Морган Райс - Рабыня, воин, королева

«Да, она ударила члена королевской семьи, а, по закону это карается публичной казнью», – ответил король.

«А Вы знаете, что Люсиус ударил ее первый? А все из-за того, что она победила в сражении, на котором он настоял?»

«Откуда этой простолюдинке знать, как владеть мечом?» – спросила королева. – «Законы этой страны не допускают этого».

Король кивнул, и советники забормотали в знак согласия.

«Ее отец работал кузнецом здесь, во дворце», – объяснил Танос.

«Если он научил ее владеть мечом, их обоих следует казнить на месте», – сказала королева.

«Как кто-то может быть хорошим кузнецом и не знать, как владеть мечом?» – спросил Танос. – «Быть кузнецом не запрещено для женщины».

«Дело не в том, чтобы быть кузнецом или фехтовальщиком, Танос. Дело в том, что простолюдинка оскорбила члена королевской земли на территории королевского двора», – сказал король.

Королева накрыла его руку своей.

«Если бы я не знала о том, что Танос помолвлен со Стефанией, я бы подумала, что он заинтересовался этой девушкой», – заметила она.

«Она интересует меня только как лучший оруженосец из всех, что у меня были», – солгал Танос.

«Стефания сказала, что она видела тебя на тренировочном полигоне с… как зовут эту служанку?» – спросила королева.

«Церера», – ответил Танос.

«Да, Церера. И Стефания сказала, что ты держал ее за руку».

«Девушке негде было жить и я предложил ей остаться в южном летнем домике на время», – сообщил Танос.

«А кто дал тебе право на это?» – спросила королева.

«Вам известно так же, как и мне, что этот дом принадлежал моим родителям, и он не использовался после их смерти», – ответил Танос.

«Стефания – прекрасная юная леди с достоинством и чистотой, и она говорит, что не доверяет этой странной девушке. Есть ли у Цереры верительные грамоты, какие-нибудь официальные документы? Она может быть убийцей, работающей на революцию», – сказала королева, разволновавшись.

«Ну, дорогая, не будем заходить так далеко. Неужели ты на самом деле думаешь, что революционеры отправят убийцей женщину?» – спросил король.

«Возможно, нет», – ответила королева. – «А возможно, и да, учитывая тот факт, что такой легковерный молодой принц может заинтересоваться энергичной женщиной-воином, которая вынуждает его ссориться со своей семьей».

«Неважно. Девчонка получила свой приговор и, чтобы защитить честь Люсиуса, он будет исполнен», – сказал король.

«Вы не думали о его защите, когда отправляли его состязаться в Убийствах!» – воскликнул Танос.

Король подвинулся к краю своего трона и ткнул в Таноса пальцем, в то время как его глаза потемнели от ярости.

«Мальчишка, ты живешь в нашем дворце из-за нашей с королевой милости и щедрости. Неужели ты снова собираешься бросить нам вызов?» – спросил он.

Танос указал на флаг Империи справа от короля.

«Свободу и справедливость всем гражданам!» – прогремел он, и его голос эхом разлетелся по залу. – «Задачей правителей страны является защита свободы народа и справедливое правление. Это несправедливость».

«Прекрати нести чушь», – сказал король. – «Решение окончательное, и твои мольбы и бессмысленные доводы этого не изменят».

«Тогда вы также должны арестовать и казнить Люсиуса за то, что он сделал», – сказал Танос.

«Хотя я ни единой секунды не стал бы оплакивать потерю Люсиуса, я последую закону этой страны», – ответил король. – «А если ты каким-то образом вмешаешься в мое решение, тебя прогонят со двора. А теперь уходи, чтобы я смог заняться важными делами».

Кипя от ярости, Танос резко развернулся и покинул тронный зал, его пульс отдавался в ушах.

Вернувшись на тренировочную арену, он поднял длинный меч. Он избивал чучело долго и упорно, пока от него не осталась только деревянная перекладина, удерживавшая его, после чего он изрубил и ее тоже.

Стоя с мечом в руках, Танос застыл на месте, какое-то время тяжело дыша, после чего забросил оружие как можно дальше в сады дворца.

Танос не понимал, как король вообще может говорить о том, что он служит справедливости. Справедливость означает, что все люди обладают одинаковыми правами, привилегиями и подвергаются одинаковому наказанию, а Танос знал, что в этой стране нет ни грамма справедливости.

Он направился в бельведер и сел на скамейку, сжав виски руками.

Церера – что в ней особенного? Почему он нуждается в ней, как в воздухе? Она вошла в его жизнь глотком свежего воздуха, ее зеленые глаза светились от удивления, с ее бледно-розовых губ слетали слова, о которых он никогда не устанет, тихая сила в ее гибком теле была пронизана уязвимостью. Она не была похожа на девушек при дворе, которые болтают о бессмысленных вещах и сплетничают друг о друге только для того, чтобы самим казаться лучше. Церера обладала глубиной, каждая ее клеточка была подлинной, он не обнаружил в ней ни крупицы претенциозности. Словно она видела то, в чем он нуждается, еще до того, как он сам это понимал. Может быть, это шестое чувство?

Танос поднялся и начал ходить по бельведеру взад и вперед несколько минут, думая о том, что делать.

Когда они стояли под Штадом в ожидании Убийств, он спросил ее о том, может ли доверить ей свою жизнь. Она ответила утвердительно. И хотя ее голос дрогнул с ответом, он знал, что она пожертвовала бы собой, чтобы спасти его, если бы до этого дошло.

Если он спасет ее, его вышвырнул со дворца. Если он предоставит Цереру ее судьбе, то не сможет жить с этим.

Танос откинул плечи назад и сделал глубокий вдох.

Он знал, что нужно сделать.

Хотя ее глаза и конечности отяжелели, Церера, несмотря на свою усталость, всю ночь не сомкнула глаз. Небо постепенно светлело, она начала видеть через небольшое зарешеченное окно, жалея об этом. С утром наступали ее последние минуты, она знала, что меньше чем через час будет мертва.

«Ты боишься?» – спросил Аполло, его голова лежала на ее коленях, пока она поглаживала его светлые волосы.

Церера посмотрела на него, думая о том, чтобы солгать. Но она не смогла.

«Да. А ты?» – спросила она.

Мальчик кивнул, в его глазах появились слезы.

Церера чувствовала, что он дрожит под ее руками или это ее рука так дрожит?

Беременная женщина посмотрела на Цереру с тревогой в глазах, когда услышала слабый звук шагов, доносящихся из коридора. Отдаленный шум все приближался и приближался, пока Церера не начала различать только барабанный бой шагающих людей. В следующую минуту перед камерой появился стражник, который открыл дверь.

«Аполло, Тринити, Церера и Ичабод, идите со мной», – сказал он, несколько солдат Империи ждали вместе с ним.

Едва в состоянии пошевелить руками, Церера помогла Аполло подняться. Церера заметила, что в полный рост мальчик достигал ей только до пояса. Ей стало ужасно стыдно из-за того, что он никогда не вырастет мужчиной.