Петер Хакс - Разговор в семействе Штейн об отсутствующем господине фон Гёте

Гёте оставалось принять последнее решение, и о том, что он его принял, свидетельствуют романтические обстоятельства его отъезда и чрезмерная удаленность его теперешнего прибежища. Что ж, я решилась. Вместе с разгадкой я скажу вам и загадку, ибо вижу, что вы ничего не поняли. Я выйду за него замуж, Иосиас.

Да, супруг мой, я не могу избавить вас от тягостных перипетий развода. Ничто не говорит против вас, но слишком многое говорит за такое предложение. Спокойствие – говорю это не для того, чтобы польстить, – я найду и с вами, но брак с Гёте будет нескончаемой цепью знаков внимания, деликатных забот, предупредительных поступков. Ничего подобного я не смогла бы потребовать от любого другого мужчины. На такое самоотречение способен лишь тот, кто ощущает свою несостоятельность, кто не способен нарушить верность и вечно живет под гнетом вины.

Тема нашей беседы исчерпана. Мы должны принять решение. Вы приказали мне позаботиться о том, чтобы сохранить для нас Гёте. Будь по-вашему, Штейн, он останется с нами, но я не останусь с вами. Ваш приказ будет исполнен, но иначе, чем вы хотели. Если вы собираетесь продолжать свои упреки, вы должны упрекать меня в другом. Я совершу провинность перед своим сословием, я знаю это. И говорю вам: на этот раз мнение наблюдателей будет на моей стороне. (Берет письмо.)

Я сделала Гёте тем, что он есть. Государственным деятелем, умело выполняющим свои общественные обязанности, мыслителем, которому, хотя его и редко читают, никто не любит противоречить, и, не в последнюю очередь, мужчиной, который, хоть женщины всегда и останутся ему чуждыми, все-таки может оглянуться на десять лет, полных истинной любви. (Распечатывает письмо.) Кто помешает Шарлотте фон Штейн сделать последний шаг, спуститься до имени Шарлотты фон Гёте?

Итак, послушаем. Ответ нам уже известен. (Пробегает письмо, скороговоркой бормоча про себя несущественное, и со все возрастающим изумлением цитирует следующие места.) «Я чувствую себя превосходно, здесь прекрасная погода, все здесь делает меня счастливым… Здесь всякая погода прекрасна… Погода продолжает оставаться невыразимо прекрасной…»

Еще бы – там, разумеется, тепло.

Эта зависимость от погоды, должна сказать, свидетельствует о невероятно слабой выдержке, это более чем недопустимая распущенность. Это проявление души, не созревшей для внутренней гармонии, скрывающей от себя самой истинный источник своей хандры, отчего эта хандра сплошь и рядом – и тем необузданней – прорывается в другой форме. Или, как остроумно обронила однажды наша любезная Гехгаузен: «Он думает, что его настроение зависит от погоды. Истина же состоит, разумеется, в том, что погода зависит… погода зависит…» (Ее рука с письмом бессильно опускается.)

О Господи, ну почему, почему всем нам так тяжело, так ужасно, невыносимо тяжело?!

Герцог – Карл-Август Саксен-Веймарский (1755–1828). Герцогиня – Анна-Амалия Саксен-Веймарская (1739–1807), мать Карла-Августа.

Александр-Фридрих-Генрих фон Гумбольдт (1769–1859) – великий немецкий ученый – путешественник и естествоиспытатель. Гигантский труд под редакцией Гумбольдта (о его путешествии в Америку) «Путешествие в экваториальные районы нового континента» выходил с 1807 по 1833 г., «Таблицы пальм» включены в «Трактат о географическом распределении растений», составляющий два тома этого издания. Первая печатная работа Александра Гумбольдта «О редчайших базальтах» появилась в 1790 г., то есть после отъезда Гёте в Италию (1786).

Виланд, Христоф Мартин (1733–1813) – немецкий писатель эпохи Просвещения. Переводчик Шекспира, Горация, Цицерона и Лукиана. При веймарском дворе занимал должность учителя сыновей вдовствующей герцогини Амалии. О поэме Виланда «Оберон» Гёте писал: «…до тех пор, пока поэзия остается поэзией, золото – золотом, а кристалл – кристаллом, поэма «Оберон» будет вызывать общую любовь и удивление как шедевр поэтического искусства».

Леонора – героиня драмы Гёте «Торквато Тассо» (1790); Ифигения – героиня драмы Гёте «Ифигения в Тавриде» (1790). Госпожа фон Штейн имеет в виду первоначальные варианты этих драм, созданные Гёте еще до его отъезда в Италию (1786).

Гретхен – героиня «Фауста»; Клерхен – возлюбленная героя трагедии «Эгмонт» (1788). Госпожа фон Штейн имеет в виду, конечно, не только этих литературных персонажей, но и их прототипы: Фридерику Брион и Лили Шёнеман.

Август-Фридрих-Фердинанд фон Коцебу (1761–1819) – немецкий драматург и романист. Начинал карьеру адвокатом в Веймаре; с 1781 г. подвизался на дипломатическом поприще. Автор примерно ста слащаво пошлых пьес, некогда пользовавшихся успехом, но потом совершенно забытых. Один из идеологов Священного Союза; в 1819 г. за шпионаж в пользу России был убит патриотически настроенным студентом Зандом.

Иосиас фон Штейн был обершталмейстером герцога Карла-Августа Саксен-Веймарского.

Луиза фон Гехгаузен (1752–1857) – придворная дама герцогини Анны-Амалии; играла заметную роль при веймарском дворе; в частности, принимала участие в издании «Тифуртского журнала». Она сняла копию с рукописи «Пра-Фауста» Гёте, которая оказалась единственным сохранившимся экземпляром этого текста (его обнаружили в 1887 г. в семейном архиве Гехгаузенов).

Имеется в виду первоначальный вариант романа «Годы учения Вильгельма Мейстера», опубликованного в 1796 г. Этот вариант, так называемый «Пра-Мейстер», или «Театральное призвание Вильгельма Мейстера», был закончен к 1785 г.

Кстати (франц.)

В 1770 г. Гёте познакомился с Фридерикой Брион (1752–1813), дочерью пастора из деревни Зезенгейм, около Страсбурга. Фридерика послужила прототипом Марии в «Клавиго» и Гретхен в «Фаусте». Анна Елизавета Шёнеман, дочь франкфуртского банкира, фигурирует в лирике Гёте под именем Лили или Белинды. Гёте был помолвлен с ней, но помолвка была расторгнута, после чего Гёте принял приглашение Карла-Августа переехать в Веймар. Лили Шёнеман послужила прообразом Клерхен в «Эгмонте».

Пер. В. Левика.

Ленц, Якоб Михаэль Рейнгольд (1751–1792) – поэт «Бури и натиска», познакомился с Гёте в 1771 г. в Страсбурге.

Филипп Зейдель – слуга и секретарь Гёте.

Один из так называемых фарнезийских памятников, принадлежавших знаменитому итальянскому княжескому роду Фарнезе. Геракл изображен отдыхающим после двенадцатого подвига: в одной руке он держит яблоки Гесперид, а другой опирается на палицу.