Лилиан Браун - Кот, который читал справа налево (сборник)

– Ничего по-настоящему опасного на вернисажах не случается, – успокоила его миссис Бахвайтер.

– Нет, ничего опасного, – эхом откликнулся мистер Бахвайтер.

Толпа закружилась, и башни из картона начали угрожающе нависать над головами людей. Откуда-то сверху падал ливень из конфетти. Из желтой опрокинутой корзины посыпался град резиновых мячей. Потом…

– Кровь! – пронзительно закричала женщина.

Квиллер опять узнал этот голос и начал пробиваться сквозь толпу. Лицо Сэнди Галопей было залито чем-то красным. Ее руки также были красными. Она беспомощно стояла, в то время как Джон Смит нежно прикладывал свой носовой платок к ее лицу. Она смеялась: это был кетчуп.

Квиллер вернулся к Бахвайтерам.

– Ну и бедлам, – сказал он.

Толпа принялась бросать резиновые мячи в помощников на подмостках. Шары летели по воздуху, ударялись о подмостки, падали вниз, рикошетили на невиновные головы и вновь взлетали вверх из рук веселящихся зрителей. Музыка оглушала. Веселые огоньки стремительно неслись вниз головокружительной дугой.

– Давайте примемся за монстра, – раздался пронзительный крик, и град мячей обрушился на Предмет с вращающимися глазами.

– Нет! – закричал Нино. – Остановитесь!

Отчетливо видимый во вспышках света, Предмет закачался.

– Остановитесь!

Помощники ринулись на помощь. Настил подмостков затрещал.

– Осторожно! – закричала девушка, висевшая на веревочном канате.

Толпа разбежалась. Предмет с треском упал и припечатал к бетонному полу чье-то тело.

Две темы занимали центральные полосы утреннего выпуска «Дневного прибоя» во вторник.

Ценный золотой кинжал, приписываемый резцу Челлини, исчез из Музея искусств. Хотя пропажа была замечена охраной более чем неделю назад, полицию не известили до тех пор, пока корреспондент «Дневного прибоя» не обнаружил, что редкое сокровище исчезло

из Флорентийского зала. Официальные лица музея не дали удовлетворительных объяснений по поводу сокрытия информации.

Второй сенсации было уделено значительно больше внимания.

Несчастный случай произошел в понедельник ночью в Пенниманской школе изящных искусств во время развлекательной программы, называемой «Вернисаж». Потерпевший был скульптором, известным в профессиональной среде как Девять-о-Два-Четыре-Шесть-Восемь-Три. Его настоящее имя Джозеф Хиббер.

Хиббер сидел на высоких подмостках в затемненной комнате, когда буйная активность толпы внизу вызвала крушение одной из огромных подпорок.

Свидетели говорят, что Хиббер пытался помешать падению подпорки на зрителей. При этом он потерял равновесие и упал с высоты двадцать шесть футов на бетонный пол.

Миссис Сэди Бахвайтер, жена Франца Бахвайтера, преподавателя школы, пострадала от летящей шарообразной дверной ручки во время падения опоры. Ее состояние оценивается как удовлетворительное.

Триста студентов, преподаватели и меценаты, принимавшие участие в представлении, стали свидетелями несчастного случая.

Квиллер бросил газету на стойку бара пресс-клуба, где встретился за кофе с Арчи Райкером.

– Сам оступился или его подтолкнули? – задумчиво пробормотал Квиллер.

– У тебя ум криминалиста, – съязвил Арчи. – Тебе недостаточно одного убийства?

– Ты не знаешь того, что знаю я.

– Давай обсудим это. Что это был за человек?

– Бездельник, который нравился Зое Ламбрет. Она очень любила его, что весьма трудно понять. Ты не видел этого типа – дикий парень прямо с городской свалки.

– Плохо разбираешься в женщинах, – заметил Арчи.

– И тем не менее я должен признать, что способности у этого парня были.

– И кто мог толкнуть беднягу?

– Там была эта скульпторша, Батчи Болтон, которая, кажется, ненавидела его. Я думаю, Батчи ревновала этого бездельника к Зое и завидовала ему профессионально. Он имел больший успех у критиков, чем она. Батчи также очень любит Зою.

– О! И она тоже!

– Зоя пыталась тонко устранить ее, но Батчи хваткая, как бульдог. И вот тут есть интересный момент: оба они – и Батчи, и покойный Нино – были сильно недовольны мужем Зои. Предположим, один из них убил Эрла Ламбрета. Не считала ли Батчи этого Нино соперником в борьбе за Зоино внимание, не она ли столкнула его с подмостков прошлой ночью? Вся команда помощников бросилась по шатким доскам, чтобы остановить падение Предмета. У Батчи была великолепная возможность.

– Кажется, ты знаешь больше, чем полиция.

– У меня нет ответа. Только вопросы. И вот еще один: кто украл картину с балериной из офиса Эрла Ламбрета? В прошлый уикенд я вдруг вспомнил, что в ночь убийства она пропала. Я рассказал об этом Зое, и она уведомила полицию.

– Ты проделал большую работу. Не удивительно, что не успел закончить очерк о Галопее.

– И еще один вопрос: кто украл из музея кинжал? И почему они так уклончивы, когда об этом заходит речь?

– У тебя все? – спросил Арчи.

– Или, другими словами, могу я пойти домой к жене и детям?

– Иди домой. Ты отвратительный собеседник. А вот и те, кому это будет интересно.

По бару гуськом шли Одд Банзен и Лодж Кендал.

– Привет, Джим, – сказал Одд, – это ты написал статью о пропавшем из музея кинжале?

– Да.

– Они нашли его. Я съездил туда и сделал несколько фотографий. После этой шумихи, которую ты поднял, наш отдел посчитал, что люди заинтересуются внешним видом кинжала.

– Где они его нашли?

– В сейфе Департамента образования. Один из инспекторов писал статью о флорентийском искусстве для какого-то журнала и взял из футляра кинжал, чтобы хорошенько изучить его. Потом он пошел на какое-то собрание и положил его в сейф.

– О! – сказал Квиллер. Его усы опустились.

– Отлично, это решает одну из наших проблем, – обрадовался Арчи. Он повернулся к полицейскому репортеру: – Что-нибудь новое по делу Ламбрета?

– Главная ниточка только что оборвалась, – ответил Кендал. – Полиция нашла ценную картину, которая, по словам жены Ламбрета, пропала.

– Где они нашли ее? – вскричал Квиллер.

– В хранилище галереи, под буквой «G».

– О! – сказал Квиллер.

Арчи хлопнул его по спине:

– Джим, ты для детектива слишком большой выдумщик. Почему бы тебе не вернуться к очерку о Галопее, а раскрывать преступления предоставить полиции? Я иду домой.

Арчи вышел из пресс-клуба, за ним последовали Одд Банзен и Лодж Кендал, и Квиллер остался один, невесело глядя на свой томатный сок.

Бруно, вытирая стойку бара, сказал с понимающей улыбкой:

– Хотите еще одну «Кровавую Мэри» без водки?

– Нет, – огрызнулся Квиллер.

Бармен задержался и привел в порядок стойку бара. Он дал Квиллеру еще одну бумажную салфетку и наконец предложил: