Тэд Уильямс - Трон из костей дракона. Том 1

Наконец, когда у него появилось ощущение, что он поднимается уже несколько часов, лестничный колодец вывел его на блестящий белый пол колокольной башни, которую также построили из необычного камня. Хотя башня тянулась вверх еще почти на сотню локтей, сходясь на конус к самому Ангелу, примостившемуся на облачном горизонте, ступеньки здесь заканчивались, и огромные бронзовые колокола, ряд за рядом, свисали со сводчатых стропил, словно церемониальные зеленые плоды. Тут гулял ветер, а воздух был очень холодным, и звон колоколов Зеленого Ангела вырывался из высоких арочных окон так, что их слышала вся округа.

Саймон стоял спиной к одной из шести шедших от пола до потолка колонн из темного, гладкого и прочного, как камень, дерева. Он жевал краюху хлеба и смотрел на запад, где воды Кинслага неустанно набегали на массивную морскую стену Хейхолта. И, хотя день выдался темным, а снежинки исполняли свой безумный танец, Саймона удивила четкость, с которой он видел раскинувшийся перед ним мир. На волнах Кинслага покачивалось множество маленьких лодок, озерные люди в черных плащах невозмутимо склонялись над веслами.

А еще дальше, как показалось Саймону, он смутно различил место, где река Гленивент вытекала из озера и начинала свое долгое путешествие к океану – извивавшийся маршрут длиной в полсотни миль мимо портовых городов и ферм. Там, где заканчивался Гленивент, уже в руках самого моря, остров Варинстен наблюдал за устьем реки; а к западу, за Варинстеном, открывались лишь нескончаемые и неизменные лиги океана.

Саймон проверил больное колено и решил, что не станет садиться, из чего неизбежно следовало, что ему придется снова встать. Он поплотнее надвинул шапку на уши, которые покраснели и стали побаливать на ветру, и принялся за кусочек сыра. Справа, далеко за пределами того, что он видел, раскинулись луга и холмы Ак-Самрата, дальней границы королевства Эрнистир, места той ужасной битвы, описанной Моргенесом. Слева, на другом берегу громадного озера Кинслаг, находились, казалось, бесконечные луга тритингов. Впрочем, в конце концов они заканчивались, и за ними начинался Наббан, потом залив Фираннос с островами, а дальше – болотистая страна враннов… множество мест, которые Саймон никогда не видел и, скорее всего, не увидит.

Вскоре ему наскучило смотреть на будто застывший Кинслаг и представлять картины недоступного юга, и он, хромая, перебрался на другую сторону колокольни. Если встать посередине, откуда детали земной поверхности оставались невидимыми, вращавшаяся невыразительная темная масса туч превращалась в серую дыру в пустоте, а башня мгновенно становилась призрачным кораблем, дрейфовавшим в пустом туманном море. Вокруг открытых окон завывал и пел ветер, и колокола негромко гудели, словно буря загнала маленьких напуганных призраков под их бронзовую кожу.

Саймон потянулся к низкому подоконнику и выглянул наружу, чтобы посмотреть на безумную толпу крыш Хейхолта внизу. Сначала ветер дергал его за одежду, будто пытался схватить и швырнуть, как котенка, играющего с сухим листком. Саймон сильнее сжал влажный камень, и вскоре ветер стих. Он улыбнулся: с такой высоты великолепное лоскутное одеяло крыш Хейхолта – разной высоты и вида, каждая с лесом дымовых труб, конусов и куполов – выглядело точно двор, полный необычных квадратных животных. Они растянулись на мили вокруг, соединяясь друг с другом и сражаясь за свободное пространство, как боровы за пищу.

Только две башни были выше купола часовни, которая доминировала во Внутреннем дворе. Сейчас ее разноцветные окна залепил мокрый снег. Другие строения цитадели, личные покои, столовый и тронный залы и крыло, принадлежавшее канцлеру, в каждом из которых что-то перестраивали, являлись безмолвным свидетельством различных характеров обитателей замка. В двух внешних дворах и на массивной наружной стене, окружавшей холм, также было тесно. Хейхолт никогда не выходил за внешнюю стену; люди строили вверх или делили уже готовые помещения на несколько, меньших размеров.

За цитаделью раскинулся город Эрчестер, одна легкомысленная улица с невысокими домами следовала за другой, все они были покрыты белой снежной мантией, и лишь собор вздымался над окружавшими его домами, но и он пасовал перед Хейхолтом и Саймоном на самой высокой башне цитадели. Тут и там в воздухе метались снежинки, которые тут же уносил ветер.

За городскими стенами Саймон разглядел смутные, скрытые снегом очертания старого языческого кладбища, пользовавшегося дурной репутацией. За ним начинались песчаные холмы, доходившие до границы леса; над их скромным скоплением возвышалась гора Тистерборг, так же эффектно, как собор над низкими домиками Эрчестера. Саймон их не видел, но знал, что Тистерборг окружало кольцо отполированных ветром скальных колонн, которые местные жители называли Камнями Гнева.

А за Эрчестером, холмами и окруженным каменными колоннами Тистерборгом находился Лес. Альдхорт, так его называли – Древнее Сердце, – он раскинулся, точно море, огромный, темный и непостижимый. Люди жили у его границ, даже проложили вдоль них несколько дорог, но лишь немногие рисковали далеко туда заходить. То была огромная тенистая страна посреди Светлого Арда; она не отправляла посольств и не принимала гостей. На фоне его величия даже огромный Сиркойл, Комбвуд в Эрнистире на западе, походил на рощу. Существовал только один Лес.

Море на западе и Лес на востоке; север с его железными людьми и земля погибших империй на юге… глядя на раскинувшийся перед ним Светлый Ард, Саймон на время забыл о боли в колене. Он стал королем всего известного мира.

Когда скрытое пеленой зимнее солнце прошло зенит, Саймон собрался возвращаться, он выпрямил ногу, и у него вырвался стон: колено одеревенело за долгий час, проведенный в неподвижности. Саймон понимал, что в таком состоянии ему не удастся повторить тайный, трудный и долгий путь обратно. Что ж, придется рискнуть – в худшем случае ему придется встретиться с Барнабасом или отцом Дреосаном.

Длинная лестница стала источником жутких страданий, но вид из башни заставил его отбросить мысли о боли; он не так сильно жалел себя, как стали бы многие другие, окажись они на его месте. Желание увидеть окружающий мир горело в нем постоянным огнем, согревая до самых кончиков пальцев. Он решил попросить Моргенеса побольше рассказать ему про Наббан и Южные острова, а также про Шестерых королей.

На четвертом этаже – именно здесь он пробрался в башню – Саймон услышал, как кто-то быстро спускается по лестнице. Мгновение он стоял неподвижно, размышляя, мог ли кто-то его обнаружить, пребывание в башне не являлось запретным, но у Саймона не было никаких причин тут находиться, и он точно знал, что церковный сторож будет очень недоволен, если обнаружит его тут. Однако Саймона удивило, что звук шагов удалялся. Он не сомневался, что Барнабас или кто-то другой без колебаний поднялся бы наверх, чтобы застать его на месте преступления, отвести вниз и как следует надрать уши.