Пол Стретерн - Хайдеггер

Ханна Арендт делала все возможное для распространения работ Хайдеггера в Америке, старалась, чтобы его идеи поняла и оценила более широкая аудитория. О Хайдеггере постепенно узнавали, и его влияние усиливалось. Его уже давно высоко ценили в Европе – особенно французский экзистенциалист Жан-Поль Сартр. Теперь, после публикации в 1962 г. английского перевода книги «Бытие и время», он приобрел мировую известность.

Год спустя Ханна Арендт писала о суде в Иерусалиме над нацистским преступником Адольфом Эйхманом. В своем репортаже она придумала выражение «банальность зла», чтобы описать Эйхмана, чье бюрократическое скудоумие стало причиной таких неописуемых ужасов. Сама Арендт отказывалась это признавать, однако она уже встречала человека, поведение которого попадало в эту категорию. Ханна сохранила глубокое восхищение Хайдеггером, иногда граничащее с самообманом. Хайдеггер же так до конца и не примирился с растущей славой Арендт.

В 1975 г. умерла Ханна Арендт. В следующем году умер Хайдеггер – 26 мая, в возрасте восьмидесяти шести лет. Как он и хотел, его похоронили в деревне Месскирхе, в Шварцвальде, где он родился. Сафрански эффектно завершает свою знаменитую биографию Хайдеггера фразой самого философа, сказанной, правда, по другому поводу: «И снова путь философии впадает во тьму…»

Хайдеггер приводит несколько примеров досократовской философии, которой он стремился подражать и которую хотел возродить. Например, цитирует поэму Парменида «О природе»:

В следующем отрывке Хайдеггер говорит о сокрытии бытия, которое разрушает aletheia (несокрытость), чтобы выявить истину:

Сокрытие может быть недопущением, а может быть только притворением. И у нас никогда нет уверенности, заказывает ли себя сущее или притворяет. Само затворение затворяется и притворяется, затворствует и притворствует, а это значит: открытое место, просвет посреди сущего никогда не бывает раз и навсегда данной неизменной сценой, где вечно поднят занавес и где разыгрывается игра сущего. Напротив, просветление и совершается только как такое двоякое сокрытие-затворение. Несокрытость сущего никогда не бывает неким только наличествующим состоянием – несокрытость сущего есть совершение. Несокрытость (истина) не есть ни свойство какого бы то ни было сущего, ни свойство суждений [11].

Философия остается скрытой в самой экзистенции человека и не нуждается в привнесении откуда-то извне.

А философия приходит в движение только благодаря своеобразному скачку, в котором наша собственная экзистенция посвящается сущностным возможностям человеческого бытия в целом. Для этого скачка решающим является: во‑первых, предоставление пространства для сущего в целом; потом свободное отпускание себя в Ничто, то есть избавление от божков, которые у каждого есть и к которым каждый имеет обыкновение ускользать; наконец, допущение размаха этой безопорности, чтобы в своих взлетах она постоянно возвращалась к основному вопросу метафизики, самим Ничто вынуждаемому: почему вообще есть сущее, а не, наоборот, Ничто? [12]

Великое открытие феноменологии заключается не в реально достигнутых результатах, которые можно как-то оценивать и критиковать, хоть они и привели к существенному преобразованию нынешних вопросов и исследований, но в том, что она раскрывает возможность для исследовательской работы в философии . Но возможность может быть верно понята в ее собственном смысле лишь тогда, когда она принимается как возможность и как таковая сохраняется. Сохранить же возможность как таковую означает: не допустить, чтобы случайное положение исследования и случайная постановка вопроса утвердились как некая завершенная истина, поддерживать стремление к самим вещам, освободив его от постоянного давления и скрытого воздействия неподлинных ограничений. Именно это означает девиз «к самим вещам»: позволить им вернуться к себе самим [13].

Оттого и не удается онтологически прояснить бытие-в через онтическую характеристику, допустим, сказав: бытие-в в мире есть духовное свойство, а «пространственность» человека качество его телесности, всегда «фундированное» вместе с тем его соматикой. Так мы опять остаемся при некоем соналичии духовной вещи такого-то устройства с телесной вещью, и бытие составленного из них сущего остается как такое совсем туманным.

Эта работа была принята критикой неоднозначно. Известный европейский мыслитель Джордж Стайнер высоко ценит Хайдеггера:

…Хайдеггеровская переоценка… буквально заставляет попытаться пересмотреть саму концепцию мышления. Только крупный мыслитель способен на такое творческое побуждение.

В данном контексте не имеет значения, что Стайнер не только был евреем, но и прекрасно знал о постыдном поведении Хайдеггера во времена нацизма.

Он также писал:

В истории Западной мысли нет другой работы, подобной «Бытию и времени».

Многие с этим согласятся, но не все считают такую оценку лестной. Другие известные философы были более откровенны в своих критических высказываниях. Вот лишь один пример такой оценки, причем далеко не самой резкой:

Мастер усложненных банальностей… Modus philosophandi Хайдеггера насквозь невротичен и коренится, в конечном счете, в его нездоровой психике. Родственные ему духи, близкие и дальние, томятся в сумасшедшем доме: одни – в качестве пациентов, другие – в качестве врачей, охваченных неистовством философии… Потому что, несмотря на весь свой критический анализ, философия так и не смогла пока избавиться от своих психопатов. Для чего нам нужен психиатрический диагноз?

К. Г. Юнг

VI в. до н. э. Фалес Милетский заложил основы западной философии.

Конец VI в. до н. э. Смерть Пифагора.

399 г. до н. э. В Афинах приговорен к смерти Сократ.

387 г. до н. э. Платон основал в Афинах Академию, первый в мире университет.

335 г. до н. э. Аристотель основал в Афинах Ликей, соперник Академии.

324 г. (н. э.) Император Константин перенес столицу Римской империи в Византий.

400 г. Блаженный Августин пишет «Исповедь». Философия становится частью христианского богословия.

410 г. Разграбление Рима вестготами знаменует начало «темных веков».