Жан-Батист Мольер - Тартюф, или Обманщик. Мизантроп. Лекарь поневоле. Мнимый больной (сборник)

Я вижу, милая, ты мне даешь урок?

Неплохо бы, чтоб он пошел вам, сударь, впрок.

Ты эту чушь, дитя, не принимай на веру.
Доверься мне, отцу. Я слово дал Валеру,
Но слышал стороной: игрок как будто он
И вольномыслием к тому же заражен.
Увы, не частый гость Валер в Господнем храме.

А нужно, чтобы он юлил там перед вами
С молитвой напоказ, как новый ваш жених?

Довольно! Не прошу советов я твоих.

А мой избранник чужд забавам легковесным,
Всегда в общении он с промыслом небесным,
И это поважней всей прелести земной.
Тебя, как станете вы мужем и женой,
Лелеять будет он, что голубок голубку.
Чего ни пожелай, пойдет он на уступку,
Вовек тебе не даст он повода для слез.
А ты…

Она ему наставит мигом… нос.

В уме ты?

У него такая, сударь, внешность,
Что в грех она, ей-ей, введет саму безгрешность.
На что уж ваша дочь смиренна и тиха,
А замужем за ним не избежит греха.

Не прерывай меня. Мне это надоело.
Я с дочкой говорю. Тебе какое дело?

Стараюсь ради вас.

Ну что ж, я твой должник.
Но об одном прошу: попридержи язык.

Я слишком вас люблю, и никакая сила…

Да не желаю я, чтоб ты меня любила!

А я люблю! Люблю! Хотя бы вам назло.

Вот как?

И до того на сердце тяжело –
Ведь скоро станете вы притчей во языцех.

Уймись!

Уж лучше бы оставить дочь в девицах.

Ехидна! Кончишь ли ты изливать свой яд?

Вы злитесь? Ай-ай-ай! Ведь гнев приводит в ад!

Уж добрый час она мне голову морочит.
От этих глупостей вся желчь во мне клокочет.
Ну помолчи, прошу покорнейше тебя!

Молчу. Но не могу не думать про себя…

Пожалуйста. Но вслух не смей. Ни звука, или…

Так вот, дитя мое, мы, значит, порешили.

И рта нельзя раскрыть! Как каменная стой!

Доверься мне. Тартюф не блещет красотой,
Но все ж его лицо…

Сказать точнее – рыло…

…приятно, и когда б ты даже не ценила
Его души…

Души? Да он…

Я говорю:
Меня б не повели насильно к алтарю,
А если б вышло так, то – я ведь не трусиха –
Назавтра бы мой муж узнал, почем фунт лиха.

Так для тебя мои приказы – звук пустой?

Не с вами говорю.

А с кем?

Сама с собой.

Так, значит, милая, к моим словам вы глухи?

Придется, кажется, прибегнуть к оплеухе.

Решение отца… одобришь ты, мой друг…
Я взвесил тщательно… Твой будущий супруг…

Ну, что же ты молчишь?

Я высказала все вам.

Дополнишь, может быть?

Нет, ни единым словом.

А все-таки?

Нет-нет! Рехнулась, что ли, я!

Итак, мой замысел ты знаешь, дочь моя.
Покорствуя отцу, пойдешь ты к аналою…

Такого жениха поганой бы метлою!

Твоя служанка, дочь, не женщина, чума.
Она, того гляди, сведет меня с ума.
Беседовать с тобой я более не в силах;
Кружится голова, и кровь клокочет в жилах,
Перечит мне во всем! Все делает назло!..
Пройдусь, чтобы чуть-чуть от сердца отлегло.

А наша скромница воды, знать, в рот набрала?
Я за нее борюсь, а ей и горя мало.
Услышать о чудном намеренье отца
И не найти в свою защиту ни словца?

Не властен ли отец над дочерью своею?

Вам надо было бы отвергнуть всю затею.

Но как?

Должны были папаше вы сказать,
Что худо, ежели противен тестю зять,
Но если муж жене противен – вдвое хуже.
И, коль Тартюф так мил почтенному отцу,
Пусть с этим женихом он сам идет к венцу.

Отцу мы никогда ни в чем не возражаем.
Любой его приказ в семье непререкаем.

Отец, когда Валер предпринял сватовство,
Согласье дал ему. Вы любите его?

Ты смеешь спрашивать? Ах как ты бессердечна!
Валера одного любить я буду вечно,
И это от меня ты слышала сто раз.
С чего бы жар любви в душе моей угас?

Я слышала слова. Но, может быть, на деле
К Валеру вы уже порядком охладели?

О нет! Мои слова и чувства – заодно,
И сомневаться в них жестоко и грешно.

Короче говоря, вы любите Валера?

Всем сердцем.

И у вас есть во взаимность вера?

Да!

И у любящих заботы нет иной,
Как только поскорей стать мужем и женой?

Да.

А коль замысел отцовский станет былью?