Кэрол Дуглас - Черная часовня

– Все верно. – Внимание сыщика снова вернулось ко мне и к теме кровавых преступлений, оставив в покое Ирен и ее оперную карьеру. – Вы на удивление хорошо информированы по этому делу, мисс Хаксли.

– Убийства гремели на весь мир. И притом… это все же были новости из дома, – добавила я неуверенно.

– В восемьдесят восьмом году поступали и другие новости из дома, на которые мир не обратил внимания. – Детектив оглядел стол, словно желая убедиться, что мы съели и выпили достаточно. После этого он поднял кисть правой руки, принявшись один за другим загибать пальцы, начиная с мизинца. – В феврале того года тридцативосьмилетняя вдова из Спиталфилдз была ранена в паховую область неизвестным мужчиной, вооруженным складным ножом.

В марте тридцатидевятилетняя женщина получила два удара в горло от неизвестного мужчины, также вооруженного складным ножом. В апреле на вдову сорока пяти лет из Спиталфилдз напал неизвестный мужчина. В августе тридцатидевятилетняя продавщица из того же района, которая торговала не только товаром, но и собой, была обнаружена в Уайтчепеле с тридцатью девятью ножевыми ранениями. А тридцать первого августа на Бакс-Роу в Уайтчепеле было найдено изуродованное тело Мэри Энн Николз. – Он загнул последний палец на руке и снова раскрыл ладонь, чтобы продолжить подсчет. – Дальше: Энни Чэпмен, Элизабет Страйд, Кэтрин Эддоус и Мэри Джейн Келли, список жертв так называемого Потрошителя. – Мизинец так и остался торчать кверху. – Мэри Джейн Келли похоронили двенадцатого ноября. А в декабре Роуз Миллет, которую все описывали как пьянчужку, была найдена мертвой, хотя и не изуродованной. Дело признали убийством.

Ирен встрепенулась:

– Вы хотите сказать, что в Лондоне совершались кошмарные преступления еще до появления Потрошителя и что они не остановятся после его исчезновения?

– В деле Джека-потрошителя примечательны не жертвы и даже не жестокость, с которой совершались убийства, но фурор, произведенный ими в обществе. Заверяю вас, что если бы вместо интересных дел я брался только за сенсационные, то появлялся бы в газетах каждые две недели с деталями новых злодеяний.

– Вы бы вообще предпочли отказаться от громких дел, если бы не страна и королева, – понимающе произнесла Ирен.

Наш визави вздохнул и посмотрел на нас обеих:

– Не будете ли вы возражать, если я закурю?

– Если вы не будете возражать против того, что закурю я, – ответила Ирен.

Я добавила «курильщик» к длинному списку грехов этого господина.

Мы переместились в аванзалу, где дым от сигарет моих собеседников терялся под потолком среди гипсовых херувимов, которые, должно быть, недоумевали, стоило ли подниматься на небеса, чтобы вдыхать испарения ада.

– Доктор Уотсон не во Франции, – заметила Ирен, одновременно с сыщиком пуская кверху струйку дыма.

Меня не обманешь: хоть дуэль и перенеслась в другое помещение, выпады не стали менее яростными. Впрочем, я чувствовала себя спокойнее, когда подруга сражалась с сыщиком, чем когда она соглашалась с ним.

– Нет, как не было его и Уайтчепеле. Я не мог позволить ему участвовать в деле, где люди с его образованием и профессией вызывали подозрения. Вся эта болтовня о том, что Потрошитель имеет медицинские навыки…

– Разве это не так?

– То была работа не хирурга, а мясника, мадам. Хотя даже мясник придерживается определенных правил разделки туш. Но вы будете поражены, узнав, скольких уважаемых и добропорядочных людей подозревали в тех убийствах.

– Возможно, – сказала я, – хотя все подозреваемые, о которых писали в газетах, были из низших слоев общества.

– Козлы отпущения, – возразила Ирен. – Значит, и великие мира сего не были застрахованы от подозрений, хотя события происходили в бедном квартале?

– Великие мира сего, бывает, опускаются ниже простых людей. – Мистер Холмс затянулся и нетерпеливо покачал головой. – Это чрезвычайно грязное дело, дамы. Я не могу обсуждать его с вами во всех подробностях. Вам повезло, что у вас есть другие занятия, кроме отвратительных эксцессов сумасшедших убийц.

– Тогда с какой же целью вы пригласили нас… если, конечно, не считать удовольствие от ланча и вашего общества? – Голос Ирен был мягче шелка, но я знала, что за ним скрывается отточенное лезвие бритвы.

– С целью сообщить, что его королевское высочество благодарен вам за преданность. И поскольку теперь я здесь, в ваших услугах более не нуждаются. Что дела подобного рода не предназначены для дам. Что я держу расследование под контролем и вы можете быть свободны и заниматься более приятными вещами. Что ваш принц ценит, с какой смелостью вы брали на себя неприятные поручения. И что вы можете возвращаться к размеренной жизни, избавленной от жестокости и убийств.

– Благодарю вас. – Ирен поднялась, затушив сигарету в хрустальной пепельнице. – Я признательна вам за то, что вы указали мне мое место. Желаю удачи в охоте за новым убийцей, не-потрошителем, и я рада, что дала вам тогда монету в один су, – пусть это будет мой, хоть и скромный, вклад в дело поимки преступника.

О боже! Этот господин мнил себя признанным мастером разгадывать кровавые загадки, но даже не догадывался о том, как опасна ярость униженной женщины. Уж если Ирен Адлер использовала слово «скромный» применительно к себе… он и глазом моргнуть не успеет, как она его обставит!

– Благодарю вас, и прощайте. – Надменный господин встал и поклонился нам обеим.

Я полностью разделяла возмущение подруги. Мы не напрашивались на это дело, и нам действительно пришлось увидеть много такого, чего женщинам видеть не полагается, и никакие королевские благодарности не сотрут эти ужасы из нашей памяти.

Ирен направилась к выходу, но перед самой дверью остановилась, позволяя хозяину открыть ее для нас.

Он на секунду заколебался. Казалось, сейчас он схватит руку Ирен и запечатлеет на ней поцелуй.

Но он не сделал этого, и мы направились вниз по коридору. Лишь оказавшись вне поля зрения мистера Холмса, мы обе глубоко вздохнули.

– Какая поразительная беседа, Нелл, – глубоким голосом произнесла примадонна. – По крайней мере, мы узнали от мистера Холмса намного больше, чем он от нас.

– Неужели?

– Разумеется.

– Так или иначе, нам дали от ворот поворот. Было бы намного приличнее, вырази нам принц свою благодарность лично.

– О, это не принц отправил нас в отставку, – желчно откликнулась Ирен.

К своему удовлетворению, я услышала нотки ярости в ее голосе, но все же уточнила:

– Не принц?

– И не Ротшильды.

– Барон тоже никак не объявился, – признала я.

– Вот и нас не должно быть видно.

– Мы возвращаемся домой в Нёйи?

– Конечно. Чтобы собраться для переезда в один из отелей Парижа.