Лилиан Браун - Кот, который проходил сквозь стены (сборник)

– Кажется, нет. Может, там и был кто-нибудь из обитателей меблированных комнат, но они скользят по улице, точно привидения.

– Сколько времени прошло с ухода Энди?

Она заколебалась:

– Ну… Где-то около часа… Еще кекса, Квилл?

– Спасибо. За это время покупатели могли прийти, обнаружить, что парадная дверь заперта, и уйти – не подозревая, что в задней комнате лежит труп. До их прихода кто-то мог последовать за Энди через черный ход – тот, кто видел, как он вернулся от вас… Давайте посмотрим, сколько зданий между вашим домом и магазином Энди.

– Дом Расса, магазин всяких мелочей, потом мой дом, а потом меблированные комнаты, где магазин Бена.

– Кстати, последний и ваш собственный – они похожи на тот дом, где магазин Энди, верно? – спросил Квиллер. – Только поуже, да?

– Вы очень наблюдательны. Все три построены одним семейством.

– Я знаю, что Расс живет над своей мастерской. А кто живет с ним вместе? Тоже антиквар?

– Нет. Стэнли – парикмахер.

– Интересно, откуда у Расса столько денег? Дом принадлежит ему, он ходит в туфлях, сшитых на заказ, имеет аудиоаппаратуру стоимостью двадцать тысяч долларов, держит белый «ягуар»… У него что, полоса везения? А считал ли Энди его кристально честным?

Может, он собирался шантажировать Расса?.. Откуда же все-таки у Пэтча такие доходы? Побочная работа?

– Могу сказать только одно: работает он много. Иногда я слышу шум его станка и в три часа ночи.

– Интересно… – Квиллер замолчал, разжигая трубку. – Интересно, почему Расс мне сегодня солгал. Я спросил его, был ли он в доме Элворта, он ответил – нет. А я могу поклясться: костыли и белые туфли там побывали!

– Антиквары очень чувствительны, когда разговор касается источника прибыли, – объяснила Мэри. – Считается плохим тоном спрашивать, где человек приобрел ту или иную вещь, и если вам вообще ответят, то никто не обязан говорить правду. Рассказывать же о сокровищах на бабушкином чердаке считается и вовсе непозволительным.

– Замечательно! И кто же устанавливает эти правила?

Мэри снисходительно улыбнулась. Квиллер нашел улыбку очаровательной.

– Тот же, кто дает газетчикам право вторгаться в личную жизнь граждан.

– Один – ноль в вашу пользу.

Они посмотрели друг на друга с явной симпатией:

– Да, я говорила вам, что нашла двадцать долларов?

– Везет же некоторым! – воскликнул он. – Где вы их нашли?

– В кармане свитера, того, что был на мне в ту ночь. Свитер запачкался в крови, я свернула его и запихнула в шкаф. На днях женщина, которая у меня убирает, вытащила свитер, чтобы постирать, и обнаружила в нем двадцать долларов. Только тогда я и вспомнила…

– Что именно?

– Что я нашла купюру в мастерской Энди.

– Вы хотите сказать, что нашли деньги на месте происшествия? И подобрали их? Неужели вы не понимаете, что скрыли улику?

Мэри пожала плечами с очаровательно виноватым видом:

– Я все-таки дочь банкира.

– Купюра была сложена?

Она кивнула.

– Каким образом?

– Вдоль, а потом пополам.

– Энди так складывал деньги?

– Нет, у него был бумажник.

Квиллер неожиданно повернулся:

– Коко, отойди от этой лампы!

Кот, тайком забравшись на столик, терся мордой о выключатель светильника, расписанного розами. И тут Квиллера озарило; он пригладил усы мундштуком.

– Мэри, кто были те люди, которые приходили посмотреть на лампу… на люстру?

– Не знаю. Энди просто сказал, что женщина из пригорода приведет мужа.

Журналист наклонился к девушке:

– Мэри, если Энди снимал люстру с потолка, выходит, покупатели ее уже одобрили! Энди снимал ее, чтобы они могли забрать товар! Неужели вы не понимаете? Если это был несчастный случай, он произошел на глазах у супружеской пары из пригорода! Почему они не вызвали полицию? Кто они? Были ли они там вообще? А если нет, то кто?

Мэри снова выглядела виноватой.

– Наверное, можно вам признаться – теперь… Я ходила к Энди два раза. Когда я пришла в первый раз, он был не один…

– Вы узнали этого человека?

– Да, но я боялась говорить…

– Кого вы там видели, Мэри?

– Энди и Си-Си. Они спорили. Поэтому и боялась: вдруг Си-Си заметил меня? Вы не представляете себе, какое облегчение я испытала, когда этим утром услышала о его смерти. Я знаю, так нельзя даже думать, но…

– Вы боялись его? Почему?

– Как вам сказать… После той ночи и начались таинственные телефонные звонки.

– Так я и знал! Я знал, что тот ночной звонок не случайность! Как часто…

– Где-то раз в неделю – всегда один и тот же голос, явно искаженный. Звучал как театральный шепот – хриплый, задыхающийся.

– И что говорили?

– Всегда что-то глупое и мелодраматичное. Туманные намеки на смерть Энди. Туманные предсказания опасности. Теперь, когда Си-Си нет, я уверена, что звонки прекратятся.

– Не будьте так уверены. Той ночью в мастерской Энди находился еще один человек – тот, кому принадлежали ваши сложенные двадцать долларов… Интересно, а как складывает деньги Бен Николас?

– Квилл…

– А женщина стала бы складывать банкноты вдоль?

– Квилл, – без улыбки произнесла она, – вы ведь это не серьезно? – И, твердо посмотрев журналисту в глаза, добавила: – Я не хочу, чтобы смерть Энди стала предметом сенсации и разбирательства.

– Почему вы этого не хотите?

Мэри отвела взгляд:

– Предположим, вы продолжите расследование… И предположим, что это убийство… Тогда вы сообщите об этом полиции, правда?

– Конечно.

– Будет суд.

Квиллер кивнул.

– И раз тело нашла я, мне придется выступать свидетелем. И тогда – конец! – Она соскользнула с качалки и встала на колени рядом с ним. – Квилл, это будет конец всему, ради чего я живу! Газеты… Отец… Ты не знаешь, что произойдет!

Квиллер выпустил из рук трубку, и она со стуком упала на пол. Журналист всмотрелся в лицо девушки.

– Я не хочу газетной шумихи, – продолжала она. – Ты не знаешь, что значит имя для моего отца! А ведь будет скандал! Оставь все как есть, – умоляла Мэри. – Энди больше нет. Никто не вернет его. Не копайся больше в этой кровавой истории, Квилл. Пожалуйста! – Она взяла журналиста за руки, не сводя с него расширенных умоляющих глаз. – Пожалуйста, сделай это для меня.

Она склонила голову к его руке и потерлась щекой о тыльную сторону его ладони, Квиллер быстро приблизил ее лицо к своему.

– Пожалуйста, Квилл, скажи мне, что бросишь это дело.

– Мэри, я не…

– Квилл, прошу тебя, пообещай…

Ее губы были совсем близко. Секунду они оба не дышали. Время остановилось. И тут раздалось:

– Гррроуррр… йооуууу!

Потом шипение:

– Ххххххх!

– Гррроуррр! Оуф!

– Коко!!! – закричал мужчина.

– Ак-ак-ак-ак-ак-ак!

– Юм-Юм!!!

– ГРРРРР!!!

– Коко, перестань сейчас же!