Никки Френч - Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник

Фрида снова положила ладонь ему на руку, на этот раз мягко.

– Ничего, – сказала она.

– После всего, чего вы добились в этом деле, после того, как схватили Уэллсов… Я просто поверить не могу.

– Ничего.

Карлссон еще глубже засунул руки в карманы, вид у него был смущенный.

– Несмотря на весь мой сарказм и возмущения… понимаете, то, что вы были рядом… то есть нет ничего хуже, чем таскаться повсюду с Мюнстером.

– Да, – кивнула Фрида. – Я понимаю.

– Как отсюда выйти?

– Вот сюда, – сказал Фрида и повернула на восток. – А как насчет Бет Керси?

– Я же говорил, – буркнул Карлссон. – Все под контролем. – Он слабо улыбнулся. – Помните Салли Ли? То имя в блокноте Пула?

– Мы ее так и не нашли.

– Это не женщина, – заявил Карлссон. – Это баржа на реке Ли, возле Энфилда.

– Как вы догадались?

– Вчера случилось одно происшествие. Житель соседней баржи позвонил в службу неотложной помощи. Его ударила ножом молодая женщина. И еще она украла у него продукты. Она странно себя вела, разговаривала сама с собой, а когда он с ней заговорил, она достала нож.

– Бет Керси, – кивнула Фрида. – Ее нашли?

– Нет, – покачал головой Карлссон. – Но они нашли место, где она жила, и обнаружили там целую кучу вещей Пула: документы, фотографии… Вероятно, несколько полицейских будут копаться там весь день.

– Расскажите, как выглядит эта баржа, – попросила Фрида.

– Что тут рассказывать? Баржа и есть баржа.

– Я имела в виду – внутри, где она жила.

– Я сам туда не заглядывал, но слышал, что там было довольно грязно. Похоже, она жила на барже одна, добывая продовольствие, как могла, с тех самых пор, как Пул умер.

– И это все? – удивилась Фрида. – Только «довольно грязно»?

– Я знаю, на что вы намекаете, – усмехнулся Карлссон. – Вы хотите пойти туда и посмотреть своими глазами. Мне жаль, Фрида. Слушайте, я понимаю, что это все немного неприятно. Мы, скорее всего, никогда не узнаем, кем на самом деле был Пул. Мы не знаем, где его убили. И похоже на то, что деньги, которые Уэллсы у него забрали, лежат спокойненько в таком месте, где мы их никогда не найдем. Очевидно, это один из талантов Гарри Уэллса. – Он остановился и огляделся. – Но мы их взяли. А остальное под контролем. Мы предоставили Керси охрану, пока не найдем их дочь, а найдем мы ее очень быстро. Судя по тому, что я знаю о состоянии баржи, Бет еще очень долго не сможет позаботиться о себе в нашем большом мире. – Он остановился. – А теперь мне пора возвращаться к работе. Где мы, черт возьми, находимся?

Фрида указала вверх, на башню «Бритиш Телеком». Они стояли почти под ней.

– Что-то очень знакомое, – признался Карлссон. – Там, наверху, случайно не было ресторана? Он еще вроде бы вращался.

– Пока кто-то не взорвал бомбу, – кивнула Фрида. – Какая жалость! Я бы с удовольствием поднялась туда. Это единственное место в Лондоне, откуда не видно башню «Бритиш Телеком».

Карлссон протянул руку, и Фрида пожала ее.

– Думаю, мне стоит перебраться в Испанию, – сказал он.

– Вы нужны здесь, – возразила она.

Уходя, Карлссон заметил:

– По крайней мере, теперь вы можете вернуться к своей настоящей жизни, Фрида. Вы можете оставить весь этот кошмар в прошлом. И Дина Рива тоже. Отпустите его, хорошо?

Фрида не ответила. Когда он завернул за угол, направляясь к Оксфорд-стрит, она остановилась и прислонилась к фонарному столбу. Она прижималась лбом к холодному металлу и старалась дышать как можно глубже.

