Агата Кристи - Шестеро против Скотленд-Ярда (сборник)

Но затем мы подписали завещания и оставили их оригиналы на хранение в сейфе нотариуса. Мы поженились. Вот так просто – минуту назад мы были чужими друг другу, минуту спустя стали супругами. Мне все это виделось как во сне.

Выйдя из конторы регистрации браков, мы посмотрели друг на друга.

– Не против, если мы где-нибудь выпьем, Миртл? – спросил я.

– Ты выглядишь так, словно выпивка тебе сейчас не повредит, – отозвалась она.

Мы отправились в ее апартаменты и опрокинули по паре стаканчиков. Мне сразу полегчало, и я сумел поцеловать Миртл даже с некоторой страстью, которая так сильно действует на женщин.

Но я мог бы уже знать, что Миртл не была похожа на других женщин.

– Оставь эти ненужные нежности, Эдди, – сказала она. – Ты уже вмазал мне однажды, но это было в первый и в последний раз. Хватит на всю жизнь. Теперь если кто-то кому и вмажет, то я тебе, понял?

Надо ли говорить, как эта фраза встревожила меня? Поэтому, когда Миртл велела мне не стоять столбом, а помочь ей упаковать вещи, у меня зародилось предчувствие крупных неприятностей.

– Какого дьявола упаковывать вещи? – спросил я. – Куда ты собралась? Мы еще поживем здесь какое-то время.

– Ничего подобного, – помотала головой она. – Что ты вообразил? Просто нам пора устроить себе медовый месяц.

– К черту медовый месяц, – возразил я. – Давай останемся. Я же только что перевез сюда свои чемоданы.

Вы не поверите, но Миртл пропустила мои слова мимо ушей, продолжая собираться в дорогу.

– Не надо так спешить, малышка, – терпеливо сказал я. – К чему волнения? И вообще, объясни мне, что мы собираемся делать?

Она ненадолго оторвалась от своего занятия.

– Я тебе повторяю: мы отправляемся в свадебное путешествие. Едем в «Слокум-он-зе-Марш». Я забронировала там для нас люкс. Нам надо успеть к поезду, отходящему в десять минут четвертого. Такси я тоже уже заказала… Пожалуйста, Эдди, перестань все время прикладываться к этой бутылке. Ты и так слишком много выпил, а пить не умеешь – это я уже знаю. Не собираюсь прибыть в Слокум с пьяным вдрызг мужем.

Я швырнул бутылку в камин, и она разбилась вдребезги. Жаль. Там оставалось еще много хорошего виски, но ничего не поделаешь – такое у меня было настроение.

– А я вовсе не собираюсь прибывать ни в какой Слокум, – заявил я ей, причем отнюдь не шепотом.

Но Миртл продолжала вести себя так, словно опять не слышала моих слов.

Ладно, будь она трижды неладна. В Слокум так в Слокум!

В Слокуме обитали двадцать семь человек, и двадцать шесть из них казались живыми мертвецами. Двадцать седьмой была Миртл.

К моменту окончания нашего медового месяца ходячих трупов было уже двадцать восемь или двадцать девять, потому что я сам умер в той дыре раза три, не меньше. Миртл обожала прогулки, хотя гулять там решительно негде. Кругом сплошные болота. Только ими и можно любоваться. Но для Миртл это не имело ни малейшего значения. И никаких возражений она не принимала, даже если я жаловался на стертую в кровь пятку, потому что… Дьявол, этого даже не объяснишь толком.

За все две недели в Слокуме я получил удовольствие всего один раз, длившееся ровно десять минут, когда один тип избивал меня. Я сам напросился, начав задирать его. Он был фунтов на тридцать тяжелее меня и весь состоял из натренированных мускулов. Ему бы ничего не стоило оторвать мне башку. Но он лишь изметелил меня, а завершил дело тем, что погрузил в болотную жижу. Затем вытащил только для того, чтобы начать избивать заново. Как же это вышло славно!

Однако Миртл не понравилось, что я ввязался в драку, и она дала понять – мне хотя бы какое-то время придется делать только то, чего хотелось ей. А это сводилось главным образом к тому, чтобы не заниматься тем, что не было нужно.

Проблема заключалась в том, что, пока я выполнял только то, чего ей хотелось, у меня не оставалось времени на свои дела. Когда мне удавалось сбежать от Миртл, я обычно прятался где-нибудь среди болот, сидел и обдумывал ситуацию. Ничего хуже представить себе было нельзя: эта толстуха будет теперь помыкать мной до конца моих дней. Трудно было сообразить, в чем же заключалась моя главная ошибка. Напрашивался вывод: я получил вовсе не то, к чему стремился. И вообще, идея жениться на богатой уродине была, видимо, гнилой сама по себе, изначально обреченной на неудачу.

Потом я возвращался в бар гостиницы и пропускал три-четыре стаканчика, после чего жизнь переставала казаться такой беспросветной. Я охотился за деньгами и получил вожделенную добычу. В этом и была моя главная цель. Мне сопутствовал успех. Только я понятия не имел, как воспользоваться его плодами. Надо было накинуть на Миртл узду, но готовился я к этому что-то очень долго.

Мне не нравилось расспрашивать Миртл о ее особняке и о поместье (здесь они любой большой дом называют особняком). Порой стоило мне пристать с расспросами, как она начинала вести себя очень странно. Я заметил за ней склонность экономить на всем – такое часто водится за богачами. Казалось, нужно было обладать несметным богатством, чтобы начать волноваться из-за каждого потраченного цента. Я и прежде знавал таких толстосумов. Поэтому соглашался с Миртл, когда она твердила о необходимости жить экономно, а сам думал, как быстро спущу ее деньжата, когда наложу на них лапу.

Особняк Миртл также представлял для меня интерес. Наверняка он хорош, думал я. И готов был держать пари, что у нее служит дворецкий. Я даже начал приучать себя произносить: «Виски с содовой, пожалуйста». Английский дворецкий наверняка не знал, что такой хайболл. К тому дню, когда мы должны были покинуть Слокум и отправиться в поместье, я уже чувствовал себя как барабанщик из развеселого джаз-оркестра в Гарлеме накануне Дня благодарения. Ведь нечасто простой американский парень впервые входит в собственный особняк и приказывает своему почтительному дворецкому смешать пару хайболлов (покрепче), верно? Уж точно не каждый день.

Итак, мы распрощались со Слокумом, чему я был несказанно рад. Миртл велела мне расплатиться по счету в отеле, и у меня осталось еще достаточно баксов на покупку билетов до Лондона. Я посчитал, что не стоит скупиться, пока мы не добрались до лондонского особняка. Потом мои деньги мне уже не понадобятся.

В Лондоне Миртл назвала таксисту адрес. Я так торопился сесть в машину вслед за ней, словно опасался быть брошенным на тротуаре. Миртл заняла своим необъятным телом почти все заднее сиденье, но я сумел втиснуться рядом и взял ее за руку. Должно быть, именно в тот момент я ближе всего подошел к тому, чтобы начать испытывать к ней нечто похожее на теплое чувство.

– О, это прекрасно, Эдди, – сказала она, откинувшись на мягкую спинку. – Я не слишком часто езжу домой на такси.