Дэвид Прайс - Открыто. Как мы будем жить, работать и учиться

В педагогике ученика подводят к заключению, определенному учителем, которое основано на его знании и убеждениях, – это можно назвать «инструктивным обучением». В андрагогике, хотя направление может определяться наставником, сам путь требует большей вовлеченности учащегося и признания значения релевантности, мотивации и решения практических задач. Хотя термин «андрагогика» можно определить разными способами, договоримся здесь использовать его для обозначения «самоуправляемого обучения». В хьютагогике обязательного направления не существует, как не существует и предписанного пути – она «самостоятельное обучение».

Описанные перемены в способах обучения отражают более масштабные сдвиги в образе жизни. Мы перестаем быть послушными гражданами, которым «сверху» говорят, как себя вести, а становимся деятельными и информированными людьми, которые сами определяют свое будущее. По мере того как общество неизбежно становится более открытым, обучение должно просто отражать эти сдвиги. Изменения в путях обучения – одновременно и отражение, и последствия того, как мы хотим сегодня жить.

Переход от инструкций к самостоятельности осуществляется еще и потому, что именно таким путем мы идем, когда учимся неформально. Когда мы учимся для развлечения, мы бродим наугад, не зная, куда придем, просто наслаждаясь радостью открытий. Если мы находим что-то интересное для себя, то делимся этим с другими в «сообществах открытий». Если своими находками поделятся достаточно людей, они даже могут вместе прийти к «новому» знанию или прорывам в разных областях.

Несмотря на то что обучение «высшего порядка» требует самодисциплины и большей ответственности учащегося, неправильно считать, что оно годится только для взрослых. Я видел, как дети, которые только еще начинают учиться, с радостью встают на путь самостоятельности. Юэн Макинтош, преподаватель и эксперт в области социального обучения, утверждает, что младшие ученики должны не только решать задачи, но и ставить их. В 2011 году Юэн поработал с 10 тысячами учеников из 98 школ; всем им предложили найти проблему, а затем модели ее решения (это могло быть все что угодно – от водопроводных фильтров для загрязненных рек до одежды из пакетов от чипсов). Так что хьютагогику можно применять к детям точно так же, как и ко взрослым. Тут дело в подходе, а не в возрасте.

Второй сдвиг заключается в том, что знание больше не зависит от нашего запоминания информации, а, скорее, связано с нашей способностью создавать и связывать друг с другом новые идеи. Традиционная инструктивная педагогика включает передачу знаний или фактов от экспертов к новичкам. На протяжении веков эта передача происходила исключительно в классных комнатах. Но сегодня, когда мы можем мгновенно отыскать любые сведения в поисковике Google, нужно ли нам так полагаться на свою способность запоминать? Приведет ли это к изменению роли учителей, чтобы они начали помогать нам связывать информацию воедино, извлекать смысл из фактов и генерировать идеи? Видимо, нет.

В январе 2011 года новый министр образования Великобритании выступил за возвращение к преподаванию фактов. Если вас интересует, почему нельзя смешивать политику и образование, – вот ответ. Я решил написать об этом в своем блоге и придумал несуществующее приложение Google под названием «Factoid». Я описал, каким образом (благодаря поисковику, на котором основана мощная технология Google Adsense, связывающая текст электронного письма с предлагаемой рекламой, и планам компании оцифровать книги со всего мира) больше не нужно будет запоминать факты.

Я придумал группу фильтров: «Важнейшие даты» (история); «Граничащие страны» (география); «Посчитай» (статистика); «Цитаты в открытом доступе» (литература), которые, по моему замыслу, помогают найти факты для реферата, например по Французской революции. В будущем, подытожил я, нам не придется искать факты, они сами нас найдут. Чем больше я сочинял, тем больше восхищался великолепным инструментом, изобретенным мной. Когда я это писал, Google еще не ввела его в действие (если они все-таки это сделают, пожалуйста, Сергей [140] Имеется в виду Сергей Брин, основатель Google. – Прим. ред. , зачти мне эту разработку в качестве вклада в интеллектуальный актив твоей компании, и на заработанные деньги я отправлюсь потягивать тропические коктейли на острове Ричарда Брэнсона [141] Ричард Брэнсон – британский предприниматель, основатель корпорации Virgin Group. Один из самых богатых жителей Великобритании с состоянием 5 миллиардов долларов. – Прим. ред. ) [142] Я написал это, предполагая, что соглашение Google Books с Гильдией авторов о добросовестном использовании даст стратегии Google зеленую улицу. На момент написания статьи все еще шла борьба юристов по вопросу о нарушении авторских прав. Несмотря на юридические баталии, присоединение Европейской библиотеки и Цифровой публичной библиотеки Америки, на мой взгляд, подтверждает мою основную мысль. Рано или поздно факты найдут нас – если только мы этого захотим! – Прим. авт. .

Призыв министра образования к возвращению в XIX век и к основанным на фактах методам обучения – в то время как компании ищут людей, умеющих критически анализировать, задавать важные вопросы и связывать сведения воедино, а не заучивать их, – выглядит чудовищно нелепым. Возникает впечатление, что политики тратят чрезмерное количество времени, неудачно пытаясь изменить систему образования, а затем защищая эти изменения, вместо того чтобы учитывать реальные сдвиги в форматах обучения, а затем дать нам свободу учиться, как нам нравится. В книге «Мудрость толпы» Джеймс Шуровьески [143] Шуровьески Джеймс. Мудрость толпы. – М.: Манн, Иванов и Фербер, 2014. – Прим. ред. заметил: «Людям проще придумать оправдание привычному ходу вещей, чем вообразить, насколько иным он мог бы быть».

Итак, поскольку книга близится к завершению, разрешите мне подвести итоги и предположить, как, становясь открытыми, мы получим способность вообразить, что все может быть по-другому.

Почти все, что определяет наше будущее: общественное управление, экономика, промышленность, система образования и многое другое, – сейчас основательно пересматривается. Через двадцать лет, если не через десять, все эти сферы нашей жизни будут, скорее всего, выглядеть совершенно иначе.