Нил Уайт - Игра на выбывание

– Если бы я к тебе подкатывала, действовала бы напрямик, сам знаешь, – ответила Ким. Зрачки у нее расширились, так что зеленой радужной оболочки со светлыми пятнышками стало почти не видно.

На несколько секунд суровая женщина-прокурор в темном костюме и с идеальным маникюром исчезла, и ее место заняла давняя знакомая, жизнерадостная юная студентка, на которую Джо поглядывал во время лекций. В те времена Ким носила джинсы, висящие на бедрах, и мешковатые свитера. Джо старался не думать о том, каким утехам они предавались, но образы так и мелькали один за другим – глаза у Ким закрыты, одежда раскидана по полу… Эти воспоминания заволакивал алкогольный туман – иногда, выпив, они покидали заведение вместе. Бывало, Джо просто провожал Ким до общежития, поддерживая подругу, если ее сильно шатало. А иногда Ким приглашала разделить с ней матрас на полу комнаты, пропахшей марихуаной.

– А ты совсем не изменилась, – заметил Джо. – Только в суде сама на себя не похожа.

– В смысле?

Джо отпил еще глоток, избегая ответа, но, когда Ким вопросительно вскинула брови, пояснил:

– Там ты себя ведешь намного жестче. Суровая, будто в бой идешь. Помню, какой ты была раньше. Наверное, это и есть настоящая ты, ведь тогда тебе не надо было играть роль.

– А вдруг наоборот? Просто на работе у меня есть повод проявить свою внутреннюю суровость.

– Нет, мы оба стали кем хотели, но в душе остались прежними. Неужели ты и дома такая же злющая, как на работе?

Ким отвела взгляд, и Джо понял, что его замечание ее расстроило.

– Иногда трудно бывает переключиться, – ответила Ким. – Я принимаю решения, которые могут разрушить чью-то жизнь. Никогда нельзя заранее угадать последствия. Это большая ответственность, но Шон, похоже, думает, что, переступив порог, я должна волшебным образом превращаться в ласковую хранительницу домашнего очага. А на меня к вечеру такая усталость накатывает… – Ким глубоко вздохнула и подняла бокал. – Знаю, я полный трудоголик, но как представлю, что начнется, когда домой вернусь… – Отпив глоток из своего стакана, Ким произнесла: – А ты изменился.

– В какую сторону?

– Наверное, стал более зрелым. Более серьезным. И смеешься меньше.

– Просто жизнь невеселая пошла, – произнес Джо, снимая пиджак и повесив его на спинку соседнего стула.

– Ну давай, выкладывай, зачем звал, – произнесла Ким. – Не затем же, чтобы на тяжелую жизнь поплакаться. Знаешь, как говорят – кончил дело, гуляй смело? Вот и давай сначала разберемся с делом. Итак, Ронни Бэгли.

– Не понимаю, о чем ты.

– Раньше ты меня в пабы не приглашал. Спрашивается, с чего вдруг такая любезность?

Джо хотел было все отрицать, но потом решил, что это бесполезно – его хитрости шиты белыми нитками.

– Ладно. Поговорим о Ронни Бэгли, – кивнул он.

– Это официальная встреча? Записи делать нужно?

– Нет, просто поболтаем по-дружески, – ответил Джо.

– Если хоть что-то из того, что я сейчас скажу, будет использовано на суде, больше я с тобой по-дружески болтать не стану.

– Сама знаешь, я всегда бьюсь до последнего, но запрещенными приемами не пользуюсь.

Ким задумчиво помолчала и наконец произнесла:

– Хорошо. Ну и что ты хотел узнать?

– Насчет сегодняшнего утра… – начала Джо.

– Ты про слушание?

– Естественно.

– Продолжай.

– Вообще-то, я даже не про само слушание, а про тебя… Карьеру мы с тобой начинали вместе. Уж мне ли не знать, какой ты прокурор! Отступать – не твой принцип.

Несколько секунд Ким вертела в руках стакан, внимательно следя за подрагивающей пеной.

– Иногда приходится. Не всегда удается отстоять позиции.

– Нет, тут что-то другое. Ронни Бэгли предъявлено обвинение в убийстве. Я ведь молол всякую чушь, работал на публику, пытался произвести впечатление на клиента. Не ожидал, что ты так легко сдашься.

– Я не сдавалась.

– А вот и сдалась. Почуяла, что судья не на твоей стороне, и вместо того, чтобы отстаивать собственную правоту, просто сложила оружие. И вообще, ты бы ни за что не позволила выйти на свободу человеку, который убил женщину и ребенка. И ради чего – ради того, чтобы уберечь себя от нескольких минут позора! На тебя это не похоже, Ким. Ты запросто могла бы повернуть ситуацию в свою пользу. Произнесла бы пламенную речь о виновности Бэгли, и мне бы осталось только локти кусать!

– Это что за намеки?

– Чувствую, есть в этом деле какие-то подводные течения. Мне эта мысль весь день покоя не дает.

– Какие еще течения?

– Есть два варианта. Первый – ты считаешь, что Ронни невиновен, и позволила совести одержать победу над профессионализмом. Однако, судя по материалам дела, весомые доказательства невиновности отсутствуют.

– А второй вариант?

– Ты уверена в виновности Ронни, но хотела, чтобы он вышел на свободу.

– Ну, и какая нам, по-твоему, от этого польза?

– Нам? Все интереснее и интереснее…

– Хватит нести чушь.

– У меня сложилось впечатление, что сегодня утром решение принимала не прокурор Ким, – произнес Джо, – а Ким – пособница полиции. Во всяком случае, с юридической точки зрения твой поступок совершенно не оправдан. Ты поддалась, чтобы помочь расследованию. Тебе кажется, что обвинение Ронни предъявили слишком рано – не хватает улик. Ситуация выглядит вполне благовидно – освобождения под залог я добивался по собственной инициативе, никто не помогал мне уговаривать судью. Но ты хочешь, чтобы нашли тела, потому что тогда Ронни будет проще отправить в тюрьму. Ты рассудила – если Бэгли будет разгуливать на свободе, полиция установит за ним слежку и попытается напасть на след.

Ким осушила стакан до дна. Теперь глаза ее больше не сияли, взгляд стал холодным.

– Не имею права обсуждать такие темы, – бросила она.

– Этими отговорками ты только подтверждаешь, что я прав.

– А может, ты просто ловко выкрутился, Джо. В свои силы надо верить, хотя бы иногда. – Ким встала и потянулась за сумкой. – Мне пора.

– Уже? Так скоро? Может, останешься?

Джо протянул к ней руку. Ким печально улыбнулась.

– Если бы ты просто хотел встретиться и поболтать о прежних временах, я бы еще подумала. Но вот так… Нет, не могу. – Ким поцеловала его в щеку холодными от пива губами. – До встречи, Джо.

Он проводил ее взглядом. Постепенно холодный след от ее поцелуя таял. Джо откинулся на спинку сиденья, ощущая внутри пустоту. Ким была не первой женщиной, которая его покинула, Джо уже успел к этому привыкнуть. Единственное, о чем жалел, – у него не хватало духу, чтобы бороться за них, убедить, что стоит остаться. Джо вскинул стакан и произнес:

– Да-да, до встречи.

Но алкоголь утратил свою притягательность.

Он закрыл глаза и, закинув голову, вытянулся в полный рост. Сделал долгий, глубокий вдох, втянув в себя прохладный ночной воздух. Уже стемнело, небо стало темно-синим, каким оно бывает только по вечерам в начале лета. После дня, наполненного шумом, он постарался как следует насладиться тишиной.