– Все хорошо, – повторяла она себе. – Все хорошо.

Она достала из кармана телефон и включила его. Там было одно сообщение, и она сразу же перезвонила.

– Прости, – сказала она. – Произошла небольшая неразбериха, но все уже закончилось… Да, было бы хорошо… Нет. Просто приходи ко мне домой.

Фрида проснулась в темноте и почувствовала чье-то присутствие. Продавленная кровать, дыхание, прикосновение к ее бедру… Она пошевелилась, словно собираясь встать с кровати, одеться и уйти.

– Тише, – произнес чей-то голос, и Фрида снова легла. Она почувствовала, как ее тела касается рука, его лицо поворачивается к ней, его губы касаются ее щеки, шеи, плеч.

– Один мой друг как-то раз пошел пообедать, – сказал Сэнди. – Он был очень вспыльчив, всегда провоцировал конфликт. За обедом он поругался с какой-то женщиной, накричал на нее, велел ей проваливать, затем выскочил из дома, захлопнул за собой дверь, оказался на улице и тут понял, что выскочил из собственного дома.

– Ладно, – сказала Фрида. – Я поняла.

– Такое ощущение, что ты постоянно готова уйти. Просто встать и куда-то отправиться.

– Я так поступаю, когда мне страшно. Когда я не могу уснуть, а это присходит почти постоянно, когда у меня гудит в голове, когда я запуталась, когда я чувствую, что просто не могу не шевелиться, – я выхожу из дома и гуляю. Просто гуляю.

– И теряешься?

– Нет. Я никогда не теряюсь. Я всегда знаю, где нахожусь.

Она почувствовала, что он обнимает ее обеими руками, прижимается к ней лицом.

– Ты хорошо пахнешь, – признался он.

Фрида не знала, что чувствует. Внезапно она вспомнила себя в очень раннем детстве: отец подбрасывает ее в воздух и ловит, а она кричит и не знает, отчего кричит – от удовольствия или от страха. Она провела рукой по влажным волосам Сэнди. Она тоже была потной.

– Наверное, от меня пахнет тобой, – задумчиво произнесла она.

Минуту они лежали молча, не двигаясь.

– Ты это чувствуешь? – спросил Сэнди. – Что тебе хочется встать и куда-нибудь уйти?

– Именно это я и чувствую бóльшую часть времени.

– Ты всегда гуляешь одна?

– Не всегда.

– А если бы ты решила взять меня с собой, куда бы мы пошли?

– К реке, – ответила она. – Иногда я хожу по берегам старых рек.

– Таких, как Темза?

– Нет, – возразила Фрида. – Разумеется, Темза – река, но я не об этом. Я говорю о старых реках, которые впадают в Темзу. Сейчас они похоронены.

– Похоронены? Но зачем кому-то хоронить реку?

– Хотела бы я знать, – вздохнула Фрида. – Иногда мне кажется, что люди придумывают самые разные причины. Что реки угрожают здоровью, или мешают, или представляют собой опасность. Иногда мне кажется, что реки и ручьи лишают людей комфорта. Они мокрые, они движутся, они бьют из-под земли, они разливаются, они высыхают. Лучше просто убрать их с глаз долой.

– И вдоль какой исчезнувшей реки мы пойдем?

– Вдоль Тайберна, – ответила Фрида. – Хочешь погулять там на выходных?

– Я хочу, чтобы ты рассказала мне о ней сейчас, – заявил он. – Откуда начнем?

– Начать следует в Хэмпстеде, – ответила Фрида. – Исток реки находится на Хэйверсток-Хилл. Там есть мемориальная доска. Вот только доска эта указывает место истока очень приблизительно. Настоящий исток потерян. Из всех мемориальных досок, которые я повидала, бесит меня только эта. Ну как можно потерять исток реки? На земле есть место, откуда бьет ручей кристально чистой воды, и она течет дальше, пока не впадает в Темзу. А потом кто-то не просто решает построить что-то над источником, но и вообще забывает о том, где этот источник когда-то находился.