Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 2

– Пусть тот, кто однажды принадлежал к нашему миру, но обладающий не совсем такой же плотью, услышит нас, – продолжал епископ.

Пусть тот, кто был человеком, но чей Отец им не являлся, а был дышащим Богом, подарит нам утешение.

Пусть он взглянет на наш стол и на тех, кто сидит за ним, и положит Свою руку на плечо того, кто заблудился и ищет.

Старик сделал вдох и окинул взглядом стол. Саймон, пытавшийся наблюдать за ним, уперев подбородок в грудь, подумал, что он выглядит так, словно хотел бы треснуть по башке каждого из собравшихся здесь инкрустированным самоцветами Деревом.

– Кроме того, – быстро закончил епископ свою речь, – прости собравшимся здесь людям проклятые, гордые глупости, которые они могут произнести. Они ведь Твои дети.

Старик закачался и с трудом уселся на свое место; за столом возобновились тихие разговоры.

– Тебе не кажется, Саймон, что епископу здесь не нравится? – прошептал Бинабик.

Теперь на ноги поднялся Джошуа.

– Благодарю вас, епископ Анодис, за ваши… искренние молитвы. И спасибо всем, кто сегодня сюда пришел. – Он смотрел на залитый светом зал, опираясь левой рукой о стол, правая пряталась в складках плаща. – Наступили тяжелые времена, – продолжал Джошуа, переводя взгляд с одного гостя на другого. Саймону показалось, что внимание зала переключилось на него – неужели принц что-то скажет о своем спасении? Саймон заморгал как раз в тот момент, когда глаза Джошуа быстро скользнули мимо него, и вернулся к центру зала. – Тяжелые и мрачные времена. Верховный король Хейхолта – и да, мой брат, конечно, но для нас главное то, что он король, – как нам кажется, повернулся спиной к проблемам Светлого Арда. Налоги поднялись так сильно, что стали жестоким наказанием, несмотря на то что в Эркинланде и Эрнистире была страшная засуха, а на севере прошли ужасные бури.

Хейхолт пытается получить от всех нас много больше, чем мы когда-либо отдавали во времена правления короля Джона. Кроме того, Элиас отвел войска, благодаря которым дороги были свободными и безопасными, что помогало управлять менее населенными землями Фростмарша и Вилдхельма.

– Совершенно верно! – выкрикнул барон Ордмаэр и стукнул кубком по столу. – Да благословит вас бог, но это правда, принц Джошуа! – Он повернулся и вскинул вверх кулак, привлекая внимание остальных.

Последовали крики одобрения, но среди присутствовавших явно были и те, кто придерживались другого мнения. В том числе епископ Анодис, они укоризненно качали головами, услышав так рано столь резкие слова.

– Таким образом, – громко сказал Джошуа, успокаивая собравшихся, – мы оказались перед проблемой – что мы должны сделать? Вот почему я пригласил всех вас сюда, и, насколько я понимаю, именно по этой причине вы приехали в Наглимунд: чтобы решить, как мы можем помочь Светлому Арду. Станем ли мы и дальше носить цепи, – он поднял левую руку и показал наручник, все еще охватывавший его кисть, – которые надел на наши шеи король.

Со всех сторон послышались одобрительные крики. Люди зашептались громче. Джошуа взмахнул рукой в оковах, чтобы призвать всех к молчанию, и тут в дверном проеме мелькнуло что-то красное, и в зал стремительно вошла женщина в длинном алом платье, подобном пламени факела. Именно ее видел Саймон в покоях Джошуа – величественную, с темными глазами. Она быстро, под взглядами мужчин, следивших за ней с нескрываемым интересом, прошла к стулу принца. Казалось, Джошуа стало немного не по себе, а когда она наклонилась и прошептала ему что-то на ухо, принц продолжал пристально смотреть на кубок с вином.

– Кто эта женщина? – прошипел Саймон, и, судя по свистящему шепоту, разлетевшемуся по залу, у многих возник такой же вопрос.

– Ее зовут Воршева, – ответил Бинабик. – Дочь вождя клана тритингов. Кроме того, что она… женщина принца, говорят, она необыкновенно красива.

– Так и есть. – Саймон еще некоторое время смотрел на нее, потом снова повернулся к троллю. – «Говорят»! Что ты имеешь в виду – «говорят»? Она ведь здесь, перед нами?

– Однако мне трудно об этом судить. – Бинабик улыбнулся. – Дело в том, что мне не нравится сама мысль о высокой женщине.

Леди Воршева закончила говорить, выслушала ответ Джошуа и через мгновение выскользнула из зала, оставив легкое алое сияние в темноте дверного проема.

Принц поднял голову, и за безмятежностью его лица Саймону показалось, что он… смущен?

– А теперь, – начал Джошуа, – мы собирались?… Да, барон Девасалль?

Щеголь из Наббана встал.

– Вы сказали, ваше высочество, что нам следует относиться к Элиасу лишь как к королю. Но это очевидным образом не соответствует действительности, – заявил он.

– Что вы имеете в виду? – спросил лорд Наглимунда под недовольный ропот своих вассалов.

– Прошу прощения, принц, но вот что я хотел сказать: если он просто король, тогда нам всем не следует здесь находиться, во всяком случае, герцог Леобардис не должен был меня сюда направлять. Вы единственный другой сын короля Джона. Зачем еще мы проделали бы такой долгий путь? Иными словами, тем, кто недоволен Хейхолтом, следует отправиться в Санцеллан Маистревис или в Таиг в Эрнисдарке. Но вы действительно его брат, ведь так? Брат короля?

На губах Джошуа появилась холодная улыбка.

– Да, барон, я его брат. И я понял, что вы имеете в виду, – ответил принц.

– Благодарю вас, ваше высочество. – Девасалль отвесил короткий поклон. – Но остается еще один вопрос. Чего хотите вы , принц Джошуа? Мести? Трона? Или договора с жадным королем, который оставит вас в покое здесь, в Наглимунде?

Со стороны эркинландеров послышался возмущенный ропот, некоторые стали подниматься на ноги, брови взлетели вверх, усы развевались. Но прежде, чем кто-то успел заговорить, молодой Гвитинн из Эрнистира наклонился через стол в сторону барона Девасалля, как лошадь, закусившая удила.

– Джентльмен из Наббана хочет услышать ответ? Ну так вот вам мой! Сражаться! Элиас оскорбил кровь моего отца и трон, он послал Руку короля в наш Таиг с угрозами и жестокими словами, он вел себя, как взрослый, обещающий наказание непослушным детям. Мы не намерены терпеть подобные оскорбления – мы готовы сражаться!

Несколько человек громко поддержали смелые слова эрнистирийца, но Саймон, оглядывая помутневшим взором зал – он уже допивал последние капли вина из второго кубка, – понял, что большинство гостей встревожены и начали тихонько переговариваться с соседями. Сидевший рядом с ним Бинабик нахмурился, зеркально отобразив выражение лица принца.

– Послушайте меня! – воскликнул Джошуа. – Наббан, в лице посла Леобардиса, задал жесткие, но справедливые вопросы, и я на них отвечу. – Он обратил холодный взгляд на Девасалля. – У меня нет ни малейшего желания быть королем, барон. Мой брат это знает, однако он пленил меня и держал в темнице, а также убил два десятка моих людей. – Он вновь поднял руку в кандалах. – И, да, я хочу мести – но если Элиас будет править достойно и честно, я от нее откажусь ради блага Светлого Арда и в первую очередь моего родного Эркинланда. Что же до перемирия… я не знаю, возможно ли оно. Элиас стал опасным и трудным в общении; кое-кто утверждает, что иногда он переходит границы безумия.