Фергюс Хьюм - Загадка золотого кинжала (сборник)

Знаменитый лондонский госпиталь и церковь при нем. Трудно сказать, чем Раффлза «привлек» именно ее шпиль, хотя он довольно высок.

Личный секретарь королевы Виктории в последние шесть лет ее царствования.

В 1890-е гг. (т. е. эпоху, когда Джером К. Джером создавал этот «театральный» цикл) семья из двух взрослых человек и ребенка на соверен могла прокормиться примерно неделю, а то и полторы – даже в Лондоне, где продукты стоили гораздо дороже, чем в сельской глубинке.

И во времена Джерома, и сейчас многоквартирные дома в этом университетском районе Лондона заселены главным образом студенческой публикой.

По тем временам для служанки это больше приличной месячной зарплаты.

Бладхаунд – крупная и сильная собака, но при этом относительно неуклюжая и лишенная по-настоящему боевой свирепости. Это не «боец», а «нюхач», причем феноменальный, превосходящий чутьем все остальные породы. Знаменитая собака Баскервилей из повести А. Конан Дойла представляла собой помесь бладхаунда и мастифа: от первого ей досталась способность безошибочно идти по следу, от второго – боевые качества, позволяющие легко расправиться даже с сильным человеком.

Стоимость серебряной монеты в одну крону составляет 5 шиллингов, полкроны соответственно – 2 шиллинга 6 пенсов. В фунте же содержится 20 шиллингов. Значит, Митчелл получил всего 1/80 той суммы, которая была выплачена за свинью. Причем если учитывать цены сельской глубинки рубежа XIX – XX вв., то мисс Лавиния переплатила хозяину свиньи более чем вдвое.

Кастор и Поллукс – герои древнегреческих мифов: неразлучные братья-близнецы, готовые пожертвовать друг за друга жизнью. О теплоте братских чувств сыновей Ноя можно говорить с гораздо большей оговоркой: если Сим и Иафет все-таки держатся вместе, то с Хамом уже возникают проблемы. Ну а какие проблемы возникли у сыновей Адама (Авеля и Каина) – известно даже атеистам.

То, что фермерам подавали (перемену блюд, сигары и спиртное), указывает на наличие, кроме экономки, и другого «обслуживающего персонала». Что, впрочем, вполне естественно, если вспомнить, как описана во введении ферма мистера Поскитта. У обеспеченных фермеров неизменно есть какое-то количество работников (так что обрабатывали землю и пасли скот братья тоже не только собственными руками) – хотя сами хозяева фермы, как правило, трудятся никак не меньше любого из них.

Официально объявленная помолвка – серьезный юридический акт. За ее одностороннее расторжение без уважительных причин пострадавшая сторона действительно могла вчинить крупный иск, требуя возмещения морального ущерба.

Название Скарборо носят несколько городов, но в данном случае, несомненно, имеется в виду курортный городок на побережье Северного Йоркшира. «Спа» к Скарборо добавляют когда хотят подчеркнуть «курортность»: бельгийский город Спа знаменит своими целебными источниками, поэтому его название сделалось синонимом «поездки на воды» или, шире, вообще на отдых. Хотя отдых в Скарборо представлял собой довольно респектабельное и размеренное времяпрепровождение, в йоркширской глубинке конца XIX в. этот курорт действительно мог восприниматься как «обитель разврата».

Заведение Флоризеля названо так по аналогии с «Великим сигарным диваном», открытым в 1828 г. Это было что-то среднее между элитной табачной лавкой, рестораном, курительным (а заодно и шахматным) салоном с удобными кожаными диванами и клубом – в результате чего реальный «Диван» очень быстро приобрел чрезвычайную популярность, его завсегдатаями сделались виднейшие политики, вплоть до премьер-министров Гладстона и Дизраэли, и столпы культуры, вплоть до Диккенса. Надо полагать, «Диван» Теофила Гудолла тоже предназначался для элиты, а не просто для любителей чешского табака.

Любопытный пример не то совпадения, не то предвидения: на современной Ред-Лайон Курт действительно размещается одна из ведущих юридических корпораций Лондона, но во время Стивенсона ничего подобного еще не было!

Этот набор фамилий и характеристик столь же «логичен», как и прочие высказывания Зеро. Гладстон, многолетний лидер либеральной партии, и 15-й граф Дерби, видный деятель консервативного движения, действительно были заметнейшими политическими фигурами, но относить их к «левым» или «правым» едва ли правомерно (например, Гладстон был «консервативным либералом», а Дерби – одним из наиболее либеральных консерваторов Викторианской эпохи, так что на каком-то этапе они даже сотрудничали). Что касается «пронырливого Гранвилла», то этот графский род дал Англии несколько ярких общественных деятелей политиков, но последний из них, Джон Картерет Гранвилл, умер еще в 1763 г., за сто с лишним лет до условного времени действия рассказа – и с тех пор среди сколько-нибудь заметных британских политиков Гранвиллов не было вообще.

Кожаный городской чемоданчик, формой напоминающий дамское портмоне: прямо под ручкой у него располагался замок, при открытии которого чемодан тут же распахивался во всю ширину. Названием своим обязан тому самому Уильяму Гладстону, которого Зеро называет «вождем левых» – и который во время действия рассказа (условно середина 1880-х) был премьер-министром Великобритании. В небольших саквояжах такого образца Гладстон на протяжении всей своей политической карьеры носил папки с документами.

В 1880-е годы использование динамитных бомб в Великобритании было исключительной прерогативой ирландских националистов. Поэтому не только ирландец МакГуайр, но и Зеро, выступающий в роли «нигилиста вообще», в данном случае не может удержаться от антианглийской риторики.

Театр с восточной стороны Лестер-сквер. Здание его, выстроенное в неомавританском стиле, было увенчано куполом и двумя башнями.

Эта фраза обретает дополнительный колорит, если вспомнить, что самому Зеро – от силы двадцать шесть!

Самая знаменитая (и, вероятно, самая древняя) приходская церковь Лондона, расположена на углу Трафальгар-сквер, то есть МакГуайру пришлось пройти не более трехсот метров. «В полях» она находилась в пору, когда Лондон был еще даже не городом, но римским лагерем – и название действительно сохранилось с того времени, хотя сама церковь неоднократно перестраивалась.

Припев к старинной английской песенке «Веселый мельник с речки Ди»: ее герой, смелый и беззаботный мельник, живет в полной гармонии с миром и самим собой – чем превосходит короля, у которого всегда есть какие-то нерешенные проблемы. Дополнительный градус абсурда возникает из-за того, что «Веселый мельник…» прославляет традиционные ценности доброй старой Англии , поэтому в устах ирландского динамитчика эта песенка звучит примерно так же, как в устах русского народовольца, идущего на теракт, звучал бы гимн «Боже, царя храни».