Бернард Шоу - Цезарь и Клеопатра

Дворецкий.Дрозды со спаржей…

Клеопатра (перебивая) . Откормленные каплуны. Скушай каплуна, Руфий.

Руфий.Вот это я понимаю!

Клеопатра (жадно) . А мне – дроздов.

Дворецкий.Какое вино соблаговолит выбрать Цезарь? Сицилийское, лесбосское, хиосское…

Руфий (пренебрежительно) . Все греческие вина.

Аполлодор.Кто станет пить римское вино, когда есть греческое? Отведай лесбосского, Цезарь.

Цезарь.Подайте мне мой ячменный отвар.

Руфий (с величайшим омерзением) . Фу, дайте мне моего фалернского.

Ему подают фалернское.

Клеопатра (надувшись) . Пустая трата времени – устраивать для тебя обеды, Цезарь. Мои поварята не согласились бы сидеть на такой пище, как ты.

Цезарь (уступая) . Хорошо, хорошо! Попробую лесбосского.

Дворецкий наполняет кубок Цезаря, затем Клеопатры и Аполлодора.

Но когда я вернусь в Рим, я издам законы против этих излишеств и даже позабочусь, чтобы законы эти выполнялись.

Клеопатра (умильно) . Ну стоит ли об этом думать? Сегодня ты будешь, как и все другие: ленивым, разнеженным и добрым. (Протягивает ему руку через стол.)

Цезарь.Ну хорошо, один раз я готов пожертвовать своим покоем. (Целует ее руку.) Ну вот! (Отпивает глоток вина.) Теперь ты довольна?

Клеопатра.А ты больше не думаешь, что я только о том и мечтаю, чтобы ты уехал в Рим?

Цезарь.Я сейчас ни о чем не думаю. Мои мозги спят. К тому же кто знает, вернусь ли я когда-нибудь в Рим.

Руфий (встревоженный) . Как? Что? Этого еще не хватало.

Цезарь.Что может показать мне Рим, чего бы я уже не видел раньше? Годы в Риме идут один за другим, ничем не отличаясь друг от друга, разве только тем, что я старею, а толпа на Аппиевой дороге остается все в том же возрасте.

Аполлодор.То же и здесь, в Египте. Старики, пресытившись жизнью, говорят: «Мы видели все, кроме истоков Нила».

Цезарь (загораясь) . А почему бы нам не взглянуть на эти истоки? Клеопатра, хочешь, поедем со мной и проследим этот великий поток до его колыбели – там, в недрах неведомых стран? Оставим позади Рим – Рим, который достиг величия только затем, чтобы узнать, как величие порабощает племена и народы, коим не удалось стать великими. Хочешь, я создам для тебя новое царство и построю священный город – там, в лоне Великого Неведомого?

Клеопатра (восхищенно) . Да, да, сделай это!

Руфий.Ну вот, теперь он завоюет всю Африку двумя легионами, пока мы доберемся до жареного вепря.

Аполлодор.Нет, не смейся. Это благородный замысел: Цезарь, мечтающий об этом, не просто солдат-завоеватель, но творец и художник. Давайте придумаем имя священному городу и освятим его лесбосским вином.

Цезарь.Пусть придумает сама Клеопатра.

Клеопатра.Он будет называться: Дар Цезаря возлюбленной.

Аполлодор.Нет, нет. Это должно быть гораздо шире – такое, что обнимало бы всю вселенную, как звездный небосвод.

Цезарь (прозаически) . Почему не назвать просто: Колыбель Нила?

Клеопатра.Нет. Ведь Нил – мой предок, и он бог. Ах, что я придумала! Пусть Нил сам подскажет имя. Давайте спросим его. (Дворецкому.) Пошли за ним.

Трое мужчин в недоумении переглядываются, но дворецкий уходит, словно он получил самое обычное распоряжение.

(Свите.) А вы удалитесь.

Свита удаляется с почтительными поклонами. Входит жрец; в руках у него маленький сфинкс с крошечным треножником перед ним. На треножнике курится кусочек фимиама. Жрец подходит к столу и ставит сфинкса посредине. Освещение начинает меняться, принимая пурпурно-багряный оттенок египетского заката, словно бог принес с собой эту странно окрашенную мглу. Мужчины смотрят с твердой решимостью не поддаваться впечатлению, но, несмотря на это, они все же сильно заинтересованы.

Цезарь.Что это за фокусы?

Клеопатра.Ты увидишь. Это не фокусы. По-настоящему нам следовало бы убить кого-нибудь, чтобы умилостивить его, но, может быть, Цезарю он ответит и так, если мы совершим ему возлияние вином.

Аполлодор (кивая через плечо в сторону Ра) . А почему бы нам не обратиться вот к этому нашему сокологлавому приятелю?

Клеопатра (тревожно) . Ш-ш-ш!.. Смотри, он услышит и разгневается.

Руфий (флегматично) . Источник Нила, надо полагать, – это не в его ведении.

Клеопатра.Нет. Я не хочу, чтобы кто-нибудь, кроме моего дорогого маленького Сфинксика, придумывал имя моему городу, потому что ведь это в его объятиях Цезарь нашел меня спящей. (Томно смотрит на Цезаря, затем повелительно обращается к жрецу.) Иди! Я – жрица. И я имею власть взять это на себя.

Жрец низко кланяется и уходит.

Ну, теперь давайте вызывать Нил все вместе. Может быть, он стукнет по столу.

Цезарь.Что? Стучащие столы? И такие суеверия существуют по сие время, на семьсот седьмом году республики?

Клеопатра.Это вовсе не суеверие. Наши жрецы многое узнают от столов. Правда ведь, Аполлодор?

Аполлодор.Да. Я объявляю себя обращенным. Когда Клеопатра – жрица, Аполлодор становится фанатиком. Твори заклинанье.

Клеопатра.Вы должны повторять за мной. Пошли нам голос твой, отец Нил!

Все четверо (вместе, поднимая кубки перед идолом) . Пошли нам голос твой, отец Нил!

В ответ раздается предсмертный вопль человека, вопль ужаса и агонии. Потрясенные мужчины опускают кубки и прислушиваются. Тишина. Пурпурное небо темнеет. Цезарь, бросив взгляд на Клеопатру, видит, как она с горящим взором, полным благоговения и благодарности, выплескивает перед божком вино из кубка. Аполлодор вскакивает и бежит на край кровли, смотрит вниз и прислушивается.

Цезарь (пронизывая взглядом Клеопатру) . Что это было?

Клеопатра (раздраженно) . Ничего. Побили какого-нибудь раба.

Цезарь.Ничего?

Руфий.Готов поклясться, что в кого-то всадили меч.

Цезарь (поднимаясь) . Убийство?

Аполлодор (машет им рукой, чтобы они замолчали) . Тише! Вы слышали?

Цезарь.Опять крик?

Аполлодор (возвращаясь к столу) . Нет, что-то грохнулось о землю. Как будто упало на берег.

Руфий (мрачно, поднимаясь) . Что-то такое с костями, похоже.

Цезарь (содрогаясь) . Замолчи, замолчи, Руфий. (Выходит из-за стола и идет к колоннаде.)

Руфий следует за ним слева, Аполлодор справа.