не вздумай на этом прерваться. – Это снова встрял толстяк. – Мистер Вульф – человек добросердечный, но мы помним в точности все, что ты рассказал нам тогда.

– Правда, Кребби?

– Ты знаешь, что правда.

Моултон снова пожал плечами:

– Да, я как раз хотел сказать. Прежде чем вернуться в кухню, я осмотрел стол, ведь я за него отвечаю.

– Стол, где стояли блюда?

– Да, сэр.

– Одного ножа недоставало?

– Этого я не знаю. Думаю, я бы заметил, а может, и нет, потому что я не поднимал крышки с блюд, где лежали голуби, а нож мог быть под крышкой. Кто-то набезобразничал с блюдами. Они все были перепутаны.

– Сколько?

– Все, кроме двух. Номера восемь и девять стояли правильно, а все остальные вперемешку.

– Вы можете подтвердить это под присягой, мистер Моултон?

– Да, похоже, придется.

– Вы можете?

– Да, сэр, могу.

– Ну а когда вы заметили путаницу, вы расставили блюда в правильном порядке?

– Да, сэр. Конечно, это не мое дело, я знаю. Но если мистер Серван согласится выслушать меня, я сделал это ради него. Я не хотел, чтобы он проиграл пари. Я слышал, как он заключил пари с мистером Кейтом, что все участвующие в дегустации угадают на восемьдесят процентов, и когда я увидел, что все перепутано, то решил, что кто-то пакостит ему. Поэтому я все поставил на место и быстро убрался.

– Вряд ли вы помните, как именно они были перепутаны. Например, где стоял номер первый?

– Нет, сэр, не могу сказать.

– Не важно. – Вульф вздохнул. – Спасибо вам, мистер Моултон, и вам, мистер Уиппл. Уже поздно. Боюсь, спать нам придется мало, потому что надо связаться с мистером Толменом и шерифом как можно раньше. Полагаю, вы все живете здесь?

Они ответили утвердительно.

– Отлично. Я буду посылать за вами. Не думаю, что вы потеряете работу, мистер Моултон. Я постараюсь повлиять на здешнее руководство. Благодарю всех, джентльмены, за долготерпение. Ваши шляпы, вероятно, в комнате мистера Гудвина?

Они помогли мне ополоснуть бутылки и стаканы, с чем мы благодаря их навыкам справились довольно быстро. Не помогал только студент, он решил перекинуться еще парой слов с Вульфом. Наконец шляпы и кепки были разобраны, и я проводил их. Браун поддерживал под руку Бони, который все еще что-то бормотал.

Свет зари проникал в комнату Вульфа даже сквозь тяжелые гардины. Это была уже вторая заря, которую я встречал на ногах. Я начал уже подумывать, не присоединиться ли мне к секте солнцепоклонников. Казалось, на мои веки налип засохший цемент. Но Вульф и не думал расставаться со своим креслом.

– Поздравляю, – сказал я. – Чтобы стать совой, вам недостает только крыльев. Попросить, чтобы нас разбудили в двенадцать? Тогда до ужина у вас еще будет целых восемь часов.

Он скорчил рожу:

– В какую тюрьму они посадили Берена?

– Думаю, в Куинби, тюрьму штата.

– Далеко она?

– О, около двадцати миль!

– Мистер Толмен там живет?

– Не знаю. Контора его должна быть там, раз он государственный обвинитель.

– Выясни, пожалуйста, и соедини меня с ним. Надо, чтобы он приехал сюда вместе с шерифом к восьми. Скажи ему… Нет. Когда дозвонишься, дай трубку мне.

– Сейчас?

– Сейчас.

Я воздел руки к небу:

– Сейчас половина пятого утра! Заставлять человека…

– Арчи, пожалуйста. Ты уже учил меня обращению с цветными. Теперь станешь учить обращению с белыми?

Я пошел звонить.

Косоглазый шериф Петтигрю покачал головой:

– Спасибо, я постою. Завяз в грязи, вытаскивая машину, так что выпачкаю весь стул.

Мой приятель Барри Толмен явно нуждался в бритье, но грязным не был и потому не колеблясь занял стул. Было восемь часов девять минут утра, четверг. Я чувствовал себя совершенно разбитым, потому что в пять утра разделся и лег как последний дурак, попросив разбудить меня в семь тридцать. Этот двухчасовой сон начисто лишал веры в добро. Вульф завтракал, сидя в большом кресле, облаченный в желтый халат, чисто выбритый и причесанный. У него пять желтых халатов. С собой мы взяли один, из тонкой шерсти, с коричневыми отворотами и таким же поясом. На шее Вульфа красовался галстук.