Рекс Стаут - Черные орхидеи (сборник)

– Если вы так считаете, значит, вы ничего не поняли. Я буду сражаться с вами до конца. То же самое могу сказать и о генерале Карпентере. У вас нет ни малейшего шанса. Даже если суд и не приговорит вас к смерти, вы все равно человек конченый. Как минимум вы будете безнадежно опозорены, а уж на вашей карьере совершенно точно поставят крест. Однако я не стану врать, что привез вас сюда исключительно из личного расположения, желая оказать вам любезность. Мы бы предпочли провести официальное расследование и все сделать по закону, но мы служим нашей стране, а страна ведет войну. Если сейчас разразится скандал подобного масштаба, он причинит невообразимый вред. И потому надо воспользоваться любой возможностью его избежать. Я говорю все это не для того, чтобы как-то повлиять на ваше решение, – нет, это бесполезное занятие. Я просто стараюсь донести до вас, почему взял на себя труд привезти вас в этот парк.

Я открыл дверь с той стороны, где сидел Шэтак, прислонился к ней, чтобы она не захлопнулась, и сказал Вульфу:

– Рядом с деревом – плоский камень. Я положил гранату туда.

Шэтак посмотрел на меня так, словно собирался что-то сказать, но так ничего и не произнес. Не сводя с меня взгляда, он несколько раз облизал губы.

– Вылезайте из машины, мистер Шэтак, – резко бросил Вульф. – Идти недалеко – примерно как от лифта до кабинета полковника Райдера и обратно. Секунд тридцать-сорок, и вы на месте. Мы подождем здесь. В официальном сообщении будет сказано о несчастном случае. Обещаю. А уж некрологи напечатают – выше всяческих похвал. Все, о чем только может мечтать любой выдающийся общественный деятель.

Шэтак медленно повернулся к Вульфу.

– Неужели вы думаете, что я сам… – севшим голосом начал он и замолчал. Мгновение спустя он предпринял еще одну попытку: – Неужели вы думаете, что я… – Он попробовал сглотнуть, но это не помогло.

– Арчи, помоги ему выйти из машины.

Я взял его под локоть, и он начал выбираться. Поставив ногу на подножку, Шэтак поскользнулся, но я удержал его от падения и помог сделать первые несколько шагов по траве.

– Дальше он справится сам, – сказал Вульф. – Давай полезай в машину.

Я подчинился, захлопнул за собой дверь и перебрался за руль.

– Если вы передумаете, мистер Шэтак, – бросил в открытое в окно Вульф, – возвращайтесь обратно. Мы подкинем вас до города, и прямо с этого момента между нами начнется война. Я настоятельно вам советую не возвращаться, хотя и сомневаюсь, что вы нуждаетесь в моих советах. Вы трус, мистер Шэтак. У меня богатый опыт, но за всю свою долгую практику я ни разу не сталкивался с таким малодушием, которое проявили вы, убив полковника Райдера. Задумайтесь над этим. Повторяйте про себя, когда пойдете по лужайке: «Я трус. Я трус и убийца». Это поможет вам довести дело до конца. Сейчас вам как-то нужно преодолеть сто ярдов. Мужество и отвага вам не помощники: у вас нет ни того ни другого. Так пусть вас гонит вперед честность по отношению к самому себе, ваша внутренняя потребность поступить так, как и полагается трусу. И не забывайте: если вы вернетесь, вас здесь будут ждать. Вы вернетесь ко мне. Я буду вас здесь ждать. Помните об этом. Это вам тоже поможет.

Вульф замолчал, потому что Шэтак двинулся прочь. Медленно ступая, он спустился в неглубокую канаву и, поднявшись по ее склону, оказался на другой стороне. Проделав несколько шагов, он пошел быстрее, направляясь прямо к дереву. На полдороге он обо что-то споткнулся и едва не упал, но все-таки удержался на ногах. После чего прибавил темпа.

– Заводи мотор, – пробормотал Вульф. – И поезжай вперед. Медленно.

Я подумал, что босс допускает ошибку. Шэтак наверняка услышит звук работающего мотора, и как это на него повлияет – совершенно неизвестно. Однако я выполнил распоряжение Вульфа, стараясь действовать как можно тише. Я вырулил с обочины обратно на тропу, и автомобиль с черепашьей скоростью пополз вверх по склону холма. Так мы проехали сто ярдов, потом – двести.

– Стой, – раздался голос Вульфа.

Я переключил скорость в нейтральное положение, потянул ручной тормоз и, не заглушая двигатель, повернулся, чтобы кинуть взгляд назад, на лужайку. В последний раз я мельком увидел Джона Белла Шэтака, стоявшего на коленях перед деревом. Политик склонился, и…

Мы услышали только звук разрыва, который оказался совсем не таким громким, как я ожидал. Ничего, кроме поднявшегося в воздух облака пыли, я не увидел. Несколько мгновений спустя, может, секунды через четыре, я услышал легкий шелестящий звук: в траву начали падать осколки, издавая шум, напоминавший о первых крупных тяжелых каплях летнего ливня.

– Поехали, – коротко бросил Вульф. – Надо найти телефон. Черт подери, мне нужно поговорить с инспектором Кремером.

На ужин у нас были устрицы, жареная утка, кукуруза в початках, салат из зелени, черничный пирог, сыр и кофе. Я сидел напротив Вульфа, по обе стороны от меня устроились генерал Карпентер и сержант Брюс. Насколько я понял, Вульф заранее знал, что Карпентер приведет ее с собой (поскольку еще до их появления стол уже был накрыт на четверых), просто не счел нужным меня об этом предупредить. Брюс ела, как и полагается сержанту: я говорю не о манерах, а о количестве пищи. Мы от нее не отставали.

После ужина все отправились в кабинет, и я раскурил две сигареты: для себя и для Дороти. Карпентер, обосновавшись в красном кресле, в котором накануне вечером сидел Джон Белл Шэтак, набил трубку, зажег ее, скрестил ноги и запыхтел. Вульф, гордо восседавший на своем кресле-троне за столом, воспринял происходящее с подлинным мужеством, как настоящий мужчина. Он ненавидел трубки, но на его лице было ясно написано – по крайней мере, я прочитал сие без труда, – что во время войны следует безропотно терпеть невзгоды.

– До сих пор не понимаю, – заявил Карпентер, – как это Шэтака угораздило так подставиться.

– А он и не подозревал, что попался в ловушку, – с довольным видом пояснил Вульф. – Во-первых, Шэтак недооценил меня. Во-вторых, он сильно переоценил себя. Это профессиональное заболевание многих власть имущих. Ну и наконец, его выбило из колеи анонимное письмо. Решение разослать письма наугад было гениальным ходом.

– Это была идея Дороти, – кивнул Карпентер. – Мисс Брюс.

Я хмыкнул про себя. «Дороти», «Кен, милый»… А быстро она оказывается с людьми на короткой ноге.

– Да, похоже, мисс Брюс нельзя отказать в уме и сообразительности, – пошел на уступку Вульф, – однако это не помешало ей допустить ужасный промах. Я имею в виду ее попытку проверить нашу с майором Гудвином преданность делу. Это надо же, попытаться купить меня за миллион долларов! Поскольку мисс Брюс присущи проблески гениальности, вам, конечно же, следует пользоваться ее талантами на всю катушку, но не забывайте, генерал, что она также способна совершать глупости. Более очевидной ловушки я еще не встречал. Женщина, что с нее взять!