Пол Фассел - Класс: путеводитель по статусной системе Америки

Рис. 18. Что предпочитают ( а ) высше-средний класс, ( б ) средний класс и ( в ) пролетарии

Прежде чем мы оставим тему чтения в среднем классе, необходимо сказать несколько слов о том, как повлияла эта аудитория на стиль американской прозы. Ее панический страх перед идеологией, точкой зрения и резкими суждениями, которые мы уже наблюдали в визуальных пристрастиях этого слоя, становятся причиной распространения эвфемизмов, жаргона, барства и аристократических замашек, а также словесного мусора, обильно выливаемого на нас. Тревожность среднего класса по поводу всего «противоречивого» ведет к тому, что «The New Yorker» редко публикует отрицательные рецензии на книги: острая, рвущая по больному проза может оказаться слишком огорчительной для читательской аудитории. При выборе слов лучше сначала взять тон заискивающий, а потом напустить тумана, уклончивых выражений и окольных оборотов, всячески 204 избегая резких углов и таким образом вовсе не коснуться проблемы. Проза, какой ждет средний класс, по большей части напоминает институциональную рекламу и производится самыми лукавыми корпорациями, имитирующими псевдонаивный тон «Городских разговоров», публикуемых «The New Yorker». Корпорация Mobil Oil овладела этим навыком в совершенстве, штампуя признания «простых людей» в собственном невежестве («мы не знали ни… ни…») и провозглашая банальности, как будто, если умолчать о них, вас обвинят в снобизме. «Конец света не наступил в среду 10 марта [1982], как некоторые опасались», пишет она и спустя неделю продолжает:

Планеты в самом деле образовали в тот день сизигию – иными словами, все они оказались по одну сторону от солнца.

(Мы тоже не знали значения слова «сизигия», пришлось посмотреть в словаре…) Если в ближайшее время конца света не ожидается, почему бы не сделать наш мир лучше?

Выраженная в последнем предложении мысль напоминает нам: среднему классу для понимания необходимы клише. То, что те, кому более повезло с образованием, прочитают удивленно, средний класс прочтет удовлетворенно, узнавая подтверждение своим представлениям, и любые отклонения от привычных словесных формул нервируют и раздражают его.

Именно средний класс составляет основную аудиторию многочисленных «новых переводов (толкований)» (лучше бы сказать «переписываний») Библии, столь характерных для нашего времени. Примечательно, что в этих новых версиях не виделось такой уж необходимости до появления массового образования. И средний класс, каковому не выпало получить хорошего образования и его озадачивают любые формы английского языка, помимо современных, глух к истории – не только истории идей, но и истории стилей и идиоматических выражений, этот средний класс требует, чтобы даже его божественная природа была облечена в «язык, который легко понимать». Если, как пишет У. Оден,

то средний класс ненавидит язык и боится его, а потому настаивает на том, чтобы те, чьему слуху слаще «Идеже идеши ты, и аз пойду» (Книга Руфи, глава 1, стих 16), не попали в один класс с теми, кому милее «Куда ты, туда и я».

Получается, что разные классы – получившие разное образование, живущие разными ожиданиями и в разной интеллектуальной среде – не просто читают разные книги. Как раз вследствие своего читательского выбора они верят в разные вещи, и это одна из причин, почему Соединенные Штаты – на самом деле «Нация делимая», согласно одноименной книге Ричарда Поленберга 97 97 Polenberg R . One Nation Divisible: Class, Race, and Ethnicity in the United States since 1938. New York: Penguin Books, 1980. . У двух высших классов, как мы обсудили, идей весьма немного. Среди немногих имеющихся можно выделить две. Первая: никогда нельзя «посягать» на капитал (как любит выражаться высший класс). Вторая: никогда не следует пренебрегать пиджаком и галстуком. Помимо же названного у них нет сколь-нибудь внушительного объема убеждений. Они, в отличие от высше-среднего класса, не слишком-то верят в культуру; а если и верят, то культура обычно подается в гарнире сопутствующих товаров. Корнелиус Вандербильт Уитни любит курорт Саратога-Спрингз, потому что, как он обнаружил, «тут лучшее искусство и лучшие лошадиные скачки во всех США». Город Аспен, штат Колорадо, стал культурной Меккой для высшего класса не только потому, что сюда дорого добираться, но и потому, что тут вы можете получить сразу и культуру, и «виды», и почитаемый праздным классом спорт.

Средний класс, напротив, полон разнообразных убеждений. Он до сих пор верит в запоры: если вы ежедневно не совершаете «кишечный моцион», вас ждут большие неприятности и вам следует немедленно проглотить «слабительного», желательно того, что показали в рекламе по телевизору. Начищая свои кухни до безупречного блеска, средний класс готов во всеоружии встретить любую критику – и точно так же он заботится о кишечнике, стыдливо отметая возможные намеки на грязь. «Я изучаю колонотерапию, – пишет одна молодая женщина Стадсу Теркелю, – поскольку наша природная система не чиста». Среди других убеждений среднего класса такие: во что бы то ни стало надо быть профессионалом, потому что быть дантистом или ветеринаром – занятие более благородное, чем быть наемным работником; нет ничего лучше одежды из натуральной кожи; о вас судят по вашему багажу; для путешествий вам необходима специальная одежда. Средний класс убежден, что Питер Шеффер – мощный драматург, быть может, даже не уступает Шекспиру (так же как Даррелл считается ровней «Праусту»), и скорее всего будет стоя аплодировать в конце монолога психиатра в «Эквусе». Ценит архитектуру и считает здание Метрополитен-опера в Линкольн-центре прекрасным – со всем этим золотым, багряным и маленькими огоньками. (Вот, кстати, блиц-опрос: кукование кукушки в «Пасторальной» симфонии Бетховена вызывает у вас особый душевный трепет? Если да, значит вы принадлежите к среднему классу.) Средний класс убежден, что «аэровокзал» звучит лучше, чем «автобусная остановка», а его преданность достижениям эффективности и прогресса заставляют его верить, что домоводство или персональный компьютер помогут ему решить все проблемы. (Это, кстати, принятая в среднем классе версия пролетарской веры в «консолидацию долгов».) Эта вера среднего класса в электронные решения человеческих проблем замечательно ухвачена в очень реалистичном рекламном ролике: на свадьбе дочери отец объявляет, что в качестве подарка преподносит ей видеомагнитофон (a Betamax); аудитория – которую мы безошибочно относим к среднему классу – ахает, изумляясь разумности подарка.