Сара Маас - Башня рассвета

Их ароматы сразу достигли ноздрей Шаола: базилик, мята, шалфей. Сильнее всего пахло лавандой. Даже лошади втягивали эти запахи и удовлетворенно фыркали.

Караульные в васильково-желтых мундирах (вероятно, это были цвета Торры) беспрепятственно пропустили всадников. Ириана поблагодарила их кивком. На ее ноги они не смотрели. Возможно, не осмеливались или привыкли с уважением относиться к преимущественно женскому населению Торры. Зато на Шаола они поглядывали с заметным любопытством. Он поспешил отвернуться.

Ириана поехала впереди. Миновав арку, они очутились во внутреннем дворе. Окна трехэтажных зданий вокруг двора сверкали на утреннем солнце.

Шум проснувшейся Антики остался позади. Тишину двора нарушал лишь легкий хруст песка под копытами лошадей и журчание фонтанов вдоль стен зданий. Из фонтанных труб, изогнутых наподобие совиных клювов, изливались радужные водяные струи и падали в глубокие чаши. Между фонтанами росли лимонные деревья. На аккуратных клумбах пестрели бледно-розовые и пурпурные цветы, перевешиваясь через стенки.

Шаолу редко встречались места, где все дышало таким покоем.

Их уже ждали. Господина Эстфола и целительницу Торас встречало около трех десятков женщин в простых, как у Ирианы, платьях всех цветов.

Собравшиеся выстроились в несколько рядов: девчонки-подростки, зрелые женщины. Пожилых было не много. Среди них в первом ряду выделялась седая смуглокожая женщина. Когда всадники подъехали, она вышла навстречу и приветливо улыбнулась Ириане. Ее лицо не было красивым даже в молодости, зато глаза лучились такой добротой и умиротворенностью, что Шаол заморгал от удивления.

Остальные смотрели на нее как на центр мира, вокруг которого все вращалось. Даже Ириана. Едва спрыгнув с лошади (и явно радуясь этому), она тепло улыбнулась старухе. Подошел караульный, чтобы увести лошадей. Он взял под уздцы белую кобылу и замер, не зная, как быть дальше. Шаол пока оставался в седле. На караульного он старался не смотреть.

Меж тем Ириана пятерней расчесала спутанные волосы и обратилась к старухе на халхийском.

– Это тебя я должна благодарить за такое обилие слушательниц? – непринужденным тоном спросила она.

Возможно, она пыталась вернуть здешнюю жизнь в привычное русло. Подбодрить этих девчонок и женщин после недавней трагедии в библиотеке.

Старуха удивительно тепло улыбнулась Ириане. Ее улыбка была ярче солнца, проглядывавшего из-за стен.

– Среди наших девочек распространился слух, что сегодня их будет обучать весьма обаятельный господин. Они понеслись сюда, как стадо на водопой. Чуть не раздавили меня на лестнице.

Она лукаво посмотрела в сторону трех девчонок от силы лет пятнадцати. Те стояли с пунцовыми лицами и виновато опущенными глазами, что не мешало им поглядывать на Шаола.

Шаол подавил смех.

Ириана повернулась к нему, приглядываясь к седлу и постромкам, будто видела их впервые. Послышалось знакомое поскрипывание колес – с той разницей, что они ехали не по мраморному полу, а по песку.

Шаолу стало не до смеха. Спешиваться, точнее, вытряхиваться с лошади на глазах этих женщин…

«Довольно!»

Слово отозвалось во всем его теле.

Здесь собрались лучшие в мире целительницы. Если он перед ними постесняется своего увечья, значит заслуживает страданий. Никто не тянул его за язык. Он сам предложил помощь и слово свое сдержит.

В заднем ряду он заметил других молодых учениц. Те не хихикали, а стояли с бледными лицами, беспокойно переминаясь с ноги на ногу.

Прекрасное место. Храм исцеления, над которым нависла тень.

Он сделает все, что в его силах, дабы вернуть Торре прежнее ощущение безопасности.

– Господин Шаол Эстфол, – официальным тоном обратилась к нему Ириана, – позвольте вам представить госпожу Хазифу, верховную целительницу Торры-Кесме.

Услышав его имя, одна из покрасневших девчонок шумно вздохнула.

Ириана сердито посмотрела на нее. Шаол поклонился старухе – та протянула ему обе руки. Их кожа напоминала пергамент и была такой же теплой, как ее улыбка.

– Как Ириана и говорила: обаятельный, – сказала Хазифа, крепко сжимая его пальцы.

– Я такого не говорила, – прошипела Ириана.

В рядах захихикали. Ириана предостерегающе сощурилась на другую озорницу. Стараясь этого не замечать, Шаол сказал Хазифе:

– Для меня, госпожа Хазифа, большая честь и большое удовольствие оказаться в Торре-Кесме.

– Какой удалой, – восхищенно шепнул юный голос позади Шаола.

«Подожди, пока не увидишь, как я спешиваюсь», – чуть не ответил ей вслух Шаол.

Хазифа еще раз сжала ему руки, потом отошла, выразительно поглядев на Ириану.

Ириана хлопнула в ладоши, прекращая смешки и перешептывания:

– Господин Шаол получил серьезное повреждение нижней части позвоночника, отчего передвигается с большим трудом. Вчера наша мастерица Синдра изготовила для него постромки для верховой езды, взяв за образец давнишнее приспособление, придуманное степными конниками. Это большое подспорье. Человек, лишенный возможности ходить, по-прежнему может ездить верхом.

Ириана указала на постромки и, естественно, на неподвижные ноги Шаола.

С каждым словом его плечи становились все напряженнее.

– Если вам доводилось работать с пациентом, оказавшемся в схожем положении, – продолжала Ириана, – свобода передвижения верхом всегда предпочтительнее кареты или паланкина. Особенно если до этого человек был очень подвижным и привык обходиться без посторонней помощи. Но даже если вы исцеляете того, кто всю жизнь передвигался с трудом, ваш пациент будет рад возможности выбраться за рамки привычных ограничений.

Это никак не вязалось с азами самозащиты, о которых Шаол собирался рассказывать. Похоже, Ириана расширила тему, причем успешно. Даже три краснеющие девицы перестали улыбаться, разглядывая постромки и его ноги.

– Кто готов помочь господину Эстфолу перебраться с лошади в кресло?

Поднялся десяток рук.

Шаол попытался улыбнуться, но не смог.

Ириана указала на нескольких учениц, и они подбежали к ней. На Шаола они не смотрели и даже не поздоровались. Ириана обратилась к ним, однако старалась говорить так, чтобы слышали все:

– Конечно, этот вариант непригоден для полностью обездвиженных пациентов. Но у господина Эстфола верхняя часть туловища полностью сохраняет подвижность, и потому он может управлять лошадью. Ему непросто удерживать равновесие в седле, и безопасность остается здесь главной заботой. И еще одна особенность. Половая функция у господина Эстфола тоже сохранилась со всеми соответствующими ощущениями. Так что у применения постромок есть и оборотная сторона.

Какая-то совсем молоденькая глупышка хихикнула. Остальные лишь кивали, глядя на известную часть тела, словно он восседал перед ними совершенно голым. Краска прилила к лицу Шаола. Ему отчаянно захотелось прикрыться.