Уайлдер Пенфилд - Мозг. Тайны разума

Такая работа, как эта монография, неизбежно носит гипотетический и пророческий характер. Она посвящена изучению нейрофизиологии. Когда-нибудь анатомы, химики и физики, несомненно, получат ответы на вопрос «как» в отношении многих вещей. Тем временем наше понимание действующих механизмов мозга, благодаря которым стали возможными ощущения, движения, язык, восприятие, обучение, память и сознание, будет расширяться и становиться все более определенным, и это может произойти даже раньше, чем мы найдем ответ на вопрос «как» в отношении проведения электрических потенциалов нейронами, и прежде, чем мы завершим картирование проводящих путей в мозге более низших форм.

В свое время мне довелось провести шесть месяцев, работая над микроскопической анатомией мозга млекопитающих в Мадриде вместе с дель Рио-Ортега и великим Сантьяго Рамоном-и-Кахалем, которого Шеррингтон считал величайшим нейроанатомом всех времен. Один из моих испанских коллег в лабораториях Мадрида за год до этого был напуган Кахалем при изучении мозга муравья. Ученик жаловался мне, что Кахаль первоначально надеялся обнаружить у муравья просто устроенный мозг. Но все оказалось не так. Муравьиный мозг оказался значительно более сложным, чем мы ожидали. Впоследствии Кахаль вернулся к мозгу млекопитающих, тому мозгу, который вы и я сейчас используем, как к лучшему, что мы можем сделать, в наших усилиях понять человека. Мы с вами можем только быть благодарны за то, что Кахаль вернулся к прежнему объекту, даже если он оставил своего ассистента без поддержки в его усилиях понять функциональный смысл полиморфных путей, с которыми он столкнулся в мозге муравья.

Г.

Безусловно, я согласен с тем, что первая остановка в движении импульсов, несущих соматические сенсорные сигналы, происходит в спинном мозге, и я уверен, что это имеет большое значение для спиномозговых рефлексов. Но здесь мы рассматриваем высшие интегративные процессы. Говоря о достижении каждым афферентным потоком высших корковых уровней, я подразумевал, что этот уровень соответствует первой остановке этих потоков в клетках промежуточного мозга. За исключением болевых ощущений, все другие важные сенсорные сигналы (зрительный, соматический и слуховой) делают заход в специфические области серого вещества в извилинах коры, где они направляются ко второй остановке, которая находится в клетках этих извилин.

Вы спрашиваете об «анатомической верификации» моего утверждения о том, что отсюда каждый из сенсорных потоков «возвращается непосредственно к ядрам-мишеням клеток в пределах серого вещества верхнего отдела ствола мозга». Этот вопрос возникал и у Ф. М. Р. Уолша. В определенной мере ответ самоочевиден, потому что каждая извилина является отпочкованием какого-либо из ядер таламуса в промежуточном мозге, как это было показано Эрлом Уокером в его ранних анатомических исследованиях.

«Ядра-мишени», как я их называю, должны находиться в пределах интегративного комплекса. Никому еще не удалось описать подробную микроскопическую анатомию интегративного процесса с его автоматическими торможениями и активациями. Нанести на карту все хитросплетения непостижимого человеческого «компьютера» пока не под силу никому из ученых. Тем временем автоматический интегративный процесс продолжается . У человека есть компьютер. Имеется рефлекторное действие и есть произвольная работа разума. Существует и высший мозговой механизм, который может быть селективно инактивирован эпилептическим разрядом в промежуточном мозге.

Я также готов дать ответ на ваш вопрос, предоставив заключения и данные из области физиологии и нейрохирургии. Это тоже неврология.

В процессе хирургического вмешательства по поводу эпилепсии находившиеся в сознательном состоянии пациенты позволяли нейрохирургам устанавливать точные границы всех этих сенсорных полей в коре человеческого мозга. Результаты всегда подвергались верификации, как вам хорошо известно, с помощью стимулирующего электрода и путем удаления участков извилин в том или ином локусе, производившиеся в надежде на излечение.

Мне как нейрохирургу, которому доводилось удалять участки извилин до той глубины, где ствол мозга или белое вещество извилины прикрепляется к промежуточному мозгу, в сотнях случаев, ответ на ваш вопрос кажется настолько простым, что я боюсь признаться, что изложил этот ответ не достаточно ясно [34].

Очевидно, что соматико-сенсорные и зрительные импульсы, необходимые для сознательной произвольной моторной активности, входят в промежуточный мозг.

Также имеются ясные признаки того, что отходящие потоки нейронных потенциалов, инициирующих произвольную активность, выходят из промежуточного мозга и на своем пути к мышцам тела совершают заход в прецентральную извилину. Эти потоки импульсов, инициирующие произвольную активность, не могут приходить к прецентральной извилине из других частей мозга по так называемым ассоциативным путям, так как удаление больших участков коры до глубины расположения диэнцефалона в других частях мозга не нарушает этого произвольного контроля [35].

Я уже упоминал систему связей, которые в качестве центрэнцефалической системы должны играть интегративную роль между сенсорными импульсами, входящими в промежуточный мозг, и моторными сигналами, направляющимися к периферии. Внутри этой интегративной системы действуют автоматический компьютер и механизм, делающий возможным наличие сознания. Когда специализированные области коры полушарий находятся в состоянии активности, по крайней мере, некоторые из них настолько же вовлечены в работу нейронов, связанную с формированием сознания, насколько в это вовлечены и нейроны промежуточного мозга.

Предполагать, что сознание или разум имеют конкретную локализацию, значит обречь себя на неудачу в попытке постичь законы нейрофизиологии. Великий математик и философ Рене Декарт (1596–1650) ошибался, утверждая, что это местоположение находится в эпифизе. Забавно, что он тем самым подошел очень близко к той части мозга, где располагаются важнейшие проводящие пути высшего мозгового механизма, активность которого обуславливает возможность существования сознания.

Центрэнцефалическая интегративная деятельность служит целям двух полуавтономных механизмов: а) высшего мозгового механизма, и б) автоматического сенсорно-моторного мозгового механизма (или мозгового компьютера). Наверное, здесь мне следует сказать, что эти два механизма являются двумя частями этой конечной центрэнцефалической интеграции. Центрэнцефалическая система имеет прямую и тесную связь с новыми отделами лобных долей и новыми отделами височных долей мозга, которые формируют пропорционально огромную прибавку к отрезку шкалы млекопитающих от приматов до человека. Анатомическую верификацию этого постулата можно найти в недавнем анатомическом исследовании Уалле Наута. 12С одной стороны, имеется связь с передней фронтальной корой и гипоталамусом. С другой стороны, такая же связь существует и между передней нижней височной корой и медиадорзальным ядром таламуса. Результаты наших исследований моделей эпилептических приступов позволяют предполагать, что серое вещество высшего мозгового механизма напрямую связано с этими частями лобных и височных долей, тогда как серое вещество автоматического сенсорно-моторного механизма имеет непосредственную связь с разными областями сенсорной и моторной коры. Можно допустить, что высший мозговой механизм устанавливает свои основные связи с сенсорной и моторной корой только через посредство автоматического механизма промежуточного мозга [36].