Гилберт Честертон - Собака Баскервилей. Острие булавки (сборник)

– Теперь, я полагаю, чудовищные и несуразные обвинения против меня тоже сняты.

– Дорогой сэр, – повернувшись, сказал священник, – никаких обвинений в ваш адрес я не выдвигал. Я не настолько глуп, чтобы предполагать, что вы могли убить своего патрона в Йоркшире, а потом приехать сюда, чтобы возиться еще и с его багажом. Все, что я хотел сказать, это то, что вас можно было подозревать ничуть не меньше, чем несчастного мистера Магглтона, на которого вы так ополчились. И все же, если вы действительно хотите узнать, что с ним произошло (и могу вас уверить: известна еще не вся правда), я дам вам небольшую подсказку, кстати, основанную на ваших же словах. Это очень необычно и примечательно, что миллионера мистера Брюса в течение нескольких недель до убийства не видели ни в одном из тех мест, где он обычно бывал. Поскольку, как мне кажется, у вас есть неплохие задатки сыщика, советую вам проработать эту линию.

– Я что-то не понимаю вашей мысли, – процедил Тэйлор.

Но ответа он не услышал, потому что отец Браун уже увлекся игрой и азартно тряс маленькую ручку автомата, в котором одна механическая фигурка догоняла другую.

– Отец Браун, – сказал Магглтон, к которому начало возвращаться давешнее раздражение, – скажите, чем вас так привлекают эту старые дурацкие автоматы?

– Одним, – ответил священник, внимательно наблюдая за кукольным представлением под стеклом. – В них заключен секрет этой загадки. – Тут он неожиданно выпрямился и очень серьезно посмотрел на собеседника. – Я с самого начала знал, что вы говорите и правду, и то, что противоречит правде. – Магглтон молча смотрел на него, точно язык от удивления проглотил. – Все очень просто, – негромким голосом продолжил священник. – Труп с красным шарфом, который лежит на берегу, это Брэм Брюс, миллионер. И других мертвых тел вы не найдете, как ни ищите.

– Но ведь два человека… – начал было Магглтон, но осекся.

– Вы весьма ярко описали этих двоих, – сказал отец Браун. – Поверьте, ваш рассказ я никогда не забуду. Если мне будет позволено высказать свое мнение, я бы даже сказал, что вы обладаете недюжинным литературным талантом и вам, возможно, следовало бы заниматься журналистикой, а не расследованием преступлений. Думаю, я запомнил практически каждую деталь в вашем описании обоих людей. Только, понимаете, дело в том, что каждая эта деталь на вас производила одно впечатление, а на меня – прямо противоположное. Давайте начнем с первого, о чем вы упомянули. Вы сказали, что первый мужчина имел вид властный и гордый. Вы подумали: «Вот великий магнат, финансовый туз, от которого зависят мировые рынки». Но, когда я услышал о властном и гордом виде, у меня возникла совсем другая мысль: «Актер. Все указывает на то, что это актер». Будь ты хоть президентом сети универсальных магазинов, внушительности это тебе не придаст. Так выглядит актер, исполняющий роли призрака отца Гамлета, Юлия Цезаря или короля Лира, и от своего образа ему не избавиться. Вы не могли рассмотреть одежду этого человека, чтобы определить, была ли она убогой, но вам удалось заметить полоску меха и нечто вроде модного покроя, и я снова подумал: «Актер».

Далее, прежде чем мы перейдем ко второму человеку, обратите внимание на ту характерную черту, которая отличает его от первого. Вы сказали, что второй человек не только выглядел оборванцем, но и сильно зарос, его щетина почти превратилась в бороду. Разумеется, всем нам приходилось видеть бедных актеров, актеров-пьяниц, безвестных актеров, но небритый актер, если даже он не выступает, а только ищет работу, – это что-то невообразимое. С другой стороны, бритье – это то, от чего первым делом отказывается джентльмен или чудаковатый богач, решив податься во все нелегкие. А у нас есть все основания подозревать, что с вашим другом-миллионером именно это и произошло. Об этом свидетельствует его письмо. Однако полное пренебрежение своим внешним видом – не единственная причина, по которой он выглядел таким жалким и опустившимся. Разве вы еще не поняли, что этот человек был в бегах? Именно поэтому он не поехал в свою гостиницу, и даже его личный секретарь не видел своего патрона несколько недель. Да, он был миллионером, но он не хотел, чтобы по нему было видно, что он миллионер. Вы читали «Женщину в белом» Уилки Коллинза? Помните, как привыкший к роскоши великолепный граф Фоско, скрывавшийся от тайного общества, когда его нашли мертвым с порезами на руке, был в синей блузе обычного французского рабочего? Теперь давайте ненадолго вернемся к поведению этих двоих. Вы видели, что первый человек был спокоен и собран, и вы сказали себе: «Это невинная жертва», забыв при этом, что письмо, написанное невинной жертвой, вовсе не было спокойным. Я же, услышав, что он был спокоен и собран, сказал себе: «Это убийца». Как иначе он мог себя вести? Он знал, на что идет. Он уже давно решился на это, и если у него и были какие-то сомнения или угрызения совести, он поборол их еще до того, как появился на пирсе… В его случае можно сказать: вышел на сцену. И вряд ли он испытывал волнение перед этим выходом. Он не вынимал пистолет и не размахивал им – зачем? До той секунды, пока он не понадобился, пистолет оставался в кармане. Очень может быть, что и стрелял он из кармана. Второй выхватил пистолет, потому что ужасно нервничал, скорее всего, ему даже раньше никогда не приходилось держать в руках оружие. Поэтому же он и вращал глазами. Мне особенно запомнилось, что вы в своем рассказе упомянули, будто он якобы закатил глаза. На самом деле он просто косился по сторонам и оглядывался. В действительности этот человек был жертвой, а не преследователем. Но, раз вы первым увидели первого человека, вам, естественно, показалось, что второй крадется за ним. С точки зрения математики или механики, они оба преследовали друг друга… Совсем как вот эти.

– Кто эти? – удивленно спросил детектив.

– Ну как же, вот эти! – воскликнул отец Браун и хлопнул по игральному автомату нелепой деревянной лопаткой, которую так и не выпустил из рук все то время, пока решались страшные загадки и разгадывались кровавые тайны. – Эти маленькие механические фигурки, которые преследуют друг друга и будут преследовать вечно. Давайте назовем их мистер Синий и мистер Красный по цвету их одежды. Начиная игру, я случайно выбрал мистера Синего, и дети, которые были рядом со мной, сказали, что мистер Красный гонится за ним, но все было бы наоборот, начни я играть мистером Красным.

– Да, я начинаю понимать, – протянул Магглтон. – Все остальное тоже укладывается в эту версию. К тому же родовое сходство оказалось палкой о двух концах – из-за него никто из служителей пирса не видел, как он оттуда уходил…