Жорж Сименон - Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке (сборник)

Чуть отведя в сторону штору, он вдруг увидел прохаживающегося по тротуару жандарма и нервно усмехнулся:

– Это про мою честь?

– Вы же знаете, я не имел права поступить иначе.

Тогда судья вздохнул и внезапно произнес:

– Все это весьма прискорбно, комиссар! Впрочем…

Фортепьяно у них над головами изливало все новые и новые аккорды. Шопен удивительно сочетался с этим богатым домом, где, наверное, так удобно и хорошо было жить.

– До скорого! – неожиданно попрощался Мегрэ с видом человека, волевым усилием отказывающегося от большого искушения.

Местные жители, вернувшиеся с моря, заполнили ресторанчик при гостинице «Порт». Кто из них проболтался первым? В любом случае на Мегрэ, садившегося завтракать в компании Межа, уже посматривали с неприкрытым интересом.

Синие куртки и плащи, начисто вымытые дождем и морскими брызгами, ослепительно блестели. Тереза, малышка-горничная, была явно взволнована. Проследив за ее взглядом, Мегрэ узнал в одной из компаний Марселя Эро. Он пил розовое вино.

Высокий парень лет двадцати пяти, крупный и тяжелый, как все местные жители, особенно в своих необъятных резиновых сапогах. Спокойный взгляд, неторопливые жесты.

В помещении, только что наполненном десятками громких голосов, постепенно наступала тишина. Один за другим люди поворачивались к Мегрэ. Потом отхлебывали из стакана, вытирали губы и пытались найти любую тему для разговора, только бы нарушить неловкое молчание.

Встал и вышел один старик, потом другой.

– Пойду-ка я домой, обедать! А то старуха шум подымет…

Марсель остался в числе последних посетителей. Он сидел, уперев локоть в стол и положив щеку на раскрытую ладонь. Тереза подошла к Мегрэ и спросила:

– Вы любите мукладу?

– Что это?

– Устрицы, запеченные в сливках. Местное блюдо.

– Терпеть не могу сливки, – заявил Мегрэ.

Когда она отошла, на ее месте вырос Марсель. Он подтянул стул с плетеной соломенной спинкой, уселся на него верхом, тронул козырек:

– Можно с вами поговорить, месье комиссар?

Никакой робости. Никакой бравады. Он вел себя совершенно естественно.

– Откуда вы знаете, что я комиссар?

Марсель пожал плечами:

– Ходят слухи… С тех пор как мы вернулись с моря, люди только о том и говорят…

В зале остались два рыбака, которые прислушивались к их разговору, сидя в одном из дальних углов. С кухни доносился звон посуды.

– Это правда, что в доме судьи убили человека?

Под столом Межа чуть дотронулся коленом до ноги Мегрэ. Комиссар, продолжая жевать, поднял голову и спокойно посмотрел на собеседника. Тот и не подумал опустить глаза.

– Правда.

– В кладовке для фруктов?

На этот раз над его верхней губой как будто выступил пот.

– А вы знаете про кладовку?

Марсель не ответил, но быстро взглянул на Терезу, которая несла дымящуюся мукладу.

– Когда это произошло?

– Я хотел бы, чтобы вы сначала ответили мне на один вопрос. В котором часу вы вчера вернулись домой? Вы ведь живете с матерью, верно?

– Альбер что-то рассказал?

– Это я задал вам вопрос.

– Около полуночи…

– Вы всегда покидаете дом судьи в столь ранний час?

Снова быстрый взгляд в сторону Терезы, которая скрылась за кухонной дверью.

– По-разному…

Жаль, что все это происходило во время муклады. Потому что муклада оказалась выше всяких похвал. Мегрэ невольно пытался угадать, что это за легкий привкус… Что же за привкус? Так, буквально капелька… Легкий намек на…

– А во вторник? – спросил он у Марселя.

– Во вторник меня там не было.

Мегрэ нахмурился. Секунду он сидел неподвижно, с отсутствующим взглядом, а потом вдруг торжествующе воскликнул:

– Карри! Готов поспорить на что угодно: сюда добавили карри…

– Вы мне не верите?

– Насчет вторника? Пока не знаю, старина. Откуда же мне знать?..

– Я готов вам поклясться…

Конечно, и ему тоже хотелось верить! Как и судье! Как интуитивно хотелось верить и Альберу!

Но и труп не с неба свалился, вот в чем штука!

Что и говорить, Мегрэ не на что было жаловаться. Все прошло хорошо, просто прекрасно, и месье Бурдейль-Жамине даже соблаговолил промямлить что-то невнятное, по всей видимости означавшее поздравления.

Именно Мегрэ остановил свой выбор на здании мэрии, так как в коридорах жандармерии было слишком темно, пахло кожей, капустным супом и немытым телом. В мэрии оказалось намного просторнее, стены были тщательно выбелены, все сияло чистотой. В одном углу висел флаг, на каминной полке стоял бюст Республики. На зеленом сукне стола лежала стопка свидетельств о браке.

Важных персон было немало, и они подъехали на двух машинах. Сначала прокурор, господин Бурдейль-Жамине, преисполненный такого достоинства, что с трудом снисходил до простых смертных, копошившихся где-то далеко внизу; его заместитель, потом следователь, чьего имени Мегрэ так и не разобрал, секретарь суда, судебно-медицинский эксперт, лейтенант жандармерии.

Вскоре из Лусона прибыли еще несколько лейтенантов, посчитавших необходимым перекрыть чуть ли не всю улицу, так что люди, даже те, кто ничего не знал, начинали потихоньку собираться под окнами.

Тело уже перенесли сюда, во двор. Судмедэксперт попросил разрешения работать на свежем воздухе. Принесли козлы, которые установили вместо скамеек. Наконец, явился и весьма встревоженный доктор Бренеоль. Он был немного знаком с прокурором. Оба сейчас же принялись обмениваться любезностями и обсуждать завещание какой-то дальней родственницы.

Все как один курили. За застекленной дверью, ведущей в банкетный зал, еще висели неубранные после последнего бала бумажные гирлянды, а вдоль стен стояли длинные скамьи для матрон.

– Прошу прощения, господа… Дорогой коллега, разрешите побеспокоить…

Врачи во дворе. Представители администрации – в зале, секретарь суда – перед грудой бумаг. Что до самого мэра, он стоял на пороге с очень важным видом и беседовал с одним из жандармов.

В какой-то момент Мегрэ усомнился, а дойдет ли вообще речь до дела – настолько все присутствующие были далеки от совершившегося убийства. Судья как раз начал новую историю о том, как в прошлом году охотился на уток на косе Л’Эгийона.

– Давайте пока начнем? – предложил Мегрэ секретарю суда.

Комиссар принялся диктовать вполголоса, дабы не потревожить всех этих важных господ. Есть ли какие-нибудь новости с утра? Почти ничего. Разве что Тереза опознала по фотографии человека, который во вторник сошел с автобуса. К настоящему времени шофер тоже его опознал, но не смог вспомнить, где этот человек сел в автобус – в Лусоне или в Триезе.

Фотографии разослали по всем направлениям, раздали всем жандармам. Их будут показывать владельцам гостиниц, кафе и ресторанов. Снимок опубликуют в завтрашних газетах. В общем, обычная рутина.