Мэри Кубика - Милая девочка

– А, – бормочет она, – детектив…

Каждый раз она надеется, что увидит Мию. Она в костюме для йоги и переднике.

– Занимаетесь готовкой? – интересуюсь я, стараясь не обращать внимания на запахи. Либо она готовит, либо у них в подвале сдох какой-то приблудный зверь.

– Пытаюсь. – Она отходит в глубь холла, оставив дверь открытой, и нервно посмеивается, когда я прохожу следом за ней в кухню. – Лазанья, – объясняет она, указывая на гору моцареллы. – Вы никогда не готовили лазанью?

– Специализируюсь на замороженной пицце, – отвечаю я и кладу корреспонденцию на кухонный стол.

– О, благодарю вас. – Она бросает кусочек сыра и принимается перебирать конверты в поиске «пояснения выплат» от страховой компании. Пока она его ищет, итальянская колбаса на плите начинает подгорать.

Я кое-что знаю о приготовлении лазаньи, примерно миллиард раз видел, как ее готовит мама. Она пыталась выгнать меня из нашей крошечной кухоньки, потому что я одолевал ее одним и тем же вопросом: «Скоро будет готово?»

Нахожу в ящике деревянную ложку и решаю дать продукту шанс выжить.

– Что я… – произносит она, поворачиваясь. – О, детектив, не стоило беспокоиться.

Отвечаю, что мне не сложно. Откладываю ложку, а миссис Деннет возвращается к почте.

– Кому нужен весь этот мусор, – возмущается она. – Каталоги. Буклеты. Листовки. Все хотят денег. – Она вытаскивает конверт и принимается внимательно его разглядывать. Кажется, от благотворительной организации, видимо, с просьбой сделать пожертвование. – Вы никогда не слышали о синдроме Мовата – Уилсона?

– Мовата – Уилсона? Боюсь, не доводилось.

– Синдром Мовата – Уилсона, – повторяет миссис Деннет и бросает конверт в общую кучу. Похоже, ему предстоит отправиться на переработку, а ведь мог поспособствовать получению чека.

– Должно быть, судья чем-то отличился, если заслужил лазанью, – произношу я.

Моя мама часто готовит лазанью и без всякого повода. В этом блюде нет ничего особенного. Но для Евы Деннет, не привыкшей к домашним делам, любое собственноручно приготовленное блюдо уже подвиг. Впрочем, все зависит от того, каковы будут последствия ужина. Увидев часть процесса изнутри, я порадовался тому, что мне не предлагают остаться. У меня глаз наметанный, не сомневаюсь, Ева Деннет не частый гость на кухне. Она может запечь курицу или, например, вскипятить воду. Но это все.

– Это не для Джеймса, – улыбается она и проходит мимо меня к плите.

Рукав накинутой кофты касается мой спины. Уверен, она этого не замечает. Но я до сих пор чувствую его, хотя прошло уже несколько секунд. Она бросает горку лука на сковородку, и та начинает шипеть.

Я знаю, сегодня день рождения Мии.

– Миссис Деннет.

– Я не буду, обещаю. – Она поворачивается к плите и принимается мешать подгорающее содержимое сковородки. Странное усердие для человека, которому всего две секунды назад было наплевать. – Я не буду плакать.

И тут я замечаю, что гостиная украшена шарами зеленого и пурпурного цветов. Вероятно, любимые Мией.

– Это все для нее. Мия обожает лазанью. И вообще пасту. Она единственная всегда с удовольствием съедает все, что я готовлю. Это вовсе не значит, что я жду ее. Понимаю, чудес не бывает. Но все же… – Голос ее срывается.

Со спины мене видно, как вздрагивают ее плечи, а итальянская колбаса впитывает капли ее слез. Она могла бы во всем обвинить лук, но даже не пытается. Я отворачиваюсь, чтобы не смотреть, и останавливаю взгляд на горке моцареллы. Пальцы миссис Деннет подхватывают чеснок и начинают разминать каждый зубчик. Не представлял, что готовка для нее своего рода терапия. Она достает приправы – базилик, фенхель, перец и соль – и ставит баночки на столешницу. Одна из них, с солью, соскальзывает и падает на деревянный пол. Она не разбивается, но соль успевает просыпаться. Мы оба смотрим на кристаллики и думаем об одном и том же: к беде.

– Плюньте через левое плечо, – советую я.

– Вы уверены, что не через правое? – Она в панике. Можно подумать от этой соли зависит, вернется Мия или нет.

– Через левое, – уверенно говорю я. И добавляю, чтобы ее успокоить: – Впрочем, для верности можно поплевать через оба. Тогда точно будете в безопасности.

Она так и делает, вытирая руки фартуком. Я наклоняюсь поднять солонку, а она – чтобы собрать соль в ладошку. Не сговариваясь, мы делаем это одновременно и стукаемся головами. Ева Деннет хватается за голову, а я, сам того не ожидая, тяну к ней руки, проверить, все ли в порядке, и твержу, что очень сожалею. Мы выпрямляемся, и тут впервые она начинает вполне искренне хохотать.

Господи, как она прекрасна, хотя смех дается ей с трудом, она скорее готова расплакаться в любую минуту. Когда-то я встречался с девушкой, постоянно впадающей в крайности. Она хотела завоевать весь мир, но впадала в депрессию и не могла встать с кровати. Интересно, хоть раз за все это время – с того момента, как в дом пришла беда, – судья Деннет пытался обнять жену и пообещать, что все будет хорошо?

Ева Деннет успокаивается, и я решаюсь обратиться к ней:

– Вы можете представить, что Мия вернется? Сегодня. Просто возьмет и придет вечером.

Ева качает головой. Не может.

– Почему вы стали детективом? – интересуется она.

В этом нет ничего, чем можно гордиться. Скорее повод стыдиться.

– Меня назначили на эту должность, потому что я был хорошим полицейским. А полицейским я стал, потому что мой друг из колледжа поступал в академию. У меня самого не было никаких желаний, и я пошел за компанию.

– Но вы любите свою работу?

– Люблю.

– Она вас не удручает? Мне порой даже криминальные новости тяжело смотреть.

– Да, бывает и плохое, – соглашаюсь я и тут же начинаю перечислять все плюсы, которые только могу придумать. Полиция может помочь найти пропавшую собаку, задержать мальчишку, притащившего в школу нож. – Найти Мию, – заканчиваю я и спохватываюсь, что не стоило говорить это вслух. Мысленно я добавляю, что просто обязан найти Мию Деннет и привезти домой, если это поможет вывести Еву Деннет из состояния ступора. Это будет ценнее раскрытия всех преступлений, ежедневно происходящих в этом мире.

Ева вспоминает о лазанье и возвращается к готовке. Говорю, что пришел задать ей несколько вопросов о дочери, а сам наблюдаю, как она выкладывает пласты теста, распределяет мясо и сыр. Мы говорим о девушке, чьи фотографии таинственным образом появляются передо мной, их становится все больше каждый раз, когда я переступаю порог этого дома.

Мия идет в первый класс и широко улыбается, хотя половины зубов во рту нет.

Мия в костюме цыпленка и с половинкой тряпочного яйца на голове.

Мия стоит на тонких ножках в купальнике и нарукавниках, готовая к заплыву.