Джон Хейвуд - Люди Севера: История викингов, 793–1241

За пределами своих поместий ранние датские короли правили опосредованно, через подвластных им местных вождей. Таким образом, королевская власть была по определению слабой, а в каких-то областях страны – чисто номинальной. Кем бы ни провозглашали себя датские короли, местные князьки в удаленных от административных центров землях правили фактически независимо. Заслуга Харальда в том, что он утвердил королевскую власть на всей территории Дании. И вряд ли это происходило мирно: самым заметным материальным следом Харальдовой власти стала цепочка из шести или семи крепостей, пересекающая страну от края до края: Фюркат и Аггерсборг в Cеверной Ютландии, Ноннебаккен на острове Фюн, Треллеборг и Борреринг (иначе называемый Валле Боргринг) на острове Зеландия и Треллеборг и (возможно) Боргебю в Сконе. В Южной Ютландии, где Харальд правил полновластно, крепостей не было.

Построенные Харальдом крепости устроены почти одинаково и, очевидно, возводились по проекту. Все они представляют собой правильные окружности, имеют по четверо крытых ворот, расставленных на равном расстоянии и точно по сторонам света. Две перекрещивающиеся улицы делили территорию крепости на четыре равных сектора. В Фюркате и Треллеборге (на Зеландии) в каждом секторе стояли квадратом четыре деревянных здания с выгнутыми стенами и тремя внутренними помещениями, а в Аггерсборге, диаметр которого составлял более 240 м, что вдвое больше, чем у остальных крепостей, сектор вмещал 12 строений, организованных в три квартала. В центре каждого квартала помещалось еще одно небольшое строение. Вдоль оборонительного вала внутри шла кольцевая дорога, а снаружи вал был укреплен частоколом, чтобы на него труднее было взобраться. Все крепости окружал еще и защитный ров. Нигде в Европе крепостей, в точности подобных Харальдовым, нет, но не исключено, что они устроены по образцу круглых фортов, возведенных франками в IX в. для защиты от норманнских набегов. Изучение зданий в Фюркате показало, что какие-то из них были жилыми помещениями, но большинство – мастерскими, складами и конюшнями. На кладбище за оборонительным валом обнаружены погребения не только мужчин, но и женщин и детей, то есть крепости, вероятно, служили не только для усмирения местного населения, но и для размещения административных органов и сбора налогов. Дендрохронология показывает, что деревья, использованные для постройки Фюрката и Треллеборга, срубили ок. 980 г., то есть уже ближе к концу царствования Харальда. Крепости были обитаемы не больше 20–30 лет: нужда в них отпала после того, как даны приняли централизованную королевскую власть.

Харальд также начал и культурное преобразование Дании, обратившись в 965 г. в христианскую веру. Согласно позднейшему преданию, креститься Харальда убедил германский миссионер Поппо, предположительно, из Вюрцбурга, доказавший верховенство христианского бога тем, что брал в руки раскаленное железо и не получил никаких увечий. Миссионеры весьма нескоро преуспели в Дании. После Виллиброрда, пытавшегося обратить Ангантюра в 720 г., никто не проповедовал датчанам христианское учение до 822 г., когда Людовик Благочестивый послал архиепископа Реймса Эббона в первую (из трех) датскую миссию. Попытки Эббона, как и Виллиброрда, успехом не увенчались. В 826 г. датский король Харальд Клак, посещая двор франкского императора, обратился в христианство из подобострастия перед Людовиком Благочестивым, чью поддержку в борьбе против сыновей Годфреда он хотел получить. Обратно в Данию Людовик отправил с Харальдом монаха Ансгара. Годом позже сыновья Годфреда, язычники, изгнали Харальда, Ансгар перебрался в Швецию, где король Бьорн позволил ему построить церковь в торговой фактории Бирка на озере Меларен. Миссию в Швеции Ансгар препоручил своему родственнику Готберту, чтобы самому заняться данами. В 831 г. он стал первым епископом Гамбурга, а на следующий год – папским легатом в Скандинавии и у славян. Далее Ансгара ждал ряд крупных неудач. Через несколько лет Готберта выгнали из Бирки, а набег данов на Гамбург весьма помешал деятельности миссионеров. В 851–852 гг. Ансгар возглавил вторую миссию в Скандинавию, построил церкви в датских Хедебю и Рибе и восстановил храм в Бирке. За свои старания он удостоился именования «Апостол Севера», но все же ему не удалось создать сколько-нибудь существенной христианской общины ни в Дании, ни в Швеции. После этого христианских миссий в Скандинавии не было, покуда германский король Генрих Птицелов вскоре после прихода к власти не вторгся в Данию и не разбил короля Горма. Победа Генриха открыла дорогу архиепископу Гамбургско-Бременскому Унни, который послал в Данию новых миссионеров. Горм встретил их враждебно, но молодой Харальд, если верить Адаму Бременскому, оказался дружелюбнее: «Унни настолько обратил его ко Христу, что Харальд, хотя сам не принял таинство крещения, разрешил открыто исповедовать христову веру, ненавистную его отцу».

К 948 г. христиан на Ютландии было уже столько, что пришлось разделить ее на три епархии: в Хедебю, в Рибе и в Орхусе. Все они находились в управлении Гамбургско-Бременского архиепископа. В 965 г. Харальд наконец решился и крестился вместе с женой и сыном Свеном (Вилобородым), он стал активно поощрять своих подданных переходить в новую веру, тем самым показав, что его обращение искренне.

Каковы бы ни были духовные преимущества новой религии – а она определенно несла гораздо более понятное учение, чем скандинавское язычество, – дальновидный правитель Харальд несомненно понимал, какие политические выгоды можно извлечь из крещения. И первейшей из них была возможность улучшить отношения с могущественным южным соседом, германским императором Священной Римской империи Отто I. Из опыта общения прежних норманнских вождей с правителями других стран – Франкии, Англии и Ирландии – Харальд должен был знать, что не может рассчитывать на нормальные дипломатические отношения с христианскими королями, пока не крестится сам. Помимо этого многие аспекты христианского учения наверняка были удобны для построения монархического государства. А множество ветхозаветных историй о царях, побеждавших врага благодаря помощи Бога, видимо, добавляли христианству привлекательности в глазах короля-воина. Вполне очевидным для укрепления статуса монархии, надо полагать, был и потенциал христианской доктрины о божественной природе власти. А еще церковь привела с собой грамотных людей, знавших толк в управлении, которые могли быть полезны королю при создании правительства. Ревнивая в отношении власти над душами, церковь понимала, что сильное правительство поможет ей привлекать неофитов и даст защиту клирикам и церковному имуществу, так что обычно короли вполне могли рассчитывать на поддержку духовенства. Христианству сопутствовала интернациональная культура католической Европы, в том числе романское искусство и архитектура, латинский язык и алфавит, классическая римская литература. С распространением и укоренением новой религии это наследие постепенно становилось культурой элит, вытесняя местные традиции, пропитанные язычеством.