Чарльз Камминг - Холоднее войны

Поэтому Том стал рассказывать о долгих часах, проведенных на станции МИ-6, удивляясь тому, как много спрашивает его Амелия о деталях, перепроверяет факты, чтобы точно удостовериться, что он не забыл ни одной подробности из всего того моря телеграмм и файлов, которые Том разбирал в кабинете Уоллингера. Беседуя, они дошли до площади Таксим и повернули обратно на Истикляль, остановившись на минутку у книжного магазина. Там продавалась литература на английском, и Амелия купила «Команду соперников», «потому что все это сейчас читают», как пояснила она. Когда, наконец, вопросы о Хичкоке закончились, Том вернулся к сим-карте.

– Кто разбирал обломки? Кто нашел телефон?

– Турецкие власти. Там работал и наш человек под прикрытием «близкий друг семьи». Ему удалось достать телефон и привезти его в Лондон.

– И?..

Они остановились. Амелия поправила косынку и развернулась на сто восемьдесят градусов, лицом к северу, глядя на широкую улицу. Они стояли метрах в шести от российского консульства. При обычных обстоятельствах Том непременно пошутил бы на эту тему – интересное сов падение, – но сейчас ему не хотелось отвлекать Амелию от ее мыслей.

– Там есть номера, которые мы все еще пытаемся отследить.

– И что это значит?

– Это значит, что говорить пока не о чем. Слишком рано.

Ну конечно. Даже такому сотруднику, как Томас Келл, другу, которому можно доверять целиком и полностью, Амелия не хотела открывать ни на йоту больше информации, чем требовал данный разговор. Она обращается с ним как с второсортным детективом! Том внутренне разозлился, но сдержался. «Слишком рано» – это означало, что Эльзе или одному из ее подручных удалось выудить из симки нечто, что представляло несомненный интерес для разведки (иначе об этом вообще бы никто не упомянул), но по другой линии, не связанной с расследованием Тома. Амелия сообщала только то, что нужно было знать ему. Он взглянул на окна консульства на втором этаже. Интересно, похаживает ли по улице кто-то из русских – так, на всякий случай. Том вдруг почувствовал то же разочарование, что и после встречи с Чейтером. Одно дело – препятствие в расследовании; совсем другое – когда к тебе так «обходительно» и осторожно, даже покровительственно, относится твой друг.

– Возможно, вы выясните, что один из телефонных номеров принадлежит бывшей сотруднице венгерской разведки Сесилии Шандор.

Это было жестоко, но Том хотел причинить Амелии боль.

– Кому?

Он обнял ее за плечи, стараясь увести с улицы куда-нибудь в сторону, и заметил, как Амелия невольно поежилась. Она уже знала, что Том собирается сообщить ей дурную новость.

– Это с ней Пол был на острове.

– На Хиосе?

– Да.

Он позволил Амелии усвоить, как бы впитать в себя то, что сейчас ей сказал. Она довольно быстро оправилась; но Том видел, что за эти несколько секунд она как бы отрешилась и от густой толпы на Истикляль, и от смеха проходящих мимо парочек, от уличного шума, веселья и музыки.

– Они встречались?

– Похоже на то.

– Она оставила цветы и записку на похоронах. Она же арендовала виллу на острове. Они провели там примерно неделю.

Амелия зашагала быстрее и резче, словно старалась убежать от слов Тома.

– Откуда ты знаешь, что Шандор служила в венгерской разведке?

– Ты знаешь человека по имени Тамаш Метка? – Амелия покачала головой. – Мой старый контакт из Буда пешта. Я познакомился с ним в Лондоне лет десять назад. Попросил его проверить имя. Ей лет тридцать пять. Ушла со службы в 2009-м, чтобы открыть свой ресторан в Хорватии. До этого, по сведениям Метки, участвовала во многих операциях с нами, в том числе и с «травяными юбками». – «Травяными юбками» в Секретной разведывательной службе давно прозвали МИ-5. – Может быть, стоит проверить, не участвовала ли она в совместном деле с Полом. Возможно, так они и встретились.

– Возможно, – пробормотала Амелия.

Том хотел сказать ей о фотографии, чтобы немного подбодрить. О том, что Пол держал ее фото в книге рядом со своей кроватью, вплоть до дня своей смерти. Но есть ли в этом смысл? – подумал он. Амелия быстро найдет способ справиться со своими чувствами. Он знал, как цинично и эффективно она умела отделять голову от сердца. Именно так она прожила тридцать лет со знанием, что отдала своего единственного сына на усыновление чужим людям. Амелия разложила свои эмоции по разным ящичкам внутри головы и заперла их. Она рационализировала собственную боль. В то же время Том неожиданно подумал – если Уоллингер хранил фото Амелии десятилетней давности в книге на ночном столике, то что же хранила она в память о нем?

– Я так понимаю, что ты попросил Адама Хэйдока проверить инженера, который работал над самолетом Пола?

– Именно.

– И проверить съемки с камер видеонаблюдения на Хиосе? Я ничего не путаю?

Том объяснил, что некто видел, как Пол разговаривал с бородатым мужчиной в ресторане в гавани. Он хотел также ввернуть свою теорию о том, что Пол был с Джимом Чейтером, но ни к чему было давать Амелии возможность назвать это «полным абсурдом».

– Кто его видел?

– Сотрудница из фирмы, которая сдала виллу Шандор. Марианна Димитриадис.

– Он был американец?

– Понятия не имею, – признался Том. – Она не разобрала акцент.

Они дошли уже до южного конца Истикляль. По бульвару катился маленький красный трамвайчик; двое мальчишек, хохоча, прицепились к нему сзади. Том уронил сигарету и вдруг почувствовал, что ему очень жарко. Он снял свитер.

– На первый взгляд все выглядит так, будто Пол просто скрывал все от Джозефин. В смысле свою интрижку. – Амелия коротко фыркнула. – Но были ли у него иные причины находиться там? Деловые?

– Это я тебе говорила. Никаких операций…

– Это был риторический вопрос. Может быть, он встречался с агентом, о котором никто не знал? По своим делам?

Том сообщил, что Пол спрятал паспорт, кредитные карточки и телефоны после того, как приземлился на Хиосе. Слишком много конспирации для «грязного уик-энда».

– Возможно, он просто не хотел, чтобы я об этом знала.

Про себя Том восхитился прямотой и смелостью Амелии. Не в последней степени потому, что она избавила его от необходимости делать такие предположения самому.

– О, да ладно, – наигранно легким тоном произнес он. – С каких это пор вы перестали быть парой?

– Мы никогда не были парой, Том.

Это заставило его замолчать. Уличный кот осторожно пробирался между колесами припаркованного грузовика. Переулок был сплошь застроен лесами, и откуда-то доносился сильный запах жареной рыбы. Том подумал, что кот, наверное, старается определить, где же источник этого восхитительного аромата.

– Ты не голоден? – спросила Амелия.