Эмили Дункан - Жестокие святые

Интересно, Изак уже запустил процесс? Съехавшая набок корона и трясущиеся руки указывали на нервозность. Но когда его рукав задрался и Серефин увидел десятки порезов на предплечье отца, то сразу понял, что это означало. Желудок сжался от осознания, что все это происходило на самом деле.

– Я просто считаю, что мы тратим важные ресурсы на пустяки под названием «традиции», хотя идет война, а половина жителей королевства голодают, – угрюмо заметил Серефин, заставив себя и дальше притворяться, что это обычный разговор.

– Когда ты сядешь на трон, можешь отказаться от традиций и сам решать, как подавлять бунты, – не поднимая глаз, ответил Изак.

Кровь застыла в жилах Серефина.

В голосе отца не было и намека на искренность. Он подавил панику, разрастающуюся в груди, и сменил тему. Он вспомнил про Йозефину и ее рассказ о том, что ее свита так мала, потому что она столкнулась с калязинцами на территории Транавии.

– Одна из девушек, живущих у границы, сказала мне, что калязинцы прорвались в страну.

Эти слова заставили отца поднять голову от стола.

– Что?

Серефин пожал плечами:

– Я не могу утверждать это, но, судя по тому, что я видел на фронте, это вполне возможно. Мы побеждаем, но это не значит, что мы победили.

Рука Изака сжалась в кулак, сминая бумагу. А Серефин почувствовал себя так, словно только что одержал маленькую и очень незначительную победу.

Король передернул плечами, словно его охватил озноб.

– Калязинцы перебросили войска в Росни-Оворийск, – сказал он.

Серефин нахмурился, не понимая, зачем отец поделился этой информацией. Конечно, это казалось странным, что войска калязинцев двинулись к границе, но когда Серефин приезжал в Гражик, то становился принцем, а не генералом. И отец обычно ясно давал это понять.

– Как будто они знают то, чего не знаем мы, – продолжил Изак. – Как будто они готовятся к чему-то… масштабному. – Внезапно на лице отца появилась улыбка, отчего Серефин вновь ощутил страх. – Но их планам не суждено осуществиться. Транавия покажет свою истинную силу.

– Да? – напряженно спросил Серефин.

У него закружилась голова. Если калязинцы планировали масштабное наступление на границу, то транавийцы не смогут защитить ее. Что знали в Калязине, чего не знал Серефин?

Изак не ответил, а просто отмахнулся от сына:

– Ты вступил на тонкий лед, Серефин. Держись подальше от ведьмы, промывающей мозги твоей матери.

«Это истинная причина их встречи?» Серефин слегка расслабился. Он подумывал навестить Пелагею утром. И теперь обязательно это сделает.

– О, я прекрасно понимаю это, отец. К счастью, я умею плавать, а за годы, проведенные в Калязине, привык к холоду. Потому что лед вот-вот треснет.

Отец впился в него взглядом. А Серефин с улыбкой поклонился, развернулся и как можно быстрее вышел из кабинета.

Выйдя в коридор, он прижался к стене. К нему тут же подошел Кацпер и положил руку на плечо. Серефин обернулся к своему помощнику. Им следовало действовать без промедлений. Если Калязин к чему-то готовился – а король планировал уничтожить их войска силой, равной божественной, – то у Серефина не оставалось больше времени.

– Все в порядке? – спросил Кацпер.

Серефин опустил голову ему на плечо.

– Нет, – пробормотал он, чувствуя, как его охватывает неуверенность.

Кацпер подтолкнул принца так, чтобы лоб прижимался к его виску.

– Мы тебя вытащим отсюда, Серефин, – сказал он. – Кстати, ты знаешь, что у тебя на лице довольно впечатляющий отпечаток руки?

Серефин вымученно рассмеялся и выпрямился. Было поздно, он устал и вряд ли был на что-то способен сегодня.

Они уже возвращались в покои Серефина, когда со стороны библиотеки раздался оглушительный грохот.

– Звучит не очень хорошо, – пробормотал Кацпер, но Серефин уже свернул в коридор.

Надя дернула рукой так, чтобы зителка из рукава упала ей в ладонь.

«Пусть это будет очередная участница, недовольная тем, что принц обратил на меня внимание», – взмолилась она.

Стиснув в пальцах рукоять, она резко оттолкнула стул назад, отчего тот упал, а затем молниеносно обернулась.

И чуть не уткнулась лицом в простую металлическую маску. Надя непроизвольно взвизгнула и отпрыгнула назад, врезавшись в стол. Стервятница не шевелилась, только мотала головой из стороны в сторону.

Ее светлые, вьющиеся волосы спадали на спину, а свет свечей играл на железных когтях.

Паника сдавила грудь Нади, не давая вздохнуть. Она не могла отбиться от Стервятницы. Не в одиночку. Не здесь.

Она не могла обратиться к богам за чарами и благословением. Стервятница атаковала, двигаясь так быстро, что Надя едва уловила это движение. Искры полетели в разные стороны, когда железные когти встретились с зителкой.

«Они узнали, кто я?»

Что, если они нашли Малахию и вновь превратили его в монстра? Так они разузнали про нее?

Надя оттолкнула Стервятницу и запрыгнула на стол. Железные когти заскрежетали по дереву, чуть не задев ее.

У нее не было чар. У нее ничего не было. Без богов ей не на что было надеяться.

Надя бросилась бежать.

Стервятница последовала за ней, двигаясь так быстро, что в тусклом свете казалась размытым пятном.

Наде даже не удалось выбраться из библиотеки. От прикосновения магии крови металлический привкус наполнил рот. Девушка ощутила сильный толчок и врезалась в книжный шкаф, опрокинув его с оглушительным грохотом. Дыхание перехватило, и ей пришлось хватать ртом воздух, прекрасно осознавая, что Стервятница – в этот раз медленно – приближалась к ней.

– Испугалась? – выплюнула Стервятница и провела железным когтем по корешкам книг, распарывая их.

Надя с отчаянием пыталась нащупать ниточку чар, которые помогли бы остановить чудовище. С каждым шагом Стервятницы она пятилась назад, пока не уперлась в стену. Ей больше некуда было идти, и именно так все закончится. В темноте. В одиночестве. В обители ее врагов.

Стервятница уже находилась в нескольких десятках сантиметров от Нади. Ее маска была полностью глухой, с одними прорезями для глаз.

– Хватит убегать, зверушка.

Надя стиснула зубы. Ни богов, ни надежды.

Стервятница вновь атаковала, но ей уже нечего было терять, да и вряд ли ее что-то могло спасти.

Когда Надя ощутила это в первый раз, то ей показалось, что она окунулась в ручей, созданный Марженей. Сейчас это больше походило на прорванную плотину. Разочарование и страхи превратились в силу. И эти чары принадлежали лишь ей. Они сбили Стервятницу с ног, отчего та врезалась в стол и сломала его, словно тот был сделан из бумаги.