Борис Акунин - Голоса времени. От истоков до монгольского нашествия (сборник)

Книга с Плоского острова (др.-сканд. Flateyjarbók) – важный исландский манускрипт, содержащий множество древнеисландских саг. Манускрипту присвоен номер GkS 1005 fol., он также известен под латинским названием Codex Flatöiensis

История знакомства русских исследователей с «Прядью об Эймунде» весьма примечательна. В 1833 г. «Королевское общество северных антиквариев» в Копенгагене издало «Прядь» тиражом в семьдесят экземпляров (в оригинале и латинском переводе) и разослало ее по научным центрам России. В кратчайший срок, а именно уже к 1834 г., в России вышло два перевода «Пряди». Один из них был выполнен с латинского текста студентом Словесного отделения Московского университета Д. Лавдовским и сопровождался статьей М. П. Погодина, отметившего, что история Эймунда «хронологически верна» и «доставляет немаловажное дополнение к Русской Истории» (Погодин 1834: 379, 385).

Второй перевод «Пряди об Эймунде», и уже непосредственно с исландского оригинала, был выполнен профессором Санкт-Петербургского университета, историком и филологом, издателем журнала «Библиотека для чтения» О. И. Сенковским. Предваряющая перевод статья Сенковского о сагах была написана (вопреки устоявшемуся к тому времени мнению) с позиции полного и безоговорочного доверия к скандинавскому источнику. Автор ставил свидетельства «Пряди об Эймунде» выше данных русских летописей, полагая, что летописец создал «значительную часть своей книги» из варяжских саг, приведя их в соответствие с хронологией византийских авторов, писавших о Руси. Анализируя «Прядь об Эймунде», которая, по его словам, «непосредственно относится к Русской Истории», Сенковский объяснял расхождения этой саги с русской летописью либо сокращениями, которым якобы подверглась сага, либо незнанием и ошибками Нестора (Сенковский 1834а).

Подобная трактовка летописи и саг, естественно, вызвала немедленную реакцию: статья подверглась язвительной критике С. В. Руссова, защищавшего от нападок оппонента творение Нестора – «драгоценный памятник Русской письменности и основание нашей Истории» (Руссов 1834: 102), и С. М. Строева (псевдоним – С. Скромненко), который объяснял расхождение саг с летописью или отсутствие в летописи каких-либо фактов (например, имени Эймунда, главного действующего лица исландской саги) недостоверностью известий саг в целом (Скромненко 1834). М. П. Погодин, напротив, высоко оценил статью Сенковского, а Строева обвинил в формальном подходе к саге. Он полагал, что, несмотря на недостоверность отдельных деталей («Нечего искать в сагах подробностей, обстоятельности сообщаемых событий»), сохраненные в сагах общие черты русской действительности важны для истории (Погодин 1846).

Хринг звался конунг, который правил в Упланде в Нореге. Хрингарики называлась та область, над которой он был конунгом. Был он мудр и любим, добр и богат. Он был сыном Дага, сына Хринга, сына Харальда Прекрасноволосого; вести свой род от него считалось в Нореге самым лучшим и почетным. У Хринга было три сына, и все они были конунгами. Старшего звали Хрёрек, второго – Эймунд, третьего – Даг. Все они были храбры, защищали владения отца, бывали в морских походах и так добывали себе почет и уважение. Это было в то время, когда конунг Сигурд Свинья правил в Упланде; он был женат на Асте Гудбрандсдоттир, матери Олава конунга Святого. Торни звалась сестра ее, мать Халльварда Святого, а другая – Исрид, бабушка Стейгар-Торира. Они были побратимами, когда росли, Олав Харальдссон и Эймунд Хрингссон; они были к тому же почти одних лет [1]. Они занимались всеми физическими упражнениями, какие подобают мужественному человеку, и жили то у Сигурда конунга, то у Хринга конунга, отца Эймунда. Когда Олав конунг поехал в Энгланд [2], поехал с ним и Эймунд; еще был с ними Рагнар, сын Агнара, сына Рагнара Рюкиль, сына Харальда Прекрасноволосого [3], и много других знатных мужей. Чем дальше они ехали, тем больше становилась их слава и известность. О конунге Олаве Святом теперь уже известно, что имя его знает вся северная половина [мира] [4]. И когда он овладел Норегом, он покорил себе всю страну и истребил в ней всех областных конунгов, как говорится в саге о нем [5]и о разных событиях, как писали мудрые люди [6]; всюду говорится, что он в одно утро отнял власть у пяти конунгов, а всего – у девяти внутри страны, как о том говорит Стюрмир Мудрый [7]. Одних он велел убить или искалечить, а других изгнал из страны. В эту беду попали Хринг, Хрёрек и Даг, а Эймунд и ярл Рагнар Агнарссон были в морских походах, когда все это случилось. Ушли они из страны, Хринг и Даг, и долго были в походах, а после отправились на восток в Ёталанд, и долго правили там. А Хрёрек был ослеплен и жил у Олава конунга, пока не стал умышлять против него и перессорил его гридей между собой так, что они стали убивать друг друга. И напал он на Олава конунга в день вознесения на клиросе в церкви Христа, и порезал парчовую одежду на конунге, но Бог сохранил конунга, и он не был ранен. И Олав конунг тогда разгневался на него и послал его в Гренланд, если будет попутный ветер, с Торарином Невьольвссоном, но они прибыли в Исланд, и жил он у Гудмунда Богатого в Мёдрувеллир, в Эйяфьорде, и умер он в Кальвскинн.

Король Харольд I получает Норвегию из рук своего отца. Иллюстрация из «Книги с Плоского острова»

Прежде всего надо сказать, что Эймунд и Рагнар пришли в Норег немного спустя [8]со многими кораблями. Олава конунга тогда нигде поблизости не было. Тут они узнали о тех событиях, о которых уже было сказано. Эймунд собирает тинг с местными людьми и говорит так: «С тех пор, как мы уехали, в стране были великие события; мы потеряли наших родичей, а некоторые из них изгнаны и претерпели много мучений. Нам жаль наших славных и знатных родичей и обидно за них [9]. Теперь один конунг в Нореге, где раньше их было много. Думаю, что хорошо будет стране, которой правит Олав конунг, мой побратим, хоть и нелегка его власть. Для себя я от него жду доброго почета, но не имени конунга». Друзья их обоих стали настаивать, чтобы он повидался с Олавом конунгом и попытал, не даст ли он ему имя конунга. Эймунд ответил: «Не подниму я боевого щита против Олава конунга и не буду во враждебной ему рати, но при тех великих обидах, что случились между нами, не хочу и отдаваться на его милость, и сложить с себя свое высокое достоинство. Раз мы не хотим идти на мир с ним, не думаете ли вы, что нам остается лишь не встречаться с ним? Если бы мы встретились, знаю, он воздал бы мне великую честь, потому что я не пойду на него, но не думаю, чтобы вы все, мои люди, также стерпели, видя великое унижение своих родичей. Вы теперь побуждаете меня [мириться с ним], а по мне это тяжело, потому что нам пришлось бы сначала дать клятву, которую нам подобало бы сдержать». Тогда сказали воины Эймунда: «Если не идти на мир с конунгом, но и не быть во враждебной ему рати, то, значит, остается, по-твоему, не встречаться с конунгом и уйти изгнанником из своих владений?» Рагнар сказал: «Эймунд говорил много такого, что я и сам думаю; не верю я в нашу удачу против счастья Олава конунга, но думается мне, что если мы покинем в бегстве наши земли, то надо нам позаботиться о том, чтобы в нас видели больших людей, чем другие купцы». Эймунд сказал: «Если вы хотите поступить по-моему, то я скажу вам, если хотите, что я задумал. Я слышал о смерти Вальдимара конунга [10]с востока из Гардарики [11], и эти владения держат теперь трое сыновей его [12], славнейшие мужи. Он наделил их не совсем поровну – одному теперь досталось больше, чем тем двум. И зовется Бурицлав [13]тот, который получил большую долю отцовского наследия, и он – старший из них. Другого зовут Ярицлейв [14], а третьего Вартилав [15]. Бурицлав держит Кэнугард [16], а это – лучшее княжество [17]во всем Гардарики. Ярицлейв держит Хольмгард [18], а третий – Палтескью [19]и всю область, что сюда принадлежит [20]. Теперь у них разлад из-за владений, и всех более недоволен тот, чья доля по разделу больше и лучше: он видит урон своей власти в том, что его владения меньше отцовских, и считает, что он потому ниже своих предков. И пришло мне теперь на мысль, если вы согласны, отправиться туда и побывать у каждого из этих конунгов, а больше у тех, которые хотят держать свои владения и довольствоваться тем, чем наделил их отец. Для нас это будет хорошо – добудем и богатство, и почесть. Я на этом решу с вами». Все они согласны. Было там много людей, которым хотелось добыть богатства и отомстить за свои обиды в Нореге. Они были готовы покинуть страну, только бы не оставаться и не терпеть притеснений от конунга и своих недругов. Собираются они в путь с Эймундом и Рагнаром и отплывают с большой дружиной, избранной по храбрости и мужеству, и стали держать путь в Аустрвег [21]. И узнал об этом Олав конунг, когда их уже не было, и сказал он, что это худо, что он не встретился с Эймундом, «потому что мы должны были бы расстаться лучшими [чем до того] друзьями; так и можно было ожидать, что у него гнев на нас, но теперь уехал из страны муж, которому мы оказали бы величайшие почести в Нореге, кроме имени конунга». Олаву конунгу было сказано, что говорил Эймунд на тинге, и сказал конунг, что это на него похоже – найти хороший исход. И больше об этом нечего сказать, и сага возвращается к Эймунду и ярлу Рагнару.