Энтони Бивор - Сталинград

Пока Жуков в обстановке строгой секретности инспектировал северный фланг, Василевский побывал южнее Сталинграда – в 64, 57 и 51-й армиях. Проехал он и по степи за линией соленых озер.

Все это было необходимо для того, чтобы создать хорошо укрепленный плацдарм, с которого начнется операция «Уран».

Серьезную опасность в плане сохранения секретности операции представляла не только немецкая войсковая разведка, но и воздушная. Красной армии помогли два обстоятельства. Во-первых, Гитлер упрямо отказывался верить в то, что у Москвы имеются резервные армии и уж тем более крупные танковые соединения, необходимые для того, чтобы вести наступление. Во-вторых, полезным оказалось еще одно заблуждение немцев, хотя Жуков никогда этого не признавал. Неудачные действия против 14-го танкового корпуса к северу от Сталинграда дали германскому командованию основания считать Красную армию не способной создать в этом районе какую-либо угрозу и уж тем более стремительно окружить всю 6-ю армию.

Летом, когда промышленность рейха выпускала примерно 500 танков в месяц, генерал Гальдер доложил Гитлеру, что Советский Союз выпускает 1200 машин. Фюрер ударил кулаком по столу и воскликнул, что такое просто невозможно. И тем не менее даже эта цифра была сильно занижена. В первые шесть месяцев 1942 года советская танковая промышленность выпустила 11 000 танков, а в следующие полгода увеличила производство до 13 600, то есть в месяц с конвейера в среднем сходило до 2200 машин. Выпуск боевых самолетов также возрос – в первом полугодии их было 9600 машин, а во втором – уже 15 800. [545]

Само предположение, что Советский Союз, потеряв свои основные промышленные районы, может опережать рейх по производству техники и вооружения, приводило Гитлера в ярость. Нацистские вожди упрямо отказывались признавать силу русского патриотизма. Они также недооценили программу эвакуации промышленности за Урал и перевода всей экономики страны на военные рельсы. Из западных областей СССР за Волгу, в первую очередь на Урал, было эвакуировано больше 1500 заводов. Предприятия восстанавливались в условиях холодов, в прямом смысле слова каторжным трудом, руками целой армии рабочих. В большинстве цехов не было отопления. Во многих сначала вообще не имелось даже крыши! Но производство, начавшись, уже не останавливалось, если только не отключали электроэнергию. С трудовыми ресурсами проблем не возникало. Вместе с оборудованием эвакуировали и многих рабочих, в первую очередь высококвалифицированных. Впрочем, руководители советской промышленности так же безразлично относились к своим кадрам, как военачальники к простым бойцам, однако коллективная жертва – одновременно принудительная и добровольная – дала впечатляющие результаты.

В то время как Гитлер все еще не додумался до того, чтобы послать немецких женщин – матерей и жен своих солдат – на заводы, советская промышленность базировалась именно на их массовой мобилизации. Десятки тысяч женщин – «бойцов в спецовках» [546]– стояли на линиях по сборке танков и у токарных станков. Всё для победы! Кругом были плакаты: «Чем ты помог фронту?» [547]Оставшиеся в тылу делали все, что было в их силах.

Челябинск, крупный центр военной промышленности на Урале, даже получил второе имя – Танкоград. Вскоре на заводах стали открываться курсы, на которых готовили танкистов. Партийные организации всячески поощряли связь между своими коллективами и воинскими частями, рабочие собирали деньги на новые танки. Танкист-наводчик Минаков написал незатейливое стихотворение, строки из которого часто повторяли на всех танковых заводах:

Потом кто-то предложил сформировать из рабочих танкостроительных заводов Первый уральский добровольческий танковый полк. Как свидетельствуют инициаторы этого движения, за неполных двое суток после того, как был вывешен плакат с таким воззванием, им поступило больше 4000 заявлений о зачислении в полк, в том числе от женщин. [549]

Даже труд заключенных в лагерях, где тоже выпускалось военное снаряжение, оказался более производительным, чем труд рабочих на аналогичных заводах в Германии. Случаи вредительства или саботажа отмечались очень редко. Узники ГУЛАГа свято верили в победу и вносили в нее свой вклад.

В советских источниках редко упоминалась помощь союзников – это идеологический прием, однако недооценивать их вклад в поддержание боеспособности Красной армии осенью 1942 года не следует. Да, Сталин не раз негативно отзывался о боевых качествах истребителей «харрикейн», предложенных для поставок Черчиллем. Уже было ясно, что английские и американские танки не идут ни в какое сравнение с советским Т-34. Солдаты ругали английское обмундирование, в частности сапоги и шинели, и оно действительно было непригодно для зимы. А вот американские машины – «форды», «виллисы» и «студебекеры» – оказались очень практичными, выносливыми и высокопроходимыми. Поставлялось и продовольствие – миллионы тонн пшеницы в белых мешках со штемпелем в виде американского орла и банки тушеной говядины помогли русским выстоять, и этот аспект войны еще предстоит изучить.

Жуков понимал, как много зависит в условиях новой военной доктрины, которая начала складываться, от командиров. Очень важно их правильно подобрать. В конце сентября он убедил Сталина назначить командующим Донским фронтом генерала Константина Рокоссовского, который ранее был репрессирован. Линия обороны этого фронта тянулась от северных окраин Сталинграда на запад до станицы Клетская у большой излучины Дона. Во главе нового Юго-Западного фронта, действовавшего на правом фланге Рокоссовского против 3-й румынской армии, был поставлен генерал-лейтенант Николай Ватутин.

17 октября штаб Донского фронта издал приказ эвакуировать все население из «прифронтовой полосы шириной двадцать пять километров». [550]Это распоряжение надлежало выполнить не позднее 29 октября. В данном случае меньше всего руководствовались заботой о людях – командование планировало укрывать в светлое время суток войска, выдвигающиеся к передовой, в деревнях. Эвакуация происходила непросто, поскольку крестьянам велели забирать с собой своих коров, овец, свиней и кур, а также продовольствие на месяц. Как тягловая сила использовались коровы. Наряду с этим предписывалось вывезти с машинно-тракторных станций все тракторы и комбайны. Многие мирные жители были мобилизованы в инженерно-строительные части, численность которых превышала 100 000 человек. Они занимались ремонтом и восстановлением дорог и мостов на линии Саратов—Камышин—Сталинград, а также всех остальных путей, ведущих к фронту.