Борис Акунин - Первоисточники: Повесть временных лет. Галицко-Волынская летопись (сборник)

Ятвяги пограбили около Берестья, и их прогнали из Владимира. Двое, Шутр Мондунич и Стегут Зебрович, наткнулись на полк. И был убит Даниилом и Вячеславом Шутр, а Стегут был убит Шелвом. Когда ятвяги убегали, погнался за ними Даниил, нанес Небру четыре раны и древком выбил копье из руки его. Василько, погнавшись за ним, услышал крик: «Брат твой бьется сзади». Василько повернулся и бросился брату на помощь, и благодаря этому ятвяг убежал, и другие разбежались.

Мы же оставим это и вернемся к прежнему.

Даниил послал Демьяна к тестю своему сказать: «Не подобает пинянам держать Черторыйск, я не могу этого терпеть». Когда Демьян сообщил это Мстиславу, то Мстислав ответил: «Сын, согрешил я, что не дал тебе Галич, а отдал иноплеменнику по совету лживого Судислава; обманул он меня. Но если Бог захочет, пойдем на него. Я приведу половцев, а ты – со своими. Если Бог даст его нам, ты возьми Галич, а я – Понизье, а Бог тебе поможет. А о Черторыйске – ты прав». Демьян вернулся в Великую субботу. А на другой день, на Пасху, приехали Даниил и Василько к Черторыйску, в ночь на понедельник обложили город. Тогда же конь Даниила был застрелен с городской стены. На другой день окружили Мирослав и Демьян город. И сказали они князьям: «Предал Бог врагов наших в ваши руки». Даниил велел начать приступ, и они взяли город и князя их захватили в плен.

Потом умер великий князь Мстислав Удалой. Он очень желал видеть сына своего Даниила. Но Глеб Зеремеевич, побуждаемый завистью, не пускал его. Мстислав хотел поручить свой дом и своих детей князю Даниилу, ибо имел он к нему великую любовь в своем сердце.

Потом выпустили Ярослава, дали ему Перемиль, а потом Межибожье.

В год 6736 (1228). Митрополит Кирилл, преблаженный святой, приехал помирить всех и не смог.

Потом Ростислав Пинский непрестанно клеветал, ибо дети его были в плену.

Владимир Киевский собрал войско. Михаил Черниговский имел великую боязнь в своем сердце: «Потому что его отец постриг в монахи моего отца». Владимир привел Котяна и половцев. И пришли к Каменцу. Владимир со всеми князьями, куряне, пиняне, новогородцы, туровцы обложили Каменец.

Даниил пытался помириться с половцами, стараясь перекупить их, и поехал к ляхам за помощью, а посла своего Павла отправил к Котяну, говоря: «Отец, прекрати эту войну, давай жить в любви». Тот, разорив землю Галицкую, поехал в Половецкую землю, не присоединившись к ним.

Королевич был в Галиче, и Судислав с ним, они были союзниками с Владимиром и Михаилом. А эти ничего не добились и вернулись.

Даниил и Василько собрали ляхов много и пошли к Киеву, с воеводой Пакославом, и Александр с ними. Они встретили послов от Владимира и Михаила: Воротислава Петровича и Юрия Толигневича, хотящих заключить мир. Мир был заключен, и ляхи вернулись обратно.

В год 6737 (1229). Убит был Лестько, великий князь Ляшский, был он убит на сейме Святополком и Владиславом Оттоновичем, по совету коварных бояр. После смерти своего брата Кондрат принял Даниила и Василька в великую любовь и просил их прийти к нему на помощь. Они пришли к нему на помощь против Владислава Старого. Сами пошли воевать и оставили в Берестье Владимира Пинского, угровчан и берестьян – стеречь землю от ятвягов. В то время литовцы воевали против ляхов и, считая, что берестьяне с ними в мире, пришли к Берестью. Но Владимир сказал: «Хоть вы и в мире, да не со мной». И вышел на них с берестьянами, и перебил всех.

Даниил и Василько пришли к Кондрату, устроили совет и пошли к Калишу. И пришли к Вепру вечером. Наутро, на рассвете, перешли реку Пресну и пошли к городу. А в ту ночь был проливной дождь. Увидев, что некому оказывать сопротивление, они пустились грабить и брать в плен. Русские достигли Милича и Старогорода, и несколько сел Воротиславовых заняли, захватили большой полон и возвратились, и пришли в свои станы, обдумывая, как пойти к городу на бой, – а ляхи не хотели биться.

Назавтра Даниил и Васильке, взяв своих воинов, подошли к городу. Кондрат, любивший русский бой, подгонял своих воинов, а те не хотели. Оба подошли к воротам Калиша, а Мирослава и другие полки послали в тыл города.

Город был окружен водой, густыми зарослями лозины и вербы, и они сами не знали, кто где бился. Когда одни отступали, другие наступали, а когда те отступали, эти наступали. Они не взяли город в тот день потому, что не видели друг друга. С городских стен летели камни, как сильный дождь, – они стояли в воде, но скоро стали стоять, как на суше, на брошенных камнях. Подожгли подъемный мост и жеравец. Ляхи едва затушили городские ворота.

Даниил и Василько ходили около города; некоторые лучники стреляли на городскую стену, и было ранено сто шестьдесят мужей, стоящих на заборолах. Когда наступил вечер, они возвратились в станы свои.

Станислав Микулич сказал: «Там, где мы стояли, нет ни рва с водой, ни высокой насыпи». Даниил, сев на коня, сам поехал осматривать городские укрепления и увидел, что так и есть. Даниил приехал к Кондрату и сказал: «Если бы мы с самого начала знали это место, то город был бы взят». Кондрат просил его утром снова приступить к городу.

Наутро Даниил и Василько послали своих людей. Они стояли и разбирали деревянные постройки около города, а горожане не смели швырять в них камнями со стен и просили, чтобы Кондрат прислал к ним Пакослава и Мстиуя. Пакослав сказал Даниилу: «Измени свою одежду и пойдем с нами». Даниил не хотел, но брат сказал ему: «Пойди, послушай их вече». Кондрат не доверял Мстиую.

Даниил надел на себя шлем Пакослава и стал сзади него. Стояли мужи на заборолах и говорили: «Так и скажите великому князю Кондрату – этот город разве не твой? Мы, воины, изнемогающие в этом городе, не чужеземцы, мы твои люди, ваши братья! Почему вы не пожалеете нас? Если русские нас захватят, – какая слава будет Кондрату? Если русское знамя водрузится на городских стенах, кому воздашь честь? Не Романовичам ли? А свою честь умалишь! Теперь мы брату твоему служим, а завтра твоими будем. Не дай славы русским, не погуби этот город!» И много слов они говорили.

Пакослав же сказал: «Кондрат рад был бы оказать вам милость, но Даниил весьма зол на вас: не хочет уходить, не взяв города». И, рассмеявшись, промолвил: «А вот он сам стоит. Говорите с ним». Князь же ткнул его древком копья и снял с себя шлем. Они закричали с городской стены: «Прими нашу покорность, молим тебя – заключи мир!» Он много смеялся, беседовал с ними, взял у них двух мужей и поехал к Кондрату.

Кондрат заключил с ними мир и взял у них заложников. Русские взяли в плен много челяди и боярынь. Поклялись друг другу русские и ляхи: если после этого между ними будет усобица, то не брать ляхам русской челяди, а русским – ляшской.

Потом они вернулись от Кондрата домой с честью: Бог им помогал, и они оказали великую помощь Кондрату, и вернулись со славою в землю свою. Никакой другой князь не входил так далеко в землю Ляшскую, кроме Владимира Великого, который крестил Русскую землю.