Холли Блэк - Жестокий принц

– А ты не такая, как они о тебе говорят. – Он наклоняется и снова меня целует.

Думать о том, что они обо мне говорят, не хочется. Не сейчас. Хочу только, чтобы целовал и целовал, стирая все-все-все.

Спуск длится долго. Мои пальцы путаются в его волосах. Мои губы на его шее. За спиной – древняя каменная стена. Так медленно… так хорошо… и так бессмысленно… Этого не может быть. Это не моя жизнь. Я никогда не чувствовала ничего подобного. Мы сидим за длинным банкетным столом и едим хлеб и сыр. Пьем бледно-зеленое вино с ароматами трав из массивных кубков – Локк достает их из глубин настенного шкафчика. Ему дважды приходится мыть кубки – столько на них пыли.

Потом он поднимает меня и усаживает на стол так, что наши тела оказываются вжатыми одно в другое. Восхитительно и ужасно. Я ощущаю себя настоящей фейри.

Не уверена, что умею хорошо целоваться. Мои губы, язык такие неуклюжие. Я застенчива. Хочу прижаться к нему еще крепче и в то же время оттолкнуть. У фейри – в отличие от меня – в плане стеснительности табу нет. Мое смертное тело отдает потом и страхом. Я не знаю, куда деть руки, как обнимать, насколько глубоко вонзать ногти в его плечи. И хотя я знаю, что следует обычно за поцелуями и что ищут его пальцы на моем покрытом синяками бедре, скрыть неопытность не удается.

Локк отстраняется, смотрит на меня, и я из последних сил гашу панику.

– Останься, – шепчет он.

В первое мгновение я думаю, что он предлагает остаться с ним здесь, и сердце несется прытью, подстегнутое желанием и страхом. Но потом понимаю, что речь идет о вечеринке, на которой будут и его друзья. Невидимые слуги, кто бы они ни были, должно быть, уже готовят дом, и вскоре в саду будет танцевать, например, мой несостоявшийся убийца Валериан.

Ну, может, и не танцевать, а стоять, неловко прислонившись к стене, с выпивкой в руке, повязкой на ребрах и новым планом убийства в сердце. Если не с прямым приказом от Кардана.

– Твоим друзьям это не понравится. – Я соскальзываю со стола.

– Они быстро напьются и перестанут обращать на что-либо внимание. Нельзя же провести всю жизнь под замком в казарме Мадока. – Он добавляет улыбку, явно рассчитанную на то, чтобы очаровать меня. Отчасти она срабатывает. Вспоминаю предложение Даина поставить мне на лоб любовную метку. Интересно, есть ли такая у Локка, потому что, вопреки всему, я уже готова поддаться соблазну.

– У меня и одежды подходящей нет, – показываю на тунику, испачканную кровью Валериана.

Локк неторопливо оглядывает меня снизу доверху. Даже чересчур неторопливо.

– Платье я тебе найду. Найду все, что только пожелаешь. Ты спросила о Кардане, Никасии и Валериане – приходи и увидишь, какие они вне школы, какими потерявшими достоинство придурками бывают, когда выпьют. Увидишь их уязвимые места, трещинки в их броне. Ты же должна знать, как их победить? Я не говорю, что ты проникнешься к ним теплыми чувствами, но тебе ведь этого и не надо, верно?

– Мне ты нравишься. Мне нравится играть с тобой, притворяться.

– Притворяться? – повторяет он задумчиво, словно не зная, оскорбляю я его этим или нет.

– Конечно. – Я подхожу к окну, выглядываю. Лунный свет падает на вход в зеленый лабиринт. Неподалеку уже горят факелы, и язычки пламени подрагивают от ветра.

– Конечно, мы притворяемся. Мы нездешние, но все равно веселимся.

Он бросает на меня заговорщический взгляд.

– Тогда пусть так и будет.

– Хорошо, – уступаю я. – Останусь. Пойду на твою вечеринку. – Слишком мало радости я видела здесь, чтобы сопротивляться заманчивому предложению.

Идем через комнаты к двойной двери. В какой-то момент он останавливается в нерешительности и оглядывается. Потом открывает дверь. За ней огромная спальня. Все укрыто толстым слоем пыли. На полу следы двух пар ног. Локк приходит сюда, но не часто.

– В гардеробе платья моей матери. Возьми что понравится, – предлагает он и берет меня за руку.

Оглядывая эту нетронутую комнату в самом сердце дома, я понимаю его горе, понимаю, почему он так долго держал ее под замком. И рада, что допущена сюда. Будь у меня комната с мамиными вещами, я, может быть, никому бы ее не открыла. И, возможно, сама бы не осмелилась войти.

Локк открывает один из шкафов. Многие вещи попорчены молью, но представить, какими они были, совсем нетрудно: юбка, украшенная зернышками граната: другая, за которой, как за занавесом, прячутся механические игрушки. Еще одна расшита силуэтами танцующих фавнов. Я восхищалась платьями Орианы, элегантными и роскошными, но эти пробуждают во мне прямо-таки неутолимое желание иметь такие же. Жаль, мне не довелось увидеть мать Локка в одном из этих нарядов. Мне почему-то кажется, что она была смешливая.

– Ничего подобного я еще не видела. Ты действительно хочешь, чтобы я надела такое?

Он проводит ладонью по рукаву.

– По-моему, они немного обветшали.

– Нет. Мне нравятся.

То, что с фавнами, пострадало меньше других. Я смахиваю с него пыль и переодеваюсь за старинным экраном. Платье из разряда тех, надеть которое без помощи Таттерфелл было бы затруднительно. Что делать с волосами, я не знаю, а потому временно оставляю их как есть – заплетенными в корону вокруг головы. Я протираю рукой серебряное зеркало, вижу себя в платье умершей матери Локка, и по спине пробегает дрожь.

Зачем я здесь? Не знаю. Каковы намерения Локка? В них я тоже не уверена. И когда Локк пытается надеть на меня украшения своей матери, я отказываюсь от них.

– Идем в сад. – Не хочу больше оставаться в этой пустой, отзывающейся эхом комнате.

Он убирает длинное изумрудное ожерелье, и мы идем к выходу. У порога я оглядываюсь и смотрю на шкаф с рассыпающейся одеждой. Несмотря на одолевающее меня беспокойство, не могу не дать воли воображению: интересно, каково было бы стать хозяйкой такого дома? Представляю принца Даина с короной на голове. Представляю моих одноклассников за длинным столом – тем самым, на котором мы с Локком целовались. Они пьют светло-зеленое вино и делают вид, что никогда и не пытались меня убить. Локк держит в руке мою руку.

И я шпионю за ними всеми – во имя короля.

Лабиринт из живой изгороди высотой в рост огра. Плотные и блестящие, темно-зеленые листья. Похоже, компания Кардана собирается здесь частенько. Когда мы с Локком, немного опоздав, выходим из дома, до меня из центра лабиринта доносится их смех.

В воздухе витает аромат соснового ликера. В свете факелов все отбрасывает длинные тени и окрашивается в красное. Мои шаги неспешны.

Опустив руку в карман заимствованного платья, касаюсь ножа, лезвие которого еще испачкано кровью Валериана, и чего-то еще, оставленного, должно быть, много лет назад матерью Локка. Достаю и вижу простенькую безделушку – золотой желудь. На украшение не похоже – нет цепочки, а служить какой-то иной цели, кроме как радовать глаз своей милой красотой, он не может. По крайней мере я такой цели представить не могу и опускаю находку в карман.