Кэрол Дуглас - Танец паука

Сколько раз она стояла у перил отходящего или причаливающего корабля, исполненная надежд или страхов? Как часто она влюблялась на борту или на берегу? О чем она думала, когда видела Нью-Йорк и его высокие здания в первый раз? А в последний? Она приняла твердое решение прожить свою жизнь именно здесь, и когда она прощалась с этой жизнью, ее навестила только ненавистная ей мать. К ней не пришел ни один из тех мужчин, что пили за ее здоровье, чествовали ее, восторгались ею, любили ее, теряли ее.

Что же она действительно чувствовала, когда все было сказано и все завершено? Я никогда об этом не узнаю. Не узнает этого и Ирен. Но мы всегда будем задаваться вопросами, и в нашей памяти Лола будет жить вечно.

Жалости достоин добросовестный исследователь, пытающийся разобраться в истории жизни Элизы Розанны Марии Долорес Гилберт Джеймс Хилд Халл, известной бо́льшую часть своей жизни как Лола Монтес.

Об этой значительной фигуре в XIX и XX веках собрано бесчисленное количество материалов. Они дополняются ее собственными воспоминаниями, лекциями, пьесами и книгой, в которой содержатся советы по сохранению красоты. Тем не менее правда о ней остается такой же ускользающей, как и призрачные арахниды, которых она создавала своим искусством на протяжении тринадцати лет на трех континентах в своем отвратительном «танце паука».

Считается, что благодаря ей появилась пословица, ставшая названием песни из бродвейского мюзикла спустя сотню лет после ее смерти: «Что Лола хочет, Лола получит».

Ее пьеса «Лола в Баварии», скорее всего, была первой «документальной драмой», в которой ведущий актер и был главным героем. Много лет спустя Буффало Билл Коди начал карьеру, разыграв собственные приключения подобным образом.

Что касается информации о Лоле, найденной в дневниках Хаксли, вместе с остальными фрагментами из источников того времени, включая Нелли Блай и, что самое интересное, Шерлока Холмса, то истинность этих фактов, особенно относительно ее религиозного обращения на закате жизни, имела подтверждение в истории.

Лола Монтес действительно посещала лечебницу для душевнобольных Святой Магдалины, убежище падших женщин, которое было более свободно от предрассудков, чем многие прочие. Епископ Генри Кодман Поттер был социальным и политическим реформистом, посвятившим свою жизнь облегчению участи бедняков. Он основал миссии, клубы рабочих, ясли, детские сады и даже попытался облагородить салуны в Нижнем Ист-Сайде.

Единственным новым дополнением к задокументированным фактам стали размышления самой «опасной женщины», которые содержат в себе провокационный новый взгляд на связь Лолы с Вандербильтом. Было ли золотое состояние перевезено из Калифорнии и спрятано в склепе Вандербильтов, не может подтвердить ни один источник. Есть лишь документальные свидетельства о том, что агенты Пинкертона круглосуточно наблюдали за мавзолеем Вандербильта в течение пятидесяти лет. В свете событий, описанных в этой книге, остается только задаваться вопросом, зачем это было сделано, если на то не было тайной, в буквальном смысле сокрытой причины.

Спустя четыре года после этих событий в США разразился экономический кризис. Ситуация была спасена исключительно благодаря золотым запасам некоторых значительных лиц, таких как Джей Пи Морган. Могли ли Вандербильты участвовать в этом? Возможно. Через пять лет Алва развелась с Уильямом Киссэмом Вандербильтом, обвинив его в измене. Вскоре после того, выдав Консуэло за английского герцога, она снова вышла замуж. Ее вторым мужем стал Оливер Хазард Перри Бельмонт, сын Огюста Бельмонта, который тоже был в разводе. Слухи и раньше связывали Алву и молодого Бельмонта. Газеты давно писали о том, что у Уилла Вандербильта есть любовница за границей. Брак Алвы и Оливера пришлось регистрировать мэру Нью-Йорка, потому что ни один священник не стал бы освящать узы разведенных людей.

Однако даже скандал был не в силах потопить Алву, хотя огромная яхта, названная мужем в ее честь, пошла ко дну после удара, нанесенного при столкновении с пассажирским судном вскоре после того, как их брак распался. После развода Алва заявила, что «общество было сначала шокировано, затем пришло в ужас, а потом в ярость». Друзья, бойкотировавшие Алву, в конце концов вернулись. «Я все всегда делаю первой, – говорила Алва. – Первой из своей „группы“ выхожу замуж за Вандербильта; первой из дам, принятых в обществе, прошу развода. В течение года многие последовали моему примеру. Они не смели об этом думать, пока я не показала им пример». Она также показала им, как охотиться на «голубую кровь» за границей. Алва была полна решимости выдать свою дочь Консуэло за Чарльза Спенсера Черчилля, молодого герцога Мальборо, чтобы удовлетворить свои социальные амбиции. Таким же образом она уподобилась матери Элизы Гилберт. Сердце восемнадцатилетней Консуэло Вандербильт уже принадлежало мужчине из нью-йоркского общества, но Алва держала дочь дома под замком, не позволяя ей принимать ни почту, ни посетителей. Алва даже разыграла сердечный приступ и обвинила в нем Консуэло, пригрозив застрелить американского поклонника дочери, если та попытается с ним связаться. Организованный таким образом брак был мучительно несчастлив с самого начала, потому что герцогу тоже пришлось отказаться от своей настоящей любви ради американских денег, которые могли спасти его огромный Бленхеймский дворец. Родив двоих детей и проведя вместе десять лет, супруги расстались.

Алва Вандербильт Бельмонт позже стала лидером женского суфражистского движения. Когда Консуэло через двадцать пять лет стала искать возможность расторгнуть свой лишенный любви брак с герцогом Мальборо, Алва дала свидетельские показания о том, что угрожала самоубийством и убийством, чтобы вынудить Консуэло выйти замуж, заслужив своим признанием прощение дочери. Сразу после развода Консуэло соединилась в союзе по любви с католиком, и брак этот был счастливым.

История никогда не принимала всерьез гнев, который Лола испытывала по отношению к иезуитам, и ее частые публичные высказывания о том, что их мстительность преследовала ее всю оставшуюся жизнь. Когда она имела сильное влияние на короля Людвига Баварского, то сумела убедить его провести либеральные реформы. По ее совету он распустил иезуитов в своем кабинете и перестал следовать их рекомендациям, дал определенную свободу прессе и начал поддерживать более светскую форму правления, что, в свою очередь, определило будущее Европы.