Жаклин Уинспир - Незавершенная месть. Среди безумия

– Рада видеть вас, Дорин. – Мейси прикоснулась к ее руке. – Как поживаете?

Дорин посмотрела на пальцы Мейси, будто силясь понять, кто эта женщина и почему ее собственная рука вдруг стала тяжелой. Затем ее глаза наполнились слезами, а на губах появилась улыбка, полная надежды.

– Вы принесли подарок для моей дочурки? Она так любит своих кукол и этого барашка. Что вы ей подарите?

Мейси растерянно оглянулась на Билли, который поставил ящик с подарками под елку, подошел к жене, обнял за талию и бережно повел на кухню.

– Идем, Дорин, вскипятим чайник. Выпьем чайку вместе с мисс Доббс, потом сядем и будем смотреть на елочку.

– Хорошо, Билли. После чая мне станет лучше.

Билли вернулся в гостиную. Теперь, когда он был в одной рубашке, без пиджака, который неизменно носил в конторе, Мейси заметила, что Билли тоже сильно похудел.

– Простите, мисс, на нее опять нашло. Переволновалась, пока мы ставили елку. И… вы же знаете, скоро будет год, как мы потеряли нашу Лиззи. Наверное, в годовщину все обостряется.

Мейси хотелось задать несколько вопросов, узнать, чем можно помочь, однако близилось Рождество, и она сознавала, что Билли должен пораньше уложить жену и детей, чтобы завтрашний день в кругу семьи прошел спокойно.

– Билли, я, пожалуй, пойду. Мне еще нужно добраться до Кента, и я решила ехать поездом. С шишкой на затылке лучше за руль не садиться.

– Ох, мисс, ради нас вам пришлось ехать сюда на машине. – Билли повернулся к сыновьям, которые молча взирали на Мейси и – это было видно, – полностью понимали, что их мать нездорова. – Что нужно сказать мисс Доббс?

Мальчики в один голос поблагодарили Мейси, а она позволила обоим немножко посидеть на водительском сиденье. Отъезжая, она оглянулась: Билли стоял на пороге, держа младшего сынишку на руках; старший цеплялся за его пальцы. Дети помахали ей на прощание, потом все трое скрылись за дверью.

Рождество прошло в покое и безмятежности. Мейси и ее отец провели день, беседуя и читая у камина, в компании Жилки, метиса шотландской овчарки и борзой. Собака на время сменила привязанность и постоянно сидела у ног Мейси. Угостившись жареным каплуном с можжевеловым соусом, отец и дочь прогулялись через поля, поседелые от ударившего ночью заморозка. Прогулка вышла недолгой: приходилось считаться с возрастом Фрэнки и сотрясением мозга, перенесенным Мейси. Неприятные симптомы почти исчезли, однако она все еще испытывала приступы головокружения, если находилась на ногах слишком долго.

Мейси планировала провести в Кенте и второй день Рождества, посвятить его общению с Фрэнки и восстановлению сил, а в Лондон вернуться утром 27 декабря. Поздно вечером в сочельник она сошла на железнодорожной станции в Челстоне, где уже ждала машина, присланная леди Роуэн Комптон, хозяйкой поместья, в котором трудился Фрэнки Доббс. Пожилая дама пришла в восторг, узнав, что Мейси приедет на праздники. Именно благодаря леди Роуэн, питавшей нежную любовь к своей подопечной, Мейси из простой домашней прислуги превратилась в образованную женщину. В свою очередь, Фрэнки Доббс не мог нарадоваться, увидев дочь на пороге в канун Рождества. Они вместе украсили елку и положили под нее подарки, как делали много лет назад, когда Мейси была еще ребенком.

Проснувшись в День подарков, Мейси протянула руку к небольшим часам на прикроватной тумбочке. Отец уже хлопотал внизу: готовил завтрак и разговаривал с Жилкой. Мейси не торопилась вставать с кровати, хотя обычно любила посидеть в приятном тепле кухни перед черной чугунной плитой, жар которой не уступал паровозной топке. Она обожала эти утренние минуты в обществе отца, когда в заварнике настаивался свежий чай, приятно потрескивали дрова в камине, а шипение яичницы с беконом на сковороде дразнило аппетит. Однако сегодня Мейси хотелось понежиться в постели, слушая звуки утра – трели одинокой птицы, не испугавшейся зимних холодов, и завывание ветра за окном. Мейси прикрыла глаза и, по-видимому, опять заснула, потому что разбудил ее резкий телефонный звонок. Она слышала, как отец, вздыхая себе под нос, прошаркал по полу, выложенному красной плиткой, из кухни в гостиную и остановился у аппарата, гадая, кто бы это мог быть. Телефон тем временем продолжал надрываться.

Сняв наконец трубку и забыв назвать номер, Фрэнки крикнул: «Чего вам нужно?» Воцарилась тишина. Мейси села в кровати. «Она плоховато себя чувствует, инспектор. Простуда, знаете ли…» Опять тишина. «Ладно, ладно, погодите, я за ней схожу».

Мейси выпрыгнула из постели и потянулась за шерстяным халатом, который висел на крючке за дверью.

– Папа, я иду!

Она сбежала вниз по лестнице, скользнула в гостиную и, послав отцу улыбку, взяла у него трубку.

– Мейси Доббс слушает.

– Мисс Доббс, это Ричард Страттон. Простите, что побеспокоил вас в праздник.

– Как вы меня нашли? – Мейси запнулась. – Ах да, глупый вопрос, инспектор. Я могу чем-то помочь? Да еще в День подарков?

– Ситуация не терпит отлагательства. Я бы хотел, чтобы вы прибыли в Скотленд-Ярд как можно скорее.

– Гм, я собиралась вернуться в Лондон завтрашним поездом, все-таки решила отказаться от поездки на автомобиле. – Мейси обернулась, проверяя, не слышит ли ее Фрэнки, и встала спиной к кухне. – Спасибо, что не рассказали отцу о происшествии в сочельник. Ему нельзя волноваться.

– Разумеется, я понимаю. Итак, сможете приехать сегодня? Я пришлю за вами машину к восьми часам.

– Вижу, дело действительно срочное.

– Иначе я не обратился бы к вам за помощью. Необходимо подтянуть все силы, мисс Доббс, и вы в данном случае – исключительно ценный ресурс.

– Буду готова к восьми.

– Спасибо. На обратном пути в Лондон я введу вас в курс дела.

– До встречи.

Мейси нахмурилась, сообразив, что Страттон лично приедет за ней. Она повесила трубку и направилась в кухню. Жилка поднялась со своей лежанки у плиты и дружелюбно ткнулась в руку Мейси мокрым носом.

– Извини, пап, мне придется вернуться в Лондон.

– Да я уж понял. Ребята из Скотленд-Ярда не звонят по пустякам на второй день Рождества. – Фрэнки умолк, снял с плиты сковороду и шлепнул на тарелку два жареных яйца с ломтиком бекона. – Я поел, так что марш к столу. Негоже пускаться в дорогу без плотного завтрака. Хоть посидим вместе напоследок.

Мейси приступила к еде. Отец налил чай, поставил кружку перед дочерью и уселся напротив.

– А меня вот нисколько не тянет в Лондон. – Фрэнки пожал плечами. – В войну, когда я только переехал в Челстон, думал, буду скучать, но вышло иначе. Порой мне не хватает рынка – ну, знаешь, шуток, компании других торговцев… За исключением этого Лондон мне совершенно безразличен. В мой последний приезд там все слишком переменилось к худшему. Вся эта суматоха просто меня ошарашила. Конечно, когда я был мальчишкой, в городе тоже было шумновато, но не так, как сейчас: автомобили, фургоны, экипажи едва не сталкиваются друг с дружкой. В магазинах звенят кассовые аппараты, в банках стрекочут пишущие машинки, собственных мыслей и то не услыхать. А сколько бездельников шляется по улицам! Вдобавок богачей развелось пруд пруди. Правда, так и раньше было, но все же… Не знаю, не знаю, по мне, так это гиблое место.