Сара Маас - Башня рассвета

– Что?

– Ты ведь выросла в Адарлане?

Несарина догадалась, почему ее спрашивают:

– Да. Я родилась и выросла в Рафтхоле, но мой отец родом из Антики.

Борта молчала. И только возле арки с узкими каменными ступенями она вдруг улыбнулась:

– В таком случае добро пожаловать домой.

Пожалуй, более прекрасных слов Несарина еще не слышала.

Она не ошиблась в своих предположениях. Здесь мылись в старинных медных лоханях, куда наливали горячую воду. К счастью, Несарине не пришлось ждать, и вскоре она уже сидела в лохани.

Через час, отмывшись до скрипа, распутав и расчесав волосы, она восседала за громадным круглым столом в большом зале и уплетала жареную крольчатину. Борта пожертвовала ей теплую одежду. Рукава плаща были покрыты затейливой вышивкой. Рассматривать темно-синие и желтые узоры доставляло Несарине не меньше удовольствия, чем обильная мясная пища. Здесь одежду шили из нескольких слоев. Только так можно было защититься от пронизывающего холода, который ощущался даже рядом с очагом. Ожившие пальцы ног тоже наслаждались теплом. Борта выполнила просьбу Сартака и нашла ей сапоги с подкладкой из овчины.

Сартак сидел рядом с Несариной и ел с не меньшим аппетитом. Вымыться он еще не успел, но сумел расчесать волосы и заплести новую косу, доходящую до середины его мускулистой спины.

Живот Несарины наполнялся. Пальцы уже не так проворно хватали новые куски мяса. Поймав на себе взгляд Сартака, Несарина подняла голову. Принц смотрел на нее и улыбался:

– Это получше холодных виноградин и вяленого мяса?

Несарина кивнула на горку обглоданных костей на своей тарелке и на жирные пальцы. Не покоробит ли принца, если она их оближет? Грех пропадать такой потрясающе вкусной подливе.

– Моей матери-по-очагу в гнезде нет, – перестав улыбаться, сообщил Сартак.

Несарина прекратила жевать. Они же летели к этой женщине за советом.

– Я допытывался у Борты. Вроде должна вернуться завтра или послезавтра.

«Я ждала и побольше двух дней», – подумала Несарина. Молчание бывает не менее полезным, чем заданные вопросы.

Сартак отодвинул тарелку, упер ладони в стол:

– Знаю: время у тебя поджимает. Сам бы за ней слетал, но даже Борта не знает, куда она отправилась. Хулуна сама похожа на ветер. Увидела, куда показывает грива сульде, вскочила на рукку и полетела вслед. И горе тому, кто попытается ее остановить.

Сартак махнул в сторону входа, где находилась стойка для копий. Теперь сульде принца стояло там.

– Очень необычная женщина, – улыбнулась Несарина.

– Так и есть. В чем-то она мне ближе, чем…

Он оборвал фразу, но Несарина легко догадалась: «Чем родная мать». Во дворце, с братьями и сестрами, он не позволял себе такой открытости, как с этой занозистой Бортой.

– Я подожду, – сказала Несарина, стараясь не морщиться. – Господину Эстфолу все равно требуется время на полное выздоровление. Я предупредила, что меня не будет недели три. Пара лишних дней разницы не составят.

«Но только, боги, сделайте так, чтобы я здесь не застряла», – добавила она про себя.

Сартак кивал, постукивая пальцем по столу, пережившему не одно поколение руккинов.

– Сегодня мы будем отдыхать, а завтра… – Он едва заметно улыбнулся. – Хочешь посмотреть окрестности?

– Почту за честь.

Сартаку это понравилось.

– Может, заодно и из лука постреляем. – От его искренности Несарина даже заерзала на стуле. – Так хочется посостязаться со Стрелой Нейты. Да и здешние молодые воины не откажутся.

– Они тоже слышали обо мне? – удивилась Несарина.

– Я им немного рассказал, когда прилетал в прошлый раз. Потому-то нас и встречало столько руккинов. Стали бы они тащиться к выходу ради одного меня. Велика важность: Сартак прилетел!

– Но у Борты был такой вид…

– А разве Борта похожа на тихую девочку, которая будет стоять в сторонке, потупив глазки?

Несарина вдруг почувствовала, как же она соскучилась по таким разговорам. Даже внутри оттаяло.

– Тогда откуда они знали, что я тоже прилечу?

Ответная улыбка была вполне дворцовой. Так должен улыбаться самоуверенный принц.

– Я им заранее сообщил, что, быть может, прилечу не один.

Несарина более не могла сохранять эту маску спокойствия. Разинув рот, она смотрела на принца. Сартак встал, собрал их тарелки:

– Помнишь, я тебе сказал, что молился о твоем согласии полететь сюда? Теперь представь, какую встречу устроила бы мне Борта, явись я без спутницы.

Комнатка, отведенная Несарине, не имела окна, и определить, раннее ли сейчас утро или уже позднее, было невозможно. Казалось, после утомительного полета она погрузится в крепкий сон. Но спала она беспокойно, то и дело просыпаясь и вслушиваясь в звуки за дверью. Сартак не стал бы ее отчитывать за излишне долгий сон, зато руккины… Несарина помнила, как вчера они поддразнивали принца насчет дворцовой жизни. Здесь не привыкли залеживаться в постели. Таким поведением она вряд ли завоюет расположение соратников Сартака.

Несарина ворочалась с боку на бок, поддаваясь на несколько минут дреме и снова поднимая голову. Потом полосу тусклого факельного света, пробивавшегося из-под двери, пересекли тени. Значит, кто-то уже встал. Пора и ей.

Несарина оделась и торопливо умыла лицо. В комнате было достаточно тепло, и вода в кувшине не покрылась корочкой льда. Хотя для ее воспаленных глаз подошла бы именно ледяная вода.

Полчаса спустя, оказавшись с Сартаком в седле, она пожалела, что вообще умывалась.

Принца Несарина застала седлающим Кадару. Большой зал был пуст, словно обитатели гнезда еще спали. Огонь в очаге пылал все так же жарко. Вероятно, кто-то за ним следил. Пока усаживались в седло и закрепляли постромки, в зале никто не появился. Кадара бесшумно выпорхнула из пещеры.

Морозный ветер сразу же влепил Несарине пару пощечин. Морщась, она огляделась по сторонам и заметила еще нескольких птиц. Вылетели на утреннюю охоту, как пояснил ей принц. Говорил он тихо, словно не хотел нарушать безмолвие утра. Кадара тоже летела добывать себе завтрак. Она миновала три вершины, в недрах которых обитал Эридунский клан, и понеслась дальше, к горам, чьи склоны покрывали еловые леса.

Долго разыскивать завтрак Кадаре не пришлось. Рукка снизилась над бирюзовыми водами стремительно несущейся речки и одного за другим поймала и проглотила пять-шесть жирных серебристых лососей. Каждую рыбину она цепляла клювом, подбрасывала в воздух и отправляла себе в глотку. Убедившись, что Кадара сыта, Сартак взял направление на цепь сравнительно невысоких гор.

– Это место учебы, – пояснил он.

Плоские вершины, более пологие склоны. Ущелья больше напоминали овраги.