Айеле Лушкау - Античный мир «Игры престолов»

Возможно, разбираясь в этом противоречивом персонаже, первым делом нужно обратить внимание на его прозвище. Цареубийца – так называют его, хотя не всегда в лицо. Этот титул Джейме получил после убийства Безумного короля, Эйериса Таргариена, – вопиющего нарушения рыцарского долга. В эпосе прозвища обладают богатой историей и используются почти во всех эпических поэмах, чтобы обозначить определяющие черты характера персонажа. К Энею, например, чьим raison d’etre (смыслом существования) является исполнение долга перед отцом, сыном и народом, автор часто обращается как pius Aeneas – «благочестивый Эней» – для римлян было честью исполнить долг перед отцом, родиной и богами. В «Илиаде» Ахиллеса зовут быстроногим, и стремительность является одним из его уникальных свойств: он впадает в ярость так же быстро, как и передвигается во время сражения или забега. Его величайшее достижение в «Илиаде» – убийство Гектора, которое он совершает, преследуя предводителя троянцев, трижды пробежав вокруг стен Трои. Наконец, так же быстро Ахиллес и погиб: обреченный выбирать между неприметной долгой жизнью дома и короткой, но славной жизнью у стен Трои, он выбирает последнее и не возвращается с войны. Одиссей, наоборот, polutropos , «мужчина множества путей»; он не может найти прямой путь домой, как бы ни пытался, и каждый новый поворот и тропа заставляют его проявить хитрость: его мысли изворотливы, как и путь перед ним, речи и личность умны и постоянно меняются. Таким образом, подобные прозвища описывают не только героя, но и нечто более глубокое и значимое в нем, врожденные черты, которые однажды определят его, определят то, что он делает и как.

Что же насчет Цареубийцы? Читатель эпохи Античности скорее всего был бы напуган и впечатлен одновременно. Убийство правителя считалось грязным делом: в «Энеиде» сын Ахиллеса Пирр убивает царя Трои Приама, когда тот ищет защиты у священного алтаря. Пирра описывают как змею, извивающуюся и поднимающуюся перед своей жертвой, и само по себе событие кажется низким и жестоким. Приам стар и едва ли может оказать достойное сопротивление, в то время как палач ничего не добьется своей жестокостью у алтаря. Пирр – более надменная и менее утонченная версия своего отца Ахиллеса, которого в момент наивысшего гнева сравнивали с предвещающей беду звездой Сириус, приносящей троянцам гибель. Но, несмотря на свой характер, Ахиллес учится прощать врагов и даже позволяет тому же Приаму выкупить и вернуть домой тело его сына Гектора. Пирр, со своей стороны, убивает другого сына Приама на глазах его вздрогнувших родителей и топит отца в его крови. Это урок морали: делая то, чего не смог даже великий Ахиллес, его сын намеревается превзойти его и сделать более известным. Но то, как он это делает, навсегда характеризует его меньшим, чем отец, который стал даже более великим героем, проявив милосердие. Этот механизм – отец и сын, жестокость и милосердие – уходит корнями в древние традиции, и Джейме Ланнистеру явно знакомо чувство, когда отец обладает настолько сильным духом и репутацией, что их практически невозможно (и, наверное, не должно) превзойти. Тайвин Ланнистер остается в той или иной степени двумерным персонажем, но то, что мы о нем знаем, не вызывает сочувствия: несгибаемый, беспринципный и безжалостный, он не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего. И тем не менее Джейме был его сыном – Цареубийца, который совершил поступок и заслужил сомнительную репутацию.

О чем еще говорит нам прозвище Цареубийца? Однозначно, о двуличии и предательстве. В конце концов, Джейме Ланнистер был рыцарем Королевской Гвардии, когда убил короля, хотя сделал это лишь после безоговорочной победы Роберта, в чем мы можем увидеть намек на расчет. У Джейме есть множество оправданий своего поступка, и не последнее из них – довод, что Эйерис Таргариен был тираном, и его убийство положило конец войне и кровопролитию, однако, как бы он ни пытался объяснить причины, постепенно прозвище закреплялось за ним. Оно было получено не в героическом сражении на поле боя, а в результате предательства в тронном зале. Возможно, Роберт Баратеон должен был получить хвастливое прозвище Принцеубийца в награду за то, что убил Рейегара на Трезубце в поединке, повлиявшем на события «Игры престолов», многие из которых также происходили на Трезубце. Но Роберт становится королем, а Джейме – Цареубийцей, получив это прозвище как клеймо предателя и едва ли не намек на повторение содеянного. Однако ему вряд ли удастся это сделать. В отличие от многих античных прозвищ, Цареубийца означает единичное и более не повторяющееся действие и, в отличие от прозвищ Энея, Ахиллеса и Одиссея, не характеризует персонажа.

Тем не менее это прозвище констатирует, кем стал Джейме Ланнистер: утратившим славу, бесполезным, машиной для убийства без причины и цели. Другими словами, он герой, выгнанный на пастбище, лишенный военных подвигов и каких-либо наград, равно как и возможности вернуться героем (nostos) . Что же делать Цареубийце, когда нет короля? Весь мир Вестероса держится на одном простом вопросе: имеет ли Роберт Баратеон законное право на трон? Мы знаем, что ответ должен быть отрицательным, и, как следствие, оказывается, что в Вестеросе пять королей вместо одного, того, кто сидит на Железном троне. Легитимность Баратеонов сама по себе вызывает сомнения, а Джейме убил последнего законного короля в попытке как обрести могущество, так и принести мир. Вместо этого страна тонет в смуте, вопрос о наследовании стоит остро, а у Цареубийцы нет дела – настолько, что бо́льшую часть времени он проводит за пределами Королевской Гавани, бесцельно скитаясь с великолепной Бриенной Тарт. Во время этого путешествия он теряет не только большую часть своей надменности и загадочности, но также руку. По возвращении в Королевскую Гавань Джейме больше не золотой рыцарь из прошлого, а скорее воин, которому пора в отставку, и это символизирует общий упадок государства.

Эпические герои и вообще мужчины в любом милитаристском обществе эпохи Античности сражались не только против врагов на поле боя ради победы или против своих сверстников ради славы. Они были также объектами постоянного сравнения друг с другом и со своими отцами или предшественниками, сравнения, в котором им редко удавалось выйти на первый план. Например, копье Ахиллеса такое тяжелое, что ни один из прочих героев «Илиады» не может владеть им, хотя его сын Пирр, как бы аморален он ни был, является исключением. Великий герой-полубог Геркулес, который однажды уже захватил Трою и обрушил ее стены, является для героев надвигающейся тенью, от которой не скрыться. Большинство героев, сражающихся на войне, слишком молоды, чтобы помнить, но среди них есть престарелый Нестор, который был там и теперь изо всех сил пытается предостеречь от прошлых ошибок.