Айеле Лушкау - Античный мир «Игры престолов»

Для персонажей, поэтов, политиков и философов отношения между близнецами – удобный и выгодный способ поразмышлять и поговорить о политике, литературном и идеологическом наследии и вкладе, о месте человека в обширной иерархии ролей, важности и известности. Другими словами, близнецы в литературе уже сами по себе являются шаблоном, поводом подумать о том, кто мы и кем могли бы быть, если бы были самими собой, но немного другими. Это также относится к братским отношениям, подобно тем, что были между жестокими Сандором и Григором Клиганами, так или иначе характеризовавшихся насилием. Со временем родство лишь подчеркивает их расходящиеся траектории: Сандор становится более человечным, в то время как Григор все больше напоминает монстра. Потому не всегда именно близнецы борются со своими личностями: Этеокл и Полиник, например, уверены, что отличаются друг от друга настолько, насколько это возможно, а их взаимная ненависть – глубокая и искренняя. Мы можем интерпретировать факт того, что они убивают друг друга в конце, как признак ненависти к себе, но по-настоящему интересно не то, что они чувствуют друг к другу, а что остальные люди думают о самих себе в сравнении с братьями. Герой Тидей, которого Этеокл завербовал для того, чтобы утвердить свое право, настолько предан своему дорогому другу, что Этеокл отправляет его послом в Фивы, чтобы убедить брата уступить трон прежде, чем начнется кровопролитие. Это оказывается опрометчивым решением, потому что Тидей темпераментный, грубый и не заинтересован в мирном исходе, поэтому дипломатическая встреча быстро превращается в соревнование на самый громкий голос, в конце которого Этеокл предпринимает попытку устроить засаду Тидею и убить его. Но что действительно интересно, так это то, что Тидей безоговорочно предан своему другу, настолько, что видит себя настоящим альтер-эго Этеокла, узурпирующего место его близнеца, которого Тидей не может рассматривать как родственника друга или, конечно, своего биологического близнеца.

Некоторые могут указать – и будут правы – на то, что способность Тидея пойти дальше поверхностного сходства двух близнецов к их мотивации и чувству справедливости делает его в наших глазах более проницательным, чем принято считать. Однако внешнее сходство остается важной частью эпических отношений между близнецами, особенно в «Игре престолов». В «Илиаде» Ахиллес одалживает свои доспехи Патроклу, и вытекающее из этого сходство также означает, что Патрокл перенимает судьбу Ахиллеса жестоко погибнуть в Трое. Джейме Ланнистер, напротив, постоянно замещается версиями его самого. Серсея, самая близкая к нему, вспоминает, как в детстве она не могла понять, почему их с Джейме обучают разным вещам, при том, что внешне они совершенно ничем не отличались. Как женщина и королева она идет на инцест с ним отчасти потому, что они очень похожи, но, когда Джейме уходит, его сменяет двоюродный брат Лансель, немного похожий на Джейме, который воображает, что он более знаменит. Что иронично, и Джейме и Лансель заканчивают тем, что становятся тенями своих прошлых «я». Джейме – потому что теряет руку, а Лансель – из-за своей приверженности аскетизму. Ланнистеры, кажется, ведомы нарциссизмом, и, подобно знаменитому мифологическому Нарциссу, эта самовлюбленность приводит к неизбежной утрате былого блеска Ланнистеров, погрязших в попытках стать ближе к объекту страсти, чем это физически возможно.

Есть и еще один член этой триады, который, подобно Ланселю, является более молодой версией Джейме: Лорас Тирелл. В отличие от Ланселя, Лорасу, кажется, суждено преуспеть в узурпировании места Джейме в качестве золотого мальчика при дворе, хотя бы даже потому, что он наносит поражение Цареубийце на турнире. Подобно Ланселю, он состоит в незаконной любовной связи с членом королевской семи, и подобно Ланселю, у него такой тип внешности, который во времена Античности ассоциировался с юностью: стройный и легкий, в отличие от более крупного Джейме. И именно у Лораса, а не у Ланселя есть набор определенных личных качеств для того, чтобы стать новым Джейме. Для начала, у них обоих – амбициозные сестры, на которых они явно похожи и которые, в сущности, руководят ими. Маргери и Лорас не близнецы, но достаточно похожи, чтобы бы сойти за них. Подобно Джейме и Серсее, они действуют сообща и фокусируются на личности короля. Серсея выходит замуж за короля, в то время как Джейме охраняет его. Маргери сначала выходит замуж за того, кому хотелось стать королем, затем за Томмена, слишком юного короля, в то время как Лорас охраняет обоих и делает даже больше, служа Ренли, еще одному брату-претенденту. Сама Маргери вовлечена в параллельные отношения с Серсеей, которая убеждена, что девушке суждено затмить ее. Джейме и Лорас в конце концов становятся рыцарями Королевской Гвардии, не сумев заполучить объекты своих желаний: возлюбленный Лораса погибает, а любимая Джейме выходит замуж. Карьера Лораса во многом схожа с карьерой Джейме: благородное происхождение, успех при дворе и попытка заполучить власть путем государственного переворота. Стоит отметить, что Джейме и Ланнистеры возносятся, связав себя с победившими Баратеонами; Лорас же преуспевает, отколовшись от Баратеонов и перейдя на сторону победоносных Ланнистеров, которые выдают себя за Баратеонов. Это сходство, хоть и бессознательное и непреднамеренное, говорит о многом. Личность становится размытой, и ее сложно вычленить в контексте гражданской войны.

Как часто бывает во времена политических кризисов, весь мир, кажется, испытывает смертельные муки, а странные предзнаменования и странные вещи возникают из глубин мифов и легенд. Не случайно «Игра престолов» начинается с появления редких лютоволков, и красная комета окрашивает небеса, как только начинается Война Пяти Королей, а в то же время на севере восстают Белые Ходоки, а на востоке – драконы. Эпический героизм, при всей его четкой парадигме, также присутствует в этой череде событий: когда война слишком затягивается и накал достигает наивысшей точки, требуются необычные герои. В Античности ими часто являлись воинственные женщины – экзотическое и странное зрелище там, где женщины держались подальше от полей сражений. Они действительно существовали как в реальности, так и в мифах, о чем свидетельствует римское (и современное!) восхищение царицей Боудиккой: она не только вела мужчин за собой, но также участвовала в битвах и приняла героическую смерть на поле брани. Египетская царица Клеопатра, любовница Юлия Цезаря и Марка Антония, была мастером политических интриг (ей было семнадцать, когда она использовала римлян для личного восхождения на трон), но также принимала участие в решающей битве на Акциуме в 31 году до н. э. вместе со своим мужем. Флот Антония потерпел сокрушительное и безоговорочное поражение, и Клеопатра с позором покинула поле боя, по крайней мере в соответствии с римскими источниками. Но она оставалась в Александрии до тех пор, пока не пришли римляне, и отказалась подчиниться захватчикам. Она не хотела, чтобы ее вели в цепях по римским улицам, не хотела видеть, как толпа будет издеваться и освистывать ее и богатых людей ее королевства, пока они будут шествовать мимо ради увеселения, и решилась на самоубийство – поступок, который заставил восхититься даже римлян, которые ненавидели египетскую царицу.