Кэрол Дуглас - Черная часовня

– Признаю, что готова пойти против собственной природы, лишь бы увидеть, как ты еще раз утрешь нос этому господину с Бейкер-стрит… но почему ты считаешь его непригодным именно для этого дела?

– Он не женщина.

– А женщина?..

– …моментально поняла бы, что эти преступления наносят удар по самой женской сути.

– О. – Будучи сама представительницей слабого пола, я не решилась признать, что не поняла, к чему клонит подруга. – Разумеется.

– И ты сама видела сегодня: в своем высокомерии он допускает ту же ошибку, что и в первый раз, когда мы с ним повстречались в Монте-Карло. Он пренебрегает результатами наших наблюдений. Он не желает знать, что мы могли увидеть и что мы думаем.

– Точно так же он пренебрегает отчетами парижской полиции.

– Ты права. Очевидно, его опыт работы с полицией, как и опыт общения с женщинами, доказал, что на подобные источники нельзя полагаться. Однако его опыт общения со мной мог бы и удержать его от повторения ошибки: не стоило снова недооценивать меня.

– И кто теперь ведет себя как примадонна?

Подруга пожала плечами и рассмеялась. У нее был самый музыкальный и самый искренний смех из всех, которые я когда-либо слышала. Будто дудочка гаммельнского крысолова, он так привлекал мужчин, женщин и детей, что, уверена, смог бы и крысу завести прямо в пасть кошачьего короля. Каким, возможно, является наш Люцифер.

На секунду я ужаснулась участи нашего зверинца, оставленного в неласковых руках Софи. Так всегда случается, когда заводишь слуг: постепенно они начинают считать себя лучше хозяев. Возможно, потому, что узнают слишком много деталей их жизни.

– Что касается целей нашего переезда в Париж, мне нужно твое согласие по крайней мере с одной из них, Нелл, – прервала мои размышления Ирен.

– Что ты хочешь сделать?

– Вытащить Пинк из борделя.

– Замечательно! Я приложу все усилия, чтобы помочь ей осознать греховность выбранного ею пути.

– Это не совсем то, что я имела в виду, Нелл, но, уверена, твой подход тоже заслуживает внимания.

Ирен настояла на том, чтобы самой забрать Пинк – или, вернее сказать, Элизабет. Моим первым шагом на пути перевоспитания юной американки будет искоренение ее инфантильного прозвища.

Мне казалось неприемлемым, что Ирен отправится в бордель без сопровождения, но она возразила, что на обратном пути с ней будет Пинк. К тому же приличия стояли далеко не на первом месте в списке вопросов, волновавших мою подругу.

Помимо того, я была озадачена и даже оскорблена тем, что Ирен планирует обременить нас соседством с незнакомкой, в то время как мы заняты расследованием беспрецедентных убийств, затрагивающих как самые высокие, так и самые низкие слои общества.

Саму Пинк, я полагаю, можно было отнести к среднему классу. Наверное, мне стоило беспокоиться о том, что в нашем кругу появится падшая женщина, но все еще живущая во мне гувернантка с восторгом предвкушала работу по спасению заблудшей души. Она была неглупа и достаточно хорошо воспитана для американки, и мне казалось, что я смогу оказать на нее большее влияние, чем на Ирен. Если откровенно, Пинк весьма отличалась от обыкновенных падших женщин, но, полагаю, шикарные заведения, клиентами которых являются исключительно аристократы, предпочитали нанимать девушек из среднего класса, каким бы странным это ни казалось.

Бедняжка Пинк! Какая ужасная семейная история! Разве ждала ее в жизни иная стезя? А потом мне пришло на ум замечание Ирен о том, что в словах Пинк были лишь крохи правды… Пинк!..

Как же я была слепа! Ну конечно, само прозвище намекает на род ее занятий! Она приехала из Америки. Как и Ирен много лет назад. И, как и Ирен, она тоже тайный агент Пинкертона! Может ли молодая женщина быть одновременно проституткой и сыщиком? Думаю, получилось бы весьма эффективное сочетание… профессий. Представьте себе, какие тайны государственной важности мог бы выведать подобный агент, какие финансовые секреты!

Как же мне теперь к ней относиться? Не стоит показывать, что я догадалась о ее тайне. Все должно идти своим чередом, как и прежде. Хоть меня и расстроило, что Ирен не поделилась со мной столь важной информацией касательно нашей будущей протеже – возможно, из опасений, что я проболтаюсь. Что ж, я докажу, что ее страхи напрасны, и буду относиться к Пинк исключительно как к девице легкого поведения, которой она притворяется.

Ирен выбрала гостиницу в центре, на улице Риволи, откуда можно было быстро добраться в любой из районов Парижа, которые французы называют округами. Отель «Лувр» оказался очень приличным: у нас был большой номер с приемной, столовой и двумя спальнями, не считая отгороженного от столовой алькова с кроватью, что меня успокоило, поскольку поначалу я не понимала, где будет спать Пинк.

Прислугу мы с собой не привезли, но мы с Ирен давно привыкли помогать друг другу. Будучи американкой, она отказывалась от горничной, положенной ей как примадонне. Если только в этом не было крайней необходимости, моя подруга никогда не прибегала к посторонней помощи, надевая оперные костюмы. А после, выйдя замуж за Годфри, она чаще играла роль моей горничной, чем я – ее, потому что любящий супруг взял на себя заботу о таких вещах, как, например, расшнуровывание корсета, что обычно трудно сделать самой. Мне кажется, мужчине с его физической силой легче выполнять эту неприятную работу. Хотя вообще-то я стараюсь не думать о таких вещах.

Однако я никогда не забуду свою встречу с Квентином Стенхоупом в купе поезда, следовавшего из Праги в Париж. Я упала в обморок, не сразу узнав своего переодетого друга, и он поспешил оказать помощь, ослабив шнуровку моего корсета: ситуация довольно неприличная, но удивительно волнующая.

Впрочем, пожалуй, любое из событий, участницей которых я стала, помогая Ирен в ее работе частного сыщика, можно назвать довольно неприличным, но удивительно волнующим.

Я никогда не встречала столько негодяев, убийц и падших женщин, пока не была «спасена» Ирен Адлер от голодной смерти на улице! А теперь одна из таких падших женщин будет жить с нами. Девушка выглядела совершенно невинной, но кто присягнет, что это не притворство? Не могу сказать, что была в восторге от перспективы постоянно находиться в компании Пинк, однако я не имела права не попытаться спасти несчастную: ведь однажды спасли и меня саму.

Пока Ирен отсутствовала, я достала бумагу для эскизов, на которой обычно набрасываю схемы рукоделия, и стала делать копии уменьшенных зарисовок отпечатков ног, которые мы обнаружили на ковре в комнате убийства. Должна признать, что мне доставило огромное удовольствие увидеть очертание следов в натуральную величину. Подумать только! Возможно, я смотрю на подошву Джека-потрошителя!