Рори Клементс - Мститель

Форман следовал за ним по пятам, волоча свое ноющее от боли тело.

– Пожалуйста, господин Марвелл, не ищите здесь. Сэр, это работа всей моей жизни.

Шекспир подобрал один из гороскопов и внимательно его изучил.

– Скажите, что это?

– Это гороскоп одной хозяйки из Ист-Чип, сэр. В нем сказано, что она должна совокупиться со своим супругом на пятнадцатый день ее месячного цикла, чтобы зачать здорового малыша мужского пола. Он совершенно безобидный, господин Марвелл, как и все мои гороскопы.

Шекспир небрежно бросил гороскоп на пол. Затем подобрал еще один.

– А этот?

– Этот составлен для молодого придворного, в нем говорится, когда он сможет найти подходящую жену.

– Неужели ваши клиенты безоговорочно доверяют этим гороскопам, доктор Форман?

– Абсолютно, господин Марвелл. – Вдруг голос Формана окреп. – А с чего бы им не доверять? Ведь даже в этой бесполезной Королевской коллегии врачей понимают, что движение звезд невозможно подделать. Звезды не лгут, господин Марвелл, никогда. Любая оплошность ведет к неправильному толкованию. А я не тот человек, что ошибается, потому-то в мое скромное жилище и приходят богатейшие купцы, знатнейшие джентри и благородные господа, дабы довериться моему искусству. Сэр, в нынешнем мире я – передовой представитель этой науки.

Шекспир смял гороскоп, швырнул за спину и пошел дальше. С полки он взял флакон и прочитал этикетку.

– Пепел маленьких зеленых лягушек, доктор Форман? Что это?

– То, что написано, сэр. Умоляю вас, осторожней, ибо это самое дорогое средство для облегчения зубной боли.

Шекспир вытащил стеклянную пробку и вытряхнул пепел на застеленный ковром пол.

Форман схватился за грудь, затем, закрыв глаза, сел на скамейку, тяжело дыша открытым ртом.

– Итак, где нужный мне гороскоп, доктор Форман? Отдайте его мне, и я обещаю, что не стану использовать его против вас. Поверьте, если вы этого не сделаете, то ответите за его составление по закону. Что тут у нас? – Он взял очередной флакон. – Итальянская патока, смертельный яд для лечения падучей…

Форман задыхался.

– Господин Марвелл, за то, чтобы это снадобье мне привезли из Милана, я заплатил три соверена.

Шекспир вытащил пробку и начал выливать тягучую патоку. Форман попытался остановить его руку, но Шекспир увернулся от его прикосновения, боясь заразиться.

– Пожалуйста, господин Марвелл, – выдавил из себя Форман. – Я сделаю, что вы хотите. Но мне нужно время. Через несколько дней я заново составлю вам этот гороскоп, сейчас мне нездоровится.

– Тогда я пришлю чумной отряд. Этот дом должен быть закрыт и помечен крестом, чтобы никто не мог сюда войти.

– Умоляю вас, прошу вас, сэр. Я сделаю все, что вы от меня потребуете, только не пускайте ко мне этих людей. Это всего лишь летняя потница. Я же врач, сэр, я разбираюсь в таких вещах. Обещаю, что сделаю все, что вы хотите. Мне просто нужно время.

Шекспир заткнул пузырек пробкой. Он загнал Формана в угол, но этот человек был скользким как угорь, и Шекспир это понимал.

– Я вернусь, доктор Форман. Даю вам единственный шанс спасти свою жалкую шкуру. Если к моему возвращению вы будете еще живы и не предоставите мне то, что я от вас требую, я пришлю персевантов, чтобы они разнесли этот дом в щепки, уничтожили все ваши любовные напитки, сожгли все книги и отправили вас в самое мрачное подземелье Ньюгейтской тюрьмы. Если вы откажетесь мне помогать, то это станет самой большой ошибкой вашей жизни, ибо у вас появится враг в лице сэра Роберта Сесила, единственного человека, который мог бы вступиться за вас перед Королевской коллегией.

То ли слова о Ньюгейтской тюрьме возымели действие, то ли упоминание о Сесиле, но Форман задумался и неожиданно тон его речи изменился.

– Господин Марвелл, сэр, – заискивающе начал он. – Мой долг велит мне сообщить вам об одном деле, деле, которое, как мне кажется, весьма заинтересует сэра Роберта.

Форман сложил руки на груди, его била дрожь, хотя лицо и лоб заливал пот.

– Вам и правда нездоровится, доктор Форман.

– Да, сэр. Но вы были правы, когда в шутку сказали, что я способен вылечить себя сам, ибо я действительно знаю способ…

– Я желаю вам удачи. А теперь расскажите, что это за дело, о котором вы упомянули?

– Так вот, – послушно начал он, – меня попросили составить еще один гороскоп, сэр. Та же самая знатная дама.

– Еще один гороскоп, предсказывающий чью-то смерть?

– Нет, сэр, это гороскоп для брака, дабы вычислить благоприятную дату для свадьбы. Он предназначается для мужчины, родившегося десятого ноября в 1567 году, и юной леди, пришедшей в этот мир в октябре пятнадцатого числа 1575 года.

Это были даты рождения двадцатичетырехлетнего Роберта Деверё, графа Эссекса, и шестнадцатилетней леди Арабеллы Стюарт. Значит, Сесил был прав. Готовилась свадьба, которую можно было истолковать не иначе как мятеж и государственная измена. Это могло привести лишь к одному: войне и кровопролитию за овладение короной.

– Сделайте мне копию и этого гороскопа, доктор Форман. Какую дату предсказали звезды для этого брака?

– Четырнадцатое сентября, сэр. Через четыре дня.

Известие об этой, такой близкой дате оказалось для него сродни удару молнии. Он больше ни минуты не мог оставаться в этом доме и слушать нытье и мольбы Формана. Необходимо как можно быстрее добраться по душным улицам до Даугейта. Нужно взять придворное одеяние и немедля скакать на запад, найти Эссекса и предупредить Сесила. Четыре дня. У него всего четыре дня, чтобы не дать состояться свадьбе, которая может ввергнуть Англию в хаос мятежа.

Но даже в кошмарном сне ему не могло привидеться то, что ждало его дома.

На школьном дворе, где совсем недавно на переменках играли мальчишки и где их пороли розгами по прихоти Рамси Блэйда, лежало тело Джека Батлера, огромное и страшное.

Батлер был крупным мужчиной, его рост и огромная грудная клетка только добавляли ужаса к тому, что с ним сделали. Раны на его теле были схожи с теми, что Шекспир видел на жертве из крипты собора Святого Павла у досмотрщика мертвых, только выглядели они еще страшней. Лицо Батлера было покрыто коркой засохшей крови, пальцы рук походили на кроваво-красные птичьи лапы, плоть между ними была разрезана каким-то ужасным инструментом. Пальцы ног изуродовали точно таким же способом. Кожевенные ножницы? Голова была практически отделена от туловища, а в районе живота зияла рана. «Рубить и колоть». Так описывал этот способ убийства досмотрщик Джошуа Пис. «Рубить и колоть» – военный прием, чтобы быстро и не затупив лезвия разделаться с врагом. Сначала наносился косой удар по шее, затем меч глубоко пронзал живот.