Лиза Марклунд - Бесследно исчезнувшая

– Ого, – сказал комиссар. – У тебя есть что-нибудь для сравнения?

– Ну да, – подтвердила она.

– Какие-то еще новости? – спросил комиссар.

– Нора обманывала свою золовку, говоря, что ходит в Сёдерскую больницу на стимулирующее тестирование щитовидки раз в месяц.

– Обманывала?

– Нет такой процедуры. Есть нечто подобное под названием ТРГ-стимулирующий тест, который косвенно имеет отношение к щитовидной железе, но это вовсе не процедура, и он не выполняется регулярно… Нора якобы очередной раз проходила его в прошлую пятницу.

– Тогда она на день летала в Цюрих, – сказал комиссар. – Очень интересно. Но у меня к тебе другое дело, из-за него я, собственно, и звоню. Ты знаешь Аннику Бенгт зон из «Квельспрессен», не так ли?

Нина крепче вцепилась в руль.

Ну да, именно так обстояло дело.

– Я хочу, чтобы ты позвонила ей. У нее есть интересная информация относительно одного случая двадцатилетней давности, на которую, пожалуй, стоит взглянуть повнимательнее.

У Нины похолодело в груди: что она сделала не так? Почему ее отстраняют от истории с бывшим политиком? Волна разочарования захлестнула ее, она даже закашлялась. Ничего не поделаешь, не она руководила работой и распределяла ее.

– Кому я должна передать Лерберга? – спросила она коротко.

Шеф рассмеялся на другом конце линии.

– Нина, – сказал он, – не будь такой мнительной. Тебя никто не выводит из игры. И я разрешаю тебе нарушить тайну следствия, когда будешь разговаривать с Бенгтзон. Она, конечно, журналюга, но умеет держать язык за зубами. Решай сама, расскажи, что сочтешь нужным, о случае Лерберга.

И он отключился.

Томас смотрел в Интернете прогноз погоды, чувствуя, как ужас все крепче сжимает его в своих объятиях.

К выходным дожди должны были прекратиться, а потом ожидалось солнце и двадцать градусов тепла. А значит, все люди в городе смогли бы ходить по улицам и купаться в его лучах, улыбаться, махать голыми руками, без перчаток.

У него в голове не укладывалось, что он будет таскаться со своим крюком в одежде без рукавов. Как бы это выглядело, если бы он сидел на покрывале в парке в свитере с длинными рукавами (рубашки ведь у него не получалось застегнуть одной рукой, именно поэтому он носил футболку под пиджаком), когда все другие щеголяли бы голым торсом?

Желчь подступила к горлу.

Судя по всему, ему предстояло прокуковать дома до сентября, когда дождь и холод вернутся всерьез, прятать себя и свою покалеченную конечность от света и тепла, всяких лицемеров и придурков.

Хотя, конечно, прохладно и даже по-настоящему холодно по вечерам становилось уже в июле и августе, тогда можно было бы надевать спортивную куртку, да и свитер тоже.

Он закрыл прогноз погоды и уставился на фоновую картинку экрана, утонул в ее синеве, смотрел на нее, пока изображение не начало расплываться перед его глазами, и тогда заметил, что плачет. Но он даже не попытался противостоять нахлынувшим на него эмоциям, знал ведь из предыдущего опыта, что боль рано или поздно сама уйдет, еще немного побередив душу.

Он не вернулся на работу после встречи в Государственной криминальной полиции, обессилел, попав под обстрел женских взглядов. Сексуальная блондинка и шатенка с внешностью фотомодели (последняя, кстати, явно таращилась на его крюк) вряд ли могли представить, какой эффект произвели на него.

Томас вытер слезы правой рукой. Крюк покоился на бедре.

Он медленно поднялся из-за компьютера и пошел на свою давно требовавшую ремонта и отвратительно обставленную кухню. Ему следовало заглушить остатки боли и пришедшее ей на смену раздражение. Слава богу, он никогда не готовил себе сам, это стало бы совершенно невозможно в его нынешней ситуации. В те времена, когда он жил здесь с Анникой, она пыталась стряпать самые примитивные блюда по детским рецептам на старой газовой плите. Ну и вкус у них был! Ему особенно запомнился цыпленок с манго. Боже праведный, какую только дрянь он не запихивал в себя в то время ради спокойствия в доме! Теперь же покупал исключительно горячие деликатесы или блюда, которые разогревал в микроволновке, и это стало, конечно, одним из огромных плюсов его нынешнего одинокого бытия. Качество жизни улучшилось примерно на тысячу процентов за последние полгода.

Он открыл холодильник. У него была там ветчина «Серрано» и клубника, икра уклейки и креветочный салат – еда высочайшего класса. Впрочем, он не испытывал особого голода, вполне мог немного подождать с ужином.

Томас вернулся к компьютеру, обновил сайт погоды – никакой холодный фронт не появился за то время, пока он находился на кухне, синоптики по-прежнему обещали жару и солнце в Стокгольме к выходным.

Немного поколебавшись, он зашел на домашнюю страницу «Квельспрессен», хотя раньше избегал ее. Опасался столкнуться с Анникой лицом к лицу, не будучи готовым к такой встрече, но сейчас, когда уже успел свыкнуться с произошедшим, все проходило хорошо. Порой он даже смотрел ее убогие телевизионные репортажи. Она постарела с тех пор, как покинула его, у нее прибавилось морщин и глаза впали.

Но сегодня она уж точно не правила бал на их странице. Сам главный редактор являлся ключевой новостью дня.

«ОТКРОВЕННАЯ ЛОЖЬ – все факты об исчезновении Виолы Сёдерланд».

Андерс Шюман написал длинную поэму, отрицая свою вину и пытаясь отбиться от всех обвинений, выдвинутых против него в Интернете, и опубликовал ее в собственной газете, добавив к ней кучу фактов в свою защиту, включая целую страницу бессмысленных документов, якобы подтверждавших его правоту.

От раздражения у Томаса зачесалась кожа.

Как эти власть имущие не любят отвечать за свои поступки! Когда кто-то стаскивает с них брюки, они только и могут, что возмущенно надувать щеки и жаловаться. Из любопытства он заглянул на страницу «Света истины» с целью посмотреть, как блогер ответил на атаку. Ого, вот это активность! Сегодня тот опубликовал уже сорок восемь реплик со ссылками на различные средства массовой информации, и комментарии полились рекой. Он (или, точнее говоря, Грегориус) прочитал несколько из написанных другими, вошел на сайт и одобрил их, присвоил им пять звезд, тем самым продемонстрировав свою активность и единодушие с ними.

Потом он вернулся назад и посмотрел собственный позавчерашний комментарий:

«Грегориус:

Андерс Шюман – ханжа!»

Никто не присвоил ему никаких звезд. Ни единой. И никто не удостоил комментарием.

Желчь поднялась к горлу снова.

Шюман, Анника и другие влиятельные люди постоянно находились в центре внимания, а о нем все забыли. Он резким движением вытер нос.

Потом кликнул мышкой на последней реплике «Света истины» и, вдохновленный рвением блогера, написал короткую и ядреную тираду, от которой у других посетителей сайта с гарантией перехватит дыхание от восхищения и омерзения.