Деян Суджич - Язык вещей

Поначалу стиль Habitat был адресован небогатым студентам и молодым специалистам, обставляющим свое первое собственное жилье. Но постепенно, почти незаметно, он оттеснил прежние образцы, превратившись в самобытный стиль для взрослых британцев. Апофеозом этой смены поколений стал вечер, когда чета Блэр повела Билла и Хилари Клинтон ужинать в Pont de La Tour – ресторан Конрана на берегу Темзы. Но сегодня Habitat, конечно, уже приобретает ореол атрибута прошлого, отступая под натиском вкусов нового поколения.

Конран показал, что от гнета послевоенной эпохи со стандартной мебелью, газовыми горелками, которые включаются, когда опустишь в щель монетку, и лимитированной подачей горячей воды можно избавиться с помощью оранжевой краски, циклевки пола и нескольких циновок. Почетное место в его «Дизайне вашего дома» – ответе Конрана чиппендейловскому «Указателю», вышедшем десятью тиражами с 1974 по 1983 год, заняла гостиная его собственной квартиры в Риджентс-парке. Комната выкрашена в тщательно подобранный оттенок кремового цвета. Пол, конечно, выскоблен до блеска. На заднем плане над старым мраморным камином висит радикально абстрактная картина. В камине горит огонь, а дрова для него сложены в большую плетеную корзину. У стола стоит стул, разработанный Вико Маджистретти, а огромный диван окружают два кресла от Миса ван дер Роэ и куча громадных напольных подушек в полосатых чехлах. На кофейном столике разместилась точечная лампа.

В том, что касается вкуса, IKEA ведет себя более императивно. Конран оставлял право окончательного выбора за вами. IKEA же в любой стране, где она присутствует, придерживается одной и той же стратегии: ни на миллиметр не отходить от собственной проверенной формулы. Все изделия компании имеют скандинавские названия, в кафе при магазинах подают фрикадельки по шведскому рецепту, а в вопросах вкуса решающее слово остается за IKEA, а не за покупателями. В Британии, вместо того чтобы приспособиться к местной специфике, IKEA развернула энергичную рекламную кампанию, призванную отучить англичан от пристрастия к цветочным орнаментам на тканях. Кроме того, эта фирма привнесла в розничную торговлю методику работы с клиентами по принципу «не нравится – не бери», характерную для динамичных бюджетных авиалиний.

Чиппендейл не был столь самоуверен. На страницах своей брошюры он счел необходимым опровергнуть «происки злонамеренных конкурентов», утверждавших, что некоторые из его задумок невозможно воплотить на практике, что в чиппендейловских изделиях полет фантазии и нарциссизм дизайнера берут верх над искусством мастера. Ремесло не давало таких возможностей для самовыражения, как дизайн.

В каталоге Habitat Теренс Конран предложил клиентам собственную квартиру в качестве образца для подражания. Этот каталог – безошибочно точное свидетельство о вкусах и стремлениях городского среднего класса Британии в 1970–1980-х годах. Аналогичным образом Чиппендейл создал эталон обстановки в загородном поместье XVIII века

Для Дамфриса единственным мерилом роскоши была искусная ручная работа. Падук – экзотическая порода дерева, но это не поликарбонат. Характеристики этого материала позволяли любому квалифицированному ремесленнику работать с ним. До середины XIX века понятие роскоши было все еще неразрывно связано со штучным, ремесленным производством – либо за счет сохранения традиционных методов и технологий, либо потому, что эти методы и эстетические принципы служили отправной точкой для образного ряда промышленных изделий.

Обычно ритейлеры стараются приноровиться к вкусам покупателей, но IKEA гнет свою линию, стараясь с помощью рекламных кампаний убедить британцев «избавиться от пристрастия к ситцу»

Но затем ситуация кардинально изменилась. Хотя самым влиятельным авторитетом в области дизайна в XIX веке был Уильям Моррис, считавший Промышленную революцию однозначно негативным процессом, ведущим к подрыву традиционных ремесел за счет механического копирования творческих достижений мастеров, визуальные пристрастия людей неизбежно корректировались формами и отделкой массовых промышленных изделий. Впервые увидев револьверы, которые выпускал Сэмюэл Кольт, британцы были поражены не только остроумием технических решений, но и голой простотой самих изделий, порожденных «модульными» методами производства. Трудно было представить нечто более далекое от изготовлявшихся тогда в Британии охотничьих ружей с прикладами орехового дерева и затейливой гравировкой на стволах. Объекты вроде пистолетов Кольта или мебели массового производства (его первопроходцем в этой области стала семья Тонет, поставившая на промышленные рельсы изготовление венских стульев) свидетельствовали о необходимости нового языка дизайна и новых способов удовлетворения тяги людей к роскоши. Этот язык должен был обладать способностью адаптации к новым реалиям массового производства.

Но даже в совершенно изменившемся социально-культурном контексте австрийский миллионер Фриц Варндорфер, в начале XX века не жалевший денег на дизайнеров и ремесленников из кооператива «Венские мастерские», руководствовался, по сути, тем же импульсом, что и Дамфрис, поручивший братьям Адамам построить свой дом, а Чиппендейлу обставить его. К тому моменту мир «большой промышленности», во времена Дамфриса едва видневшийся на горизонте, уже полностью вступил в свои права. Как раз в это время Генри Форд готовил в Хайленд-парке первый конвейер для сборки машин «модели Т», которую он запустил в производство в 1908 году.

Действуя через «Венские мастерские», Йозеф Хофман нашел для ремесленного производства новое применение. Он использовал недавно созданные материалы, в том числе алюминий, в качестве «сигнала» о разрыве с прошлым. Результатом стала серия предметов домашней утвари, например, столовых приборов и декоративных изделий, которые по-прежнему, несмотря на радикально изменившийся язык дизайна, играли традиционную социальную роль, давая своим обладателям утешительное чувство владения вещами, наделенными эмоциональным резонансом (Дамфрис должен был воспринимать работы Чиппендейла примерно так же).

Создатели «Мастерских» все еще неоднозначно относились к промышленному производству. Они утверждали, что их больше интересует поиск «своего голоса» для занятий ремеслом в новые времена, чем промышленный дизайн. Манифест Хофмана гласил: «Даже мы понимаем, что с помощью машин можно делать приемлемые по качеству изделия массового производства, однако метод изготовления не может не накладывать на них своего отпечатка. Мы пока не считаем своей задачей вторжение в эту сферу». Тем не менее вазы и подсвечники Хофмана, сработанные из листов гнутого металла, с безупречно правильным решетчатым узором при полном отсутствии любых других орнаментов, несомненно создавали впечатление, что «Мастерские» формируют эстетический вокабуляр, специально приспособленный для максимального использования возможностей механизированного производства.