Мэри Кубика - Милая девочка

Клюет. Встаю и подтравливаю леску, стараясь крепко держать удочку. Рыбина взлетает над водой. Девчонка закрывает глаза. Бросаю улов на землю и смотрю, как она борется за жизнь, пока все не заканчивается.

– Можешь смотреть, – говорю я. – Сдохла.

Она не может. Не может даже посмотреть. Беру рыбину в руки и вытаскиваю крючок. Насаживаю наживку и протягиваю удочку девушке.

– Нет, спасибо.

– Ты раньше никогда не ловила рыбу?

– Нет.

– Да, таким вещам в вашем кругу не учат.

Она знает, какого я о ней мнения. Испорченная маленькая богачка. Если это не так, ей придется доказать обратное.

Она выхватывает удочку из моих рук. Не привыкла, чтобы ей указывали.

– Знаешь, что делать? – спрашиваю я.

– Разберусь, – фыркает она и делает все неправильно.

Мне приходится помочь. Поплавок покачивается почти у берега. Видимо, она мечтает, чтобы ни одна рыба не клюнула. Я сажусь и беру кружку с остывшим кофе.

Не знаю, сколько времени прошло. Успеваю принести еще кофе и зайти в туалет. Когда возвращаюсь, она с вызовом сообщает, что удивлена тем, почему я не привязал ее к дереву. Солнце уже отрывается от горизонта и усиленно пытается прогреть воздух. К сожалению, безрезультатно.

– Считай, тебе повезло.

Помолчав, спрашиваю ее об отце.

Она молчит, упрямо глядя перед собой. Мы слушает крики птиц и разглядываем тени деревьев на поверхности воды.

– Почему ты о нем спрашиваешь? – неожиданно произносит она.

– Какой он? – Я многое о нем знаю, мне просто интересно услышать, что скажет она.

– Я не хочу о нем говорить.

Мы опять молчим.

– Мой отец вырос в богатой семье, – внезапно начинает она и рассказывает, что в семье всегда были деньги. Их хватало на многие поколения. Их было больше, чем требовалось, и родственники не знали, что с ними делать. Достаточно, чтобы прокормить небольшую страну. Но они этого не делали. Они все оставили себе.

Она рассказывает, как развивалась карьера ее отца. Мне известно и это.

– Многие его знают. Отцу всегда мало денег, он идет на все ради них. Поэтому и берет взятки. Правда, его ни разу не поймали. – Она выдерживает долгую паузу, и я терпеливо жду. – Имидж для него все.

Потом она рассказывает о сестре. Грейс. Говорит, что та копия отца – амбициозная, лицемерная, жаждущая получить от жизни все. Кошусь на нее с интересом. Грейс не единственная, кто обо всем этом мечтает. Она дочь богатого негодяя. Все в жизни ей преподносили на серебряной тарелочке. Я знаю об их семье больше, чем можно предположить.

– Думай что хочешь, – говорит она. – Но мы с отцом совершенно разные. Совершенно.

И добавляет, что они никогда не ладили, даже когда она была ребенком.

– Мы почти не разговариваем. Очень редко. Создаем видимость нормальных отношений.

Грейс адвокат. Протеже отца.

– В ней есть все, чего нет во мне. Мое образование его никогда не волновало, а Грейс он оплатил обучение в колледже и университете. Ей он купил квартиру в Лупе, а мне приходится ежемесячно отдавать восемьсот пятьдесят долларов за аренду. Для меня это существенные траты. Я просила отца оказать помощь школе, где я работаю. Например, основать фонд для выплаты стипендий. Он рассмеялся в ответ. Грейс работает в крупнейшей фирме, она берет со своих клиентов до трехсот долларов в час. Всего через несколько лет она стала партнером. Он сделал ее такой.

– А ты?

– Я другая. Я обычный человек с недостатками, которые отец терпеть не может.

Она говорит, что всегда была неинтересна отцу. Он равнодушно смотрел ее импровизированные выступления, когда ей было пять, и также равнодушно воспринял факт, что ее работу выставили в галерее, когда ей было девятнадцать.

– Но одно лишь появление Грейс в доме способно поднять ему настроение. Она яркая, говорит отчетливо и всегда верные вещи и не заблуждается, как любит выражаться отец. Моим заблуждением было решение стать художницей. Мама тоже заблуждается, как человек, оторванный от реальности.

Меня бесит ее нытье о том, как несправедливо с ней обошлись. Можно подумать, в ее жизни так много трудностей. Ей невдомек, что такое тяжелая судьба. Я вспоминаю, как мы пережидали грозу в шалаше, а молния в то время уничтожила наш дом на колесах.

– Считаешь, я должен тебе посочувствовать?

Над головой крикнула птица, вскоре ей ответила другая.

– Я никогда не просила об этом. Ты задал вопрос. Я ответила.

– Но ты сама постоянно себя жалеешь.

– Это не так.

– Ты вечная жертва. – Мне противно на нее смотреть. Что она знает о жизненных трудностях.

– Нет, – огрызается она и сует удочку мне в руку. – Забери. – Расстегивает куртку и ежится. Волосы разлетаются в разные стороны, подхваченные ледяным октябрьским ветром. Куртку она бросает на землю рядом со мной.

Ладно, пусть лежит. Я молчу.

– Я иду в дом, – сообщает она и обходит дохлую рыбу, чьи глаза, как ей кажется, смотрят на нее с презрением.

Она отходит футов на двадцать, когда я произношу ей в спину:

– А как же выкуп?

– А что с ним? – Она стоит среди деревьев, положив руки на талию.

– Твой отец стал бы платить выкуп?

Если он так ненавидит дочь, как она меня убеждает, он не отдаст за нее похитителям и пенни.

Она молчит и думает. Я вижу это по ее лицу. Отличную задачку я ей подкинул. Если отец за нее не заплатит, она умрет.

– Думаю, мы об этом никогда не узнаем, – отвечает она и уходит.

Листва шуршит под ее ногами. Слышу скрип двери – открылась и закрылась. И я остаюсь один.

Я еду по самой совершенной аллее в мире. Листва кружится, оторвавшись от красных кленов и желтых осин по обочинам. Этот пестрый ковер еще не вытоптан ряжеными, они еще час или два пробудут в школе. Но дома ценою в миллион уже ждут их, раскинув перед собой великолепные лужайки, украшенные гигантскими тыквами, стогами сена и кукурузой. Газон безупречно ухожен, а ведь никто из жителей сам этим не занимается.

Когда я сворачиваю к дому Деннетов, у почтового ящика тормозит почтальон. Оставляю свою колымагу рядом с седаном миссис Деннет и приветливо улыбаюсь, словно и сам здесь живу. Подойдя к ящику – он просторнее сортира в моей квартире, – протягиваю руку за корреспонденцией.

– День добрый, – говорю я.

– Добрый, – отвечает почтальон и кладет почту мне на ладонь.

На улице холодно и серо. Отличительная черта каждого Хеллоуина, что были в моей жизни. Темные облака так низко нависают над землей, что сложно сказать, где начинается небо. Засовываю почту под мышку, а руки в карманы и направляюсь к дому. Миссис Деннет всегда открывает дверь сразу, стоит мне только позвонить. Лицо ее светится, но лишь до тех пор, пока она не видит меня. Улыбка исчезает, глаза тускнеют. Иногда она вздыхает. Но я ничего не принимаю на свой счет.