Холли Блэк - Жестокий принц

– Этого не может быть. – Я думаю о Лириопе, о письме, о том, как Балекин хотел узнать, кто добыл яд. Но Элдреда нельзя было отравить румяным грибом.

– Спроси своих друзей, – настаивает Кардан, кивая на Таракана и Призрака. – Один из них применил яд, убивший ребенка и его мать.

Я качаю головой, но Призрак отводит взгляд.

– Почему Даин сделал это?

– Потому что зачал ребенка с супругой Элдреда и боялся, что Элдред узнает и назначит наследником другого из нас. – Похоже, Кардан доволен, что ему удалось удивить меня – удивить нас, как я понимаю по лицам Таракана и Призрака. Мне не нравится, как они теперь на него смотрят, хотя, в конце концов, он может чего-то стоить. – Даже Королю Волшебной страны не понравится, если сын займет его место на ложе возлюбленной.

Меня вроде бы не должно шокировать, что при Дворе Волшебной страны царят разврат и мерзость. Я знаю об этом, как и о том, что Мадок может творить отвратительные вещи с людьми, о которых должен заботиться. Насколько мне известно, и Даин никогда не был добреньким. Он заставил меня насквозь пронзить собственную руку. Он ценил меня за полезные качества, только и всего.

Народ Волшебной страны, может быть, и красив, но его красота наводит на мысль о шкуре убитого золотистого оленя, под которой кишат трупные черви и которая вот-вот прорвется от гноя.

Меня тошнит от запаха крови. Она у меня повсюду – на платье, под ногтями, в ноздрях. Чем же я лучше фейри?

«Продать принца Балекину». Обдумываю эту мысль. Балекин будет у меня в долгу. Я буду принята при дворе, о чем некогда мечтала. Он даст мне все, что попрошу, любую из вещей, обещанных Даином, и даже больше: землю, рыцарство, любовную метку на челе, и каждый, кто посмотрит на меня, будет изнывать от желания; и меч, каждый удар которого налагает чары.

И все же ничего из этого больше не кажется желанным. Ни одна из этих вещей не заключает в себе подлинной власти. Подлинную власть нельзя подарить. Подлинную власть нельзя отобрать.

Я думаю о том, каким Верховным Королем будет Балекин, потому что Круг граклов поглотит все остальные круги влияния. Думаю о его голодных слугах, о том, как он подстрекал Кардана убить одного из них для тренировки, как, проповедуя любовь к семье, приказал избить Кардана.

Нет, не могу представить себя служанкой Балекина.

– Принц Кардан – мой пленник, – напоминаю я, прохаживаясь взад-вперед. Я во многом не разбираюсь, да и хорошим шпионом была очень недолгое время. Но я не хочу сдавать позиций. – Мне предстоит решать его участь.

Таракан и Призрак обмениваются взглядами.

– Конечно, если мы не хотим устроить драку, – говорю я, потому что они мне не друзья и нужно помнить об этом. – Но у меня есть доступ к Мадоку. У меня есть доступ к Балекину. У меня наилучшие шансы уладить это дело.

– Джуд, – предостерегающе произносит Кардан со своего стула, но я не нуждаюсь в предостережениях, особенно от него.

Наступает напряженный момент, но потом Таракан криво ухмыляется.

– Нет, девочка, мы не будем драться. Если у тебя есть план – я рад. Я не мастак по части планов, если только речь не идет о том, как стащить камень из красивой оправы. Ты стащила мальчишку – принца. Это твоя игра, если считаешь, что сумеешь выиграть.

Призрак хмурится, но не возражает.

Я должна собрать части головоломки в целое. Вот чего я не могу понять: почему Мадок поддерживает Балекина? Балекин жесток и непостоянен, эти два качества нежелательны для монарха. Даже если Мадок верит, что Балекин разрешит ему воевать, то этого можно было добиться другими способами.

Я думаю о письме, найденном на столе Балекина и адресованном матери Никасии: «Я знаю, где найти румяный гриб, о котором вы спрашиваете». Зачем, спустя столько времени, Балекину потребовались доказательства, что Даин организовал убийство Лириопы? И если он их нашел, то почему не предоставил Элдреду? Или предоставил, но Элдред ему не поверил. Или… Если только доказательства не уличали кого-то другого.

– Когда отравили Лириопу? – спрашиваю я.

– Семь лет назад, в месяц бурь, – отвечает Призрак, кривя губы. – Даин сказал мне, что его посетило предвидение насчет этого ребенка. Это важно или тебе просто любопытно?

– Что за предвидение?

Он трясет головой, словно не желая вспоминать, но отвечает.

– Если бы мальчик родился, принц Даин никогда бы не стал королем.

Надо же быть таким дураком, чтобы разрабатывать стратегию, основываясь на загадках.

– Значит, это правда, – спокойно говорит Таракан. – Ты ее убил. – Призрак мрачнеет еще сильнее. Мне раньше и в голову не приходило, что они могут не знать о заданиях друг друга.

Заметно, что оба чувствуют себя неловко. Интересно, Таракан пошел бы на такое? И как мне теперь относиться к Призраку? Смотрю на него и не знаю, кто передо мной.

– Сейчас я иду домой. Сделаю вид, что потерялась на пирушке. Постараюсь выяснить, какую ценность для них представляет Кардан. Вернусь завтра и изложу подробности вам обоим и Бомбе, если она здесь. Дайте мне один день разобраться, что я могу сделать, и поклянитесь не принимать решений до моего возвращения.

– Если у Бомбы больше ума, чем у нас, она затаилась и выжидает удобного момента. – Таракан показывает на шкаф. Призрак молча подходит и достает из него бутылку, которую ставит на обшарпанный деревянный стол. – Откуда нам знать, что ты нас не предашь? Даже если сейчас ты считаешь, что на нашей стороне, то, побывав в доме Мадока, можешь изменить решение.

Я задумчиво смотрю на Таракана и Призрака.

– Оставляю Кардана под вашим присмотром, значит, доверяю вам. Обещаю, что не предам, а вы пообещайте, что принц будет здесь, когда я вернусь.

Кардан заметно повеселел, поняв: что бы ни случилось дальше, оно откладывается. А может, он почувствовал облегчение при виде бутылки.

– Ты можешь стать творцом королей, – замечает Призрак. – Это соблазнительно. Балекин останется в еще большем долгу перед твоим отцом.

– Он мне не отец, – резко бросаю я. – И даже если я решу объединиться с Мадоком, какое вам дело – он заплатит.

– Полагаю, никакого, – неохотно отвечает Призрак. – Однако если ты вернешься с Мадоком или кем-нибудь еще, мы убьем Кардана. А потом убьем тебя. Поняла?

Я киваю. Если бы не заклятие принца Даина, они могли бы меня принудить. Конечно, я не знаю и знать не хочу, действует ли заклятие принца Даина после его смерти.

– И если ты не уложишься в один день, который просишь, и не вернешься, мы тоже его убьем, чтобы застраховаться от ущерба, – продолжает Призрак. – Пленники – как спелые плоды чернослива: чем дольше их хранишь, тем меньше они стоят. И, в конце концов, портятся. Один день и одна ночь. Не опоздай.

Кардан вздрагивает и старается поймать мой взгляд, но я будто не замечаю его